Внеучебная Практика (СИ) - Гусина Дарья - Страница 58

— Па-бам! Ты убита «поцелуем фантома»! — Ленни не больно, но ощутимо щелкнул меня по носу коловратной искрой. — Он присосался и выпил тебя в один глоток.

— Ой!

— Вот тебе и «ой». Тренироваться надо.

— Ренозансный… резонансный кокон – это программа пятого курса, между прочим!

— Взялся за гуж – не говори, что не дюж. Фантом не станет спрашивать, на каком ты курсе. Он просто нападет.

— Ленни, как часто встречаются фантомы, способные мгновенно выпить человека?

— Редко. Но метко. Был случай, об этом в газетах еще писали, когда студенты отправились отмечать «экватор»… куда? Правильно, на кладбище. Проверка на слабо́ – прекрасная студенческая традиция, хм… Случайным вектором они подняли там неосвященное храмом захоронение времен королевы Евгении. Их еще называют «злые кости». О нем мало кто знал, тогда чума свирепствовала, общих могил было видимо-невидимо. Вектор Разумовского проходили? То же самое, только применительно к умертвиям. При скоплении антиколоврата самый сильный призрак перетягивает на себя всю мощь остальных. Вот именно это там и случилось. Двое студиозусов погибли мгновенно, один выжил, потому что ударил всем коловратом. Потом, правда, восстанавливался долго, закончил Академию на «отлично», но полностью потенциал так и не восстановил.

— Жуть какая!

— Вот и я о том же. В таких случаях нужно бить коловратом наотмашь, не думая о последствиях для ауры. Тот выживший так и сделал, поэтому и… выжил… Все, тыковка, потренировались – и за дело. Ленни Вележ устал, в последнее время он сильно устает. И у него побаливает голова. Пожалуй, он выкурит трубку с лечебными травами. Однако, Лу, господин Зануда не прав. Ты прекрасно держишь коловрат и левой, и правой рукой. Впрочем, мир полон условностей, тыковка. На твоем месте я бы с преподавателями не спорил – себе дороже.

— Я и не спорю, — уныло сказала я. — Я стараюсь изо всех сил. Я лучшая по Боевой магии на курсе… среди девочек. Ему все равно мало.

— Лучшая среди девочек? