Когда ты вернешься. Книга 1 - "Novela" - Страница 4

Это был последний раз, когда он упоминал о ней. Олли не мог простить женщину, которая родила его. Так мог ли он простить меня, когда я клялась, что никогда не оставлю его, а потом нарушила свою клятву?

В доме темно, но сквозь незашторенное окно я вижу голубоватое свечение телевизора в гостиной. Не знаю, откуда, но уверена, что Олли там нет. Я не чувствую его. Я не очень верю в мистику, но как-то так получилось, что мы с Олли всегда чувствовали друг друга.

Я стою под деревом и смотрю на дом, в котором прошли многие дни моего детства и юности. Мой взгляд надолго задерживается на крыше, и в какой-то момент мне кажется, что я вижу нас с Олли в те дни, которые давно канули в вечность.

2003

– Отец сказал, что у неё давно был роман с тем мужчиной, – затянувшись и выпустив дым в сторону, сказал Оливер.

– И мистер Скотт знал об этом? – Чарли выпучила глаза и открыла рот, став похожа на выброшенную на берег рыбу. Всё её тело и разум размякли от выкуренной травки, которую где-то достал Олли.

– Говорит, что нет, но я не очень ему верю. – Лицо Олли искривилось.

Чарли злилась на миссис Скотт, потому что Олли страдал, а когда страдал Олли, страдала и Чарли.

– Олли, – Чарли придвинулась ближе к нему и, обхватив его бицепс, прижалась к нему щекой, – всё будет хорошо.

– Ты не можешь этого знать, Чарли. – Олли сделал ещё одну затяжку, внезапно ясно осознав близость сидящей рядом девушки.

Их отношения с Чарли за последний год стали… странными. Они были по-прежнему друзьями, но Олли подозревал, что не все друзья имели такую близость, как у них с Чарли. Ещё за последний год Олли стал очень много думать о девочках и сексе. Иногда о сексе с Чарли. Эти мысли беспокоили парня. Но надо признать: он давно воспринимал Чарли больше, чем друга.

Прикосновений стало больше. Взглядов, за которыми было что-то скрыто – тоже, но никто не заговаривал о том, что происходит.

– А вот и знаю! – Чарли подняла лицо и упрямо посмотрела на Олли, не догадываясь, какие мысли его одолевают.

И в этот момент – потом Олли оправдывал это тем, что марихуана придала ему смелости – он наклонился и поцеловал губы Чарли. Немного неуклюже и торопливо, но стоило ему попробовать её на вкус…

Чарли (Шарлотта) Пирс навсегда прочно укоренилась в сердце Оливера Мэйсона Скотта.

– Олли, – испуганно прошептала Чарли, когда, тяжело дыша, Оливер отстранился от неё, – ты что, поцеловал меня?

– Ага. – Это всё, что Оливер смог выдавить из себя. Ему стало стыдно, и не за поцелуй, а за то, что он возбудился из-за поцелуя.

Проклятые гормоны!

– Ну и как? – закусив губу, лукаво спросила Чарли. Не то чтобы её сильно удивил поцелуй – к этому всё шло, – но она не ожидала этого именно сейчас.

– Ты не злишься? – Олли насторожился.

– Почему я должна злиться? Олли, это случилось бы всё равно, – снисходительно улыбнулась Чарли.

Олли с сомнением посмотрел на остатки сигареты и затушил её о покрытие крыши.

– Так… хм, и что теперь?

Он сделал вид, что очень занят разглядыванием пустынной ночной улицы.

– Олли, – мягко растягивая «л», позвала Чарли. – Повтори, – попросила она, когда Оливер вновь посмотрел на неё.

Чарли улыбалась ему какой-то новой, кроткой улыбкой, и её глаза сияли ожиданием. Олли волновался, но отважился положить ладонь на её щёку – какая же нежная у неё, оказывается, кожа! – и повторил поцелуй, но теперь уже не так спеша. Боясь сделать что-то не то и спугнуть Чарли, Олли нежно скользил по губам девушки, молясь, чтобы она не заметила, как он возбуждён.

Каково же было удивление Оливера, когда Чарли перебросила через него ногу и оседлала его колени.

Теперь она точно всё почувствует!

Чарли слишком хорошо знала Олли и видела, что он очень уж осторожничает. В этот самый момент происходил перелом их дружбы. Как прежде уже не будет, но может быть намного лучше. Или наоборот, но Чарли не хотела думать об этом.

