Амбивалентность P.S: Я научу тебя любить (СИ) - Ельская Ингрид - Страница 73

Назар снова начал кашлять, изо рта у него пошла густая кровь. Я, понимая, что теряю мужа, начала плакать и схватила с задней полки авто салфетки, приложила их к ране. Те моментально пропитались кровью.

— Прости, что натворила столько дел, — захныкала я.

— Все хорошо. Сейчас все закончится, — попытался улыбнуться муж, — прямо сейчас.

После его слов позади раздался громкий хлопок и взрыв. Я оглянулась и в заднем стекле увидела, как весь ангар объят языками пламени. Огромная заброшенная территория горела, сопровождаясь хлопками и черными выхлопами. Не сложно было догадаться, что там была заложена взрывчатка.

— А Глеб? — пробормотала я себе под нос и после уже более громко спросила. — Там же Глеб, он что, погиб?!

— Тот, с печаткой, что бил тебя и чуть не угробил мою дочь? Туда ему и дорога, — прошептал Назар и закрыл глаза. Вадик сразу начал его трясти, запрещая закрывать глаза и требовал с ним разговаривать. Я продолжала держать уже насквозь промокшие салфетки на ране и находилась в шоковом состоянии.

— Нет, ты ничего не понимаешь…Он же наоборот мне помогал…Как ты мог…Ты же всех их убил….

Резкие боли внизу живота заставили меня скрючиться от боли и застонать. Я видела, как Вадик обеспокоенно посмотрел на меня, пытаясь найти пульс своего хозяина. Парень впервые выглядел растерянно и что-то прокричал Сашке. Кажется, чтобы тот ехал быстрее. Все остальное было как в тумане. Последнее, что я помнила, это свою кровь, которая пропитала джинсы и холодную руку мужа, которая безжизненно лежала на заднем сидении.

Я очнулась в больничной палате. Из правой руки торчала иголка, к которой была подключена капельница. Я посмотрела по сторонам и заметила Сашку, который дремал рядом на стуле. Попыталась приподняться, но быстро бросила эту затею: тело не слушалось. Откинув одеяло, увидела на себе больничную сорочку и сморщилась. В памяти постепенно начали появляться фрагменты последних событий: Ильяс оказался на самом деле Камилем, это он убил моих родителей, и Захар оказался его отцом.

Затем перед глазами появился Назар, изо рта которого вытекала кровь. Много крови, кругом все бурое и взрыв. Пожар, где погиб мой друг…Вздрогнула от воспоминаний и всхлипнула, вспомнив безжизненную руку мужа.

— Нет, этого не может быть, — я проскулила и увидела, как Сашка подскочил ко мне.

— Тише, не плачь. Тебе нельзя нервничать. Всё хорошо. С тобой все в порядке, все обошлось, — он взял меня осторожно за руку и участливо заглянул в глаза.

— Они все умерли, да? — я ждала ответ, не сводя глаз с парня.

По тому, как тот отвёл взгляд, поняла, что права. Ильяс или Камиль, Захар и Глеб… Всё погибли. И Назара тоже больше нет. Все, кто имел для меня значение, погибли. Я осталась совершенно одна.

— Глеб не виноват. Он не знал, что будет Малена. Это я его попросила мне помочь и вытащить от Назара, — призналась я. — А у Захара он меня спас. Он отдал мне свой пистолет…

— Назар не прощает тех, кто переходит ему дорогу, — осторожно произнёс Саша, — он отомстил за Малену и за тебя. Ему прислали видео и он узнал того парня по печатке. Приходится рисковать, когда ввязываешься в такие серьёзные игры.

— Из-за меня убили ни в чем неповинного человека…

— Не вини себя. Каждый сам выбирает свой путь. Зато больше тебе ничего не угрожает. Всё позади.

— Ты не понимаешь… — запрокинула голову на подушку и снова захныкала. Никто не понимает меня. Я не сумею жить с таким грузом. Не смогу. Как можно жить, зная, что виновата в таком количестве смертей?

— Если тебе станет легче, то когда я выходил из Ангара, слышал два выстрела. Назар только замел следы. Кто-то из тех троих сам разобрался со всеми…

— А что ты делал там? — я переваривала услышанное. Если было два выстрела, значит кто-то мог спастись. Но у Глеба не было пистолета, значит надежды нет.

— Назар попросил меня подстраховать тебя, — пожал плечами, словно ни в чем не бывало.

— Ты все время видел все? — я поражалась их образу жизни: как они могли так спокойно жить с этим. Хотя, наверное, все дело в привычке.

Сашка молчал и не отвечал на мой вопрос.

— Почему ты не заступился за Назара? Ты же мог его спасти… — осуждающе посмотрела на него, но столкнулась с ледяным взглядом.

— Потому что он приказал обеспечивать безопасность тебе. Для него было важно, чтобы ты осталась жива, — отчеканил Александр.

Я отвернулась от парня. Ему было так удобно. Он давно мечтал отомстить Волкову за смерть сестры и ему представился такой шанс. Грех было упустить его. Бездействие тоже равно убийству и по сути, Сашка убил своим бездействием моего мужа. Они все одинаковые.

— Я пойду, к тебе Вадик зайдет. Мы по очереди тут дежурим.

Вышел из комнаты поцеловал в щеку. Через минут десять зашёл Вадик.

— Как себя чувствуешь, герой? — с наигранным весельем спросил парень.

— Сносно. Меня что, подстрелили? — странно, но я была рада его видеть. Он единственный, кто был искренним среди всех этих людей.

Вадик нахмурился и почесал затылок. Я нетерпеливо спросила:

— Ну? Что со мной? Или я в дурке?

— Ты где-то видишь смирительную рубашку? — он попытался пошутить, но поняв, что мне не до смеха, сел прямо на кровать и погладил по руке:

— Тебе нужно беречь себя, ты ждёшь ребёнка, Камил.

— Какого ещё ребёнка?! — громко воскликнула, заставив парня отстраниться.

— Я откуда знаю, какого. Вашего с Назаром, наверное. Хотя, по тому, как ты между мужиками метаешься, я не могу быть уверенным ни в чем, — проворчал Вадик, прочищая ухо.

— У меня никого кроме Назара не было, — буркнула и отвернула голову.

— Не обижайся. Не сдержался, съязвил, — снова дотронулся до моей руки.

— За джинсы мстишь, да? — повернулась к нему и прищурилась, наблюдая с удовольствием за его непонимающим выражением лица.

— За какие джинсы?

— В ромашку. Которые ты о лавочку испачкал.

— М-м-м… Разболтал все-таки, старый черт. Не обижаюсь я на джинсы. Меня больше бесит, что ты вечно в меня пушкой заряженной тычешь. Вот это злит, а джинсы, это тряпка, — он грустно улыбнулся.

— Прости что не верила тебе, — я взяла его ладонь в свою руку. Только сейчас стала понимать, что всю дорогу зря его подозревала.

— Сейчас веришь? — спросил Вадик. Я промолчала и он продолжил, — Я никогда не предам свою семью. И Назара никогда не предам. И тебя тоже, раз ты носишь его ребёнка.

Я вздрогнула от упоминания о беременности. В голове не укладывалось что внутри меня кто-то жил. Положила руку на живот, прислушиваясь к своим ощущениям. Ничего. Не чувствовала, что стану мамой и не осознавала это до конца. Видимо должно пройти время.

Одно знала точно: ребенка оставлю. Хотя бы в память о своём муже. При воспоминании о Назаре снова по щекам потекли слезы. Он хотел, чтобы я жила. Пошёл за мной, зная, что не выживет. Пытался защитить. И смог, но только какой ценой.

— Так, хватит реветь. Тебе нельзя нервничать. И так нас перепугала, хорошо все обошлось. Сейчас придёт врач, убирай слезы. Ещё колеса выпишет, нам оно не нужно, — встал парень и ободряюще похлопал меня по плечу.

— Спасибо, — я грустно улыбнулась, пытаясь не заплакать повторно.

— За что?

— За поддержку.

— Сто баксов. Можно одной купюрой, — хмыкнул Вадик и пошел на выход. Когда он уже вышел из палаты, я ему в след устало ответила:

— Иди в жопу.

В этот момент в комнату зашел врач, который замер на какое-то мгновение в дверях. Я подумала, что он услышал мое послание, но тот что-то отмечал в своей тетрадке.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Камила Николаевна? — врач подошёл. — Как вы себя чувствуете?

Врач мне понравился. Добрый, участливый. Он рассказал, что сейчас нужно немного полежать на сохранении, чтобы убедиться, что с плодом все в порядке. Срок у меня совсем маленький: две недели. Но в целом все хорошо, если не учитывать мое плохое самочувствие. Доктор настоятельно рекомендовал следить за собой, выдал ЦУ по питанию и режиму дня. Лишь в конце, когда собирался уходить, спохватился и спросил: