Свет из тени (СИ) - Ворон Делони - Страница 22

К моему великому счастью мы оказались в порту Киске́н, от сюда он примерно в трех днях пути, где-то на юго-западе. Так как на дворе была ночь, а вся команда была пьяна, уподобляясь своему капитану, то дежурных на местах не оказалось. Сбежав с трапа на землю, я бежал, не разбирая дороги, просто бежал, подальше от чертового корабля и проклятого садиста капитана.

После моего побега я побирался и скитался чуть больше года, по городам и деревням, но в то время ящеров воспринимали как отбросов, выродков. За год такой жизни я научился многому, но дурному. Я воровал, грабил, однажды в порыве голода и гнева, я чуть не убил одного бедолагу, но разум взял вверх, и я просто сбежал, оставив его с оцарапанной рукой. Однажды удача опять сыграла со мной шутку, когда мой путь привел меня в этот город, я отправился на великий рынок, наслышанный о его богатствах и раздолье для карманников и жуликов. По прибытию на место действия, я выбрал себе жертву, как мне казалось идеальную, долго ходил за ней вдоль рядов, не привлекая ничьего внимания, прикидываясь обычным покупателем, осматривающим товары, а когда выдался случай попытался стащить кошелек, висевший на поясе, но меня схватила проходящая неподалеку стражники, которых я попросту не заметил, и после тщательного избиения, они хотели отрубить мне руки, как вдруг за меня вступился мужчина, которого я обокрал, он загородил меня собой и начал переговоры со стражей – это был Овал.

Он просил их меня отпустить, говоря, что не имеет ко мне претензий, но алчные стражники потребовали с него десять золотых, в качестве залога, за пойманного им карманника, которые он без лишних слов заплатив. Когда меня отпустили, я пытался ускользнуть в толпу, чтобы поскорее убраться оттуда, но Овал меня остановил и пригласил к себе, сказав, что не причинит мне вреда. В итоге он выходил меня, откормил и предложил пожить у него, а после и начал обучать нормам поведения заново, ведь за то время пока я был в плену и бродяжничал, я немного разучился контактировать с людьми и перестал кому-либо доверять.

Через несколько месяцев занятий я начал возвращаться к обычному стилю жизни, а в последствии Овал взял меня к себе на работу и научил всему, что я сейчас знаю. И он не разу на меня не кричал, даже когда я что-то ломал или портил, он лишь улыбался и помогал мне все исправить. И с того момента я снова стал счастлив. Ящер, который терпел лишь побои и ожоги, стал поваром в этом трактире. Ящер, который потерял всех родных и близких, обрел новых. Тот самый маленький ящер, которого гнали через весь город камнями с криками о том, что я монстр, вырос и стал полноценным, и даже уважаемым членом общества. После всего, что я пережил и приобрел, я больше не имею права жаловаться на жизнь, чтобы со мной не случалось, я всегда стараюсь улыбаться и шутить, ведь если я опущу руки, значит старания господина Овала ушли в пустую”

Закончив свою историю Джуба снова залпом осушил полный стакан и улыбнулся, демонстрируя всем свои белоснежные, но в тоже время острые клыки. После такой истории я поник, а на душе заскребли кошки. Я надеялся, что он просто перескажет мне одну из местных легенд, но я к большому сожалению ошибся. Теперь мне все стало понятно и название трактира, и поникшие лица товарищей. По жизни Джуба испытывал только горечь, боль и тоску по потерянному дому и близким, по месяцам истязаний и унижений, но сейчас даже после такой тяжелой истории, в глазах ящера просматривался озорной огонек счастья. Он не живет прошлым, он смотрит в будущее, придерживаясь советам нового наставника.

Не знаю сколько мы седели и просто молчали, при этом осушая бочки и тарелки с едой, не произнеся не слово, но после очередной кружки лицо Вексты приобрело не естественные для нее цвета, она стала румяная, а глазки стали шальные и бегали в разные стороны, словно прицел у снайпера.

- Ладно уж, – язык у эльфийкий начал заплетаться, как и пальцы которыми она пыталась взять кружку, а в голосе проступили нотки уверенности, которые она не позволяла себе в трезвом состоянии, – теперь моя очередь душу излить.