Она показывала ему, что бояться не стоит и ей нравится то, что он делает. Ему можно быть посмелее. И Олли правильно уловил посыл. Осмелев, языком раздвинул её губы, окунаясь в теплоту рта девушки.

Чарли не была первой девочкой, которую поцеловал Оливер Скотт, но она та, кто всегда будет первой в его сердце.

Чарли

Раньше мне казалось, что день похорон непременно должен быть пасмурным, холодным и дождливым. Разве может солнце светить, а птицы чирикать, когда ты переживаешь потерю?

Это неправильно, но, если бы подобное заключение соответствовало истине, солнце никогда бы не выглянуло из-за туч, а земля не просохла. Каждый день кто-то кого-то теряет. Каждый переживает свою маленькую драму в этот самый момент. Это процесс, который равняется знаку бесконечности.

Мама расплакалась на кладбище. Прямо во время речи преподобного. Лиз обняла её за подрагивающие плечи, а я испытала облегчение. Это держало меня в напряжении больше, чем я думала.

Моего отца предали земле, и много людей сказали столько хороших слов о нём, а я… я злилась на солнце, потому что оно не имело права светить сегодня! Солнце должно было быть в трауре, потому что мой папа был этого достоин.

Когда Лиз бросила свою пригоршню земли на крышку гроба, я вышла вперёд и сделала то же самое, беззвучно попросив прощения у папы.

«Ты заслужил лучшей дочери, чем была я».

Последней частью церемонии шли соболезнования. Я знаю, что все эти люди искренне скорбели из-за смерти папы, но мне хотелось сбежать от потока сочувствующих фраз. Разве они могут помочь?

Конечно же, нет.

– Спасибо. – Я заставила свои губы приподняться в печальной улыбке, и миссис Харрис наконец-то отошла.

Отчаявшись, я скользнула взглядом по холму, мечтая скрыться за ним.

Дыхание замерло у меня в груди, зато сердце забилось с удвоенной скоростью.

– Чарли! – позвала меня Лиз, но я уже мчалась к этому холму, но не в забытом желании сбежать. Я догоняла своё прошлое в лице Оливера Мэйсона Скотта.

Всегда и везде я узнаю Олли, даже если вижу только его затылок.

Каблуки проваливались в землю, и я пожалела, что не надела обувь на плоском ходу.

– Олли! – позвала я, когда расстояние между нами сократилось достаточно, чтобы мне не пришлось кричать на всё кладбище. – Оливер!

Я не знала, как должна называть его теперь, поэтому использовала оба имени. Я всегда предпочитала Олли.

«Мой Олли»…

Только вот давно уже не мой.

Он остановился и обернулся, а мне захотелось засмеяться и расплакаться одновременно. Это был Олли, которого я знала, но он изменился за то время, что мы не виделись. Его волосы стали немного длиннее, с тех пор когда мы виделись в Лос-Анджелесе, а на лице появилась небольшая щетина. А ещё Олли определённо повзрослел. Передо мной стоял мужчина. И я любила его так же, как и десять лет назад. Любила так же, как и всегда.

Всегда буду.

Непривычно было видеть Олли в белой рубашке. Наверное, в последний раз он надевал её на нашу свадьбу, но кто знает – может, теперь он их любит? Я ведь столько всего пропустила в его жизни с тех пор, как уехала из Гери.

– Привет! – выдохнула я, когда его губы сложились в столь хорошо знакомую мне улыбку.

– Привет. – Он подошёл ко мне ближе, и я занервничала ещё больше, как пугливая девчонка. – Как ты?

Глаза моего Олли смотрели печально, и я захотела сказать ему правду. Я никогда не любила лгать Олли. Хотела бы я сказать, что не делала этого.

– Паршиво, – кивнув, ответила я. – Ты же знаешь…

Я не стала договаривать, да этого и не требовалось.

– Мне жаль, Чарли. Митч был хорошим человеком.

– Спасибо. – Я быстро втянула воздух ртом, чувствуя, что на глаза наворачиваются слёзы. – И спасибо, что пришёл.

Олли пожал плечом.

– Разве я мог поступить иначе.

Я вдруг испытала неловкость и не знала, что бы такого сказать. Олли всегда поступал правильно. Иногда мне казалось, что все наши старые проделки происходили только из-за меня. Я толкала Олли на них, а он соглашался, потому что никогда не мог мне отказать.