Вместо волшебницы (СИ) - Нежина Ника - Страница 8

Кофе будет через пару мину — слишком долго. Наливаю коньяк в крохотную рюмку и опрокидываю в себя. Я так редко обычно пью, что в связи с экстренными событиями в своей жизни вполне могу позволить себе немного почудить.

— Я отвез заявление, — его голос звучит холодно. Вот и опомнился, очень быстро — я угадала.

— На развод? — уточняю на всякий случай.

— Да.

Некоторые вопросы лучше выяснить сразу.

— Что мне нужно тебе вернуть? Нижнее бельё — оно великолепно и не слишком бу — Крис будет почти впору…. если она, конечно, сбросит пяток лишних кг. Ну платья само собой путь все забирает — они ей всегда нравились больше чем мне. Что еще?

— Ничего не нужно, — сухо говорит он.

— А, то есть и яхту, соседний дом на пару тысяч квадратов, и феррари на котором примчалась — я могу оставить себе?

— Не кривляйся! — Да я не кривляюсь, Тим. Это была штука, но не для твоего мозга. Пожалуй я зря качу бочку на Крис — вы вполне подходите друг другу. Будете сидеть вечерами друг напротив друга и букать.

— Букать? — он хмурится. — что это значит?

— Ты «бу», потом она «бу», — терпеливо поясняю я. — ну как два дурачка. Теперь понял?

— Тебе нужен особенный мужчина, — говорит он.

— Да. Я тоже так думаю.

Как он мог мне нравится? Ну как?

Это называется «предавшее тело» — был отличный секс, который я по дурости приняла за любовь.

— Ну хоть деньги которые у меня на карте мне можно оставить?

— Да, конечно, — отвечает рассеяно. Интересно — о чём он думает сейчас.

Вот и кофе.

Наливаю в чашку и сразу добавляю конька — сегодня спасти меня может только он.

— Как быть с «Академией», Тим?

Это самый важный для меня вопрос. И я знаю на него ответ.

— Никак, — он пожимает плечами.

— Никак?

— Строительство там еще не началось. Есть только проект. Я просто продам остров… и всё.

Вот и всё.

Самое ужасное в этом — это то, что одно очень важное дело я теперь не смогу закончить.

— Я хотела сделать там детский дом.

Счастливый детский дом. Я хотела сделать почти невозможное — ведь все знают что детский дом не может быть счастливым.

— Увы, — он пожимает плечами.

— Так нельзя, Тим!

Он подходит, забирает у меня из рук бутылочку с коньяком, достаёт рюмку, наливает до краёв и опрокидывает в себя.

Потом забирается на барный стул. Я сажусь на соседний.

Я готова говорить с ним бесконечно. Как с террористами взявшими заложников. Просто я обещала — есть реальные дети которым я обещала. И пусть я наивная дура — я не могу просто взять и забыть об этом обещании. И не могу забыть их глаз.

Быстрые шаги по лестнице…я даже догадываюсь чьи.

— Ой.

«Ой» — как полная дура говорит Крис.

— Привет, подруга, — я машу ей ручкой, забираю у Тимура из рук коньяк и делаю глоток из горлышка.

Она стоит одеревенев.

Не ожидала.

— Знаю, — киваю головой, — я умерла и не должна сидеть здесь со своим мужем, которого ты у меня украла… ну прости! Простишь?!

Она краснеет.

Чёрт, Крис оказывается умеет краснеть. Прикольно. Может не всё потеряно? Может её еще не гореть вечно в аду после смерти?

— Я рада что ты жива, Марго, — говорит она.

Ого.

Она собирается зайти ко мне со спины и провернуть поглубже нож который туда засунула?

— Когда… когда сообщили о твоей смерти…. Я плакала.

— Просто плакала или рыдала? — уточняю я.

— И я не верила… я надеялась…

— Не нужно, — отставляю коньяк и кофе в сторону и поднимаю ладони вверх, — остановись. Еще немного и моё сердце разорвётся от трогательности момента.

— Я не хочу чтобы ты думала обо мне плохо, Марго, — говорит она.

— Прости, — качаю головой, — тут уже ничего сделать нельзя. Я уже всегда буду думать как твари прикинувшейся лучшей подругой и укравшей у меня мужа.

Она вздрагивает.