“Мое детство было тоже самое обычное, я жила в лесном поселение, на северо-западе континента, собирала травы, помогал варить из них отвары и мази, а после продавать их в людском городе. Но однажды к нам прибыл одинокий всадник на гнедом коне и просил, нет, скорее умолял нашу знахарку явится в имение борона Ошгана и помочь его больному сыну. Тетушка Фрильда всегда была добрая и отзывчивая, поэтому собрав все, что посчитал нужным, и взяв меня с собой, на правах ученицы, отправилась в имении. Прибыв туда, мы увидели большой дом, больше похожий на замок, с садами, прудом, но рассмотреть его по внимательней нам это не дали.

Нас радушно встретили и тут же без лишних слов повели в покои больного. Подходя к комнате, мы сразу же почувствовали запах гниения, причем такой силы, что нас обеих чуть не вывернуло. Пересилив себя и зайдя в комнату, мы обнаружили грузного мужчину, одетого в меховую жилетку на черную широкую рубаху и коричневые шерстяные штаны. Он сидел, склонивши голову возле кровати, и что-то шептал себе под нос. Подойдя по ближе мы обе ужаснулись, на кровати лежал почти что скелет абсолютно лысого десятилетнего мальчика, почти каждую кость было видно, кожа была обвисшая и покрытая большими волдырями, из которых текли реки гноя и крови, они-то и разносили запах, но при этом его карие глаза сразу повернулись на нас, они были полны боли и страдания, и в них очень ясно читалась мольба о помощи.

Даже Фрильда, видавшая разные раны и болезни, стояла в полном ужасе, что уж говорить обо мне. Барон Ошган сквозь слезы молил нас излечить его единственного наследника, обещал горы золота, еды, которой хватит на десять поколений вперед и полную неприкосновенность нашей лесной общины. Но даже я неопытная и юная, прекрасно понимала, что вылечить юного господина скорее всего невозможно. Фрильда объясняла это барону, приводила факты, доводы, но он не слушал, он вышел из комнаты и сказал, что придет через час и надеяться услышать о положительных результатах. Мы испробовали все известные нам методы: припарки, мази, настойки, травы, заговоры, но в конечном итоге, через полчаса мальчик, по имени Викти, скончался от неизвестной нам болезни.

Когда пришел его отец и узнал о его смерти, он ничего не сказал, лишь махнул рукой в сторону выхода, а потом он просто сел возле кровати, взял руку сына и заплакал. Мы вернулись к себе, с огромным грузом на сердце, но продолжили жить как прежде, но нет так долго как хотели бы. В один день в поселение прибежали наши охотники, с криками, что на окраине леса собралась целая армия, все они одеты в латы и шлемы, за поясами мечи, а за спинами луки и колчаны, на груди и щитах у них гербы с изображением лиса на зеленом поле. Это был герб лорда Ошгана, я запомнила его, ведь видела его на знаменах в его доме. Примерно через две минуты после этой новости прозвучал протяжный звук рога, разносящийся на многие километры по лесу, а потом мы услышали отдаленные крики, которые с каждой секундой становились все ближе и громче.

Потом вспыхнуло пламя, заблестели мечи и доспехи, и мои соплеменники начали падать, один за другим, кто от меча, кто от стрелы, а кого просто затоптали конем. Я стояла посреди этого ада и смотрела, как мои друзья один за другим падают со стеклянными глазами, при этом испуская фонтаны крови. Из транса меня вывела Фрильда, которая каким-то чудом смогла найти меня в этой неразберихе, она схватила меня за руку, дала небольшой мешок с едой и фляжкой, и приказала бежать на юг, и при этом не останавливаться, и не оглядываться, чтобы не случилось, мне нужно было просто бежать. И я послушалась своей наставницы и побежала, все то время пока я неслась, как лось сквозь чащу, у меня была уверенность, что она бежит за мной, но, когда ноги стали ватными и сил больше не осталось я запнулась и упала на землю.

Лежа на холодной земле, я надеялась, что Фрильда мне поможет, что сейчас она подойдет и обработает мне ссадину на коленке, но обернувшись поняла, что совершенно одна. Плакала я очень долго, кричала, звала, но как нестранно никто не отзывался. Выплакав все слезы, я направилась на юг, как завещала моя наставница, но и этот путь был не долгий, через два дня скитаний, грязная, замершая, вся в ссадинах я нарвалась на караван, как мне казалось торговцев, но я ошиблась, хоть и не сильно. Это были контрабандисты, или как их называют в народе, торговцы душами. Они схватили меня, связали и бросили в клетку к остальным пятерым бедолагам. Среде них было два человека, ящер и два зверочеловека. Зато время пока нас везли, нам не разу не давали еды, а поили раз в два дня, да и то по глотку.