— Но есть и другая сторона, Крис, — тут же добавляю я. — Я благодарна тебе, ведь если бы не мразь вроде тебя, я бы и дальше считала Тимура надежным.

Обычно я не говорю людям правду в глаза. Обычно — я очень тактична… но сегодня можно. Сегодня можно коньяк и правду.

Она вдруг плачет.

Это так неожиданно, что я даже пугаюсь. Я никогда не видела её плачущей. Никогда. Даже когда она уронила в реку свой айфон.

— Детка, — говорю я показывая. — Вон в том шкафу есть аптечка. Найди там таблетки, которые называются феназепам. Возьми одну и выпей. Прямо сейчас. Тебе сразу станет легче. Но только одну. А мы пока поговорим с моим пока мужем об одном очень важном деле.

Облака сегодня так близко что я не выдерживаю и прижимаю ладони к стеклу. Москва миллионами муравьёв-машин живёт далеко внизу, а за моей спиной стоят изумлённые Марк и Дина.

— Уволены? — в пятый раз уже повторяет Дина.

Я не смотрю на них… потому что предатель. Я предатель.

— А как же «Академия»? — спрашивает Марк.

— Никак, — пожимаю плечами.

Броситься что ли с семьдесят шестого этажа? Вот все удивятся. Тимур точно удивится. А Крис… Крис даже всплакнёт.

Дина подходит, забирает меня от окна, усаживает на ковер с толстенным мехом на полу — вот где я буду спать, эврика — садится напротив и с состраданием заглядывая мне в глаза просит:

— Расскажи.

— Всё рассказать?

— Да, — решительно кивает она.

— Тогда или садитесь или держитесь.

Слушается даже Марк… наверное, потому что я ему нравлюсь.

Самое забавное — они не в курсе. Мой мир за этот день несколько раз перевернулся вверх тормашками, а мимо них сие пролетела мимо.

— Во-первых мой муж ушёл к подруге.

— Ах.

Это Дина. От её «ах» мне становится чуть легче.

— Во вторых — я развожусь.

— Ах.

Второй раз тоже от Дины.

— В-третьих самолёт, на котором я летела упал в океан и утонул.

Никакого «ах» уже не слышно. Это понятно — я вижу окаменевшую Дину с бледным лицом.

— Да, все погибли, — киваю я.

— Всё? — лепечет она.

— Да. Все кроме меня. Затем меня выбросило на необитаемый остров.

Зря я так — всё сразу вываливаю на трепетное сердце Дины. Слишком жестоко. Надо было по частям… Уже поздно. Буду надеяться на то, что выдержит.

— Необитаемый? — переспрашивает Марк.

— Да. По крайней мере таким он выглядел сначала. Но потом меня спасли.

— Кто спас? — спрашивает Дина.

Тут мне очень хочется рассказать правду, но остатки разума вовремя останавливают. Не хватало еще чтобы Марк и Дина считали меня сумасшедшей. Тем более я и сама до конца не уверена в том что со мной произошло.

— Пираты. На самом деле никакие они не пираты, — машу я рукой как можно более небрежно. — Аниматоры. Они мне помогли вернуться в Москву.

Лишь бы они сейчас не стали расспрашивать как именно мне помогли.

— Ну и в четвертых, — я вздыхаю, — наш проект закрывается.

— Почему? — наивно интересуется Дина. Она всю жизнь проработала организатором детских праздников — это её призвание и это всё очень далеко от финансовых вопросов. Она как трепетный одуванчик на асфальте — беззащтна перед лицом сурового мира.

— Я просила Тимура не закрывать проект. Долго просила. Его новая подружка дрыхла рядом наглотавшись таблеток, а я всё просила и просила.

— Наглотавшись таблеток? — с ужасом повторяет Дина.

— Да. Ей было грустно от того, что украла чужого мужа и я посоветовала бабахнуть нитразепама. Всего одну таблетку, между прочим. Но она не послушалась меня. Бабахнула три. А три нитразепама и слона уложат африканского.

— И что с «Академией»? — интересуется Марк. Его можно понять — он бросил должность дизайнера в итальянской фирме ради моего проекта. Ради нашего проекта. Я переманила его.

— Тимур назвал мне цифры. Сказал что сам остров стоит два миллиона. И минимум семь если очень сильно экономить — всё остальное.

Дина переглядывается с братом.

— Мы можем продать нашу с Марком квартиру и вложить в «Академию». Да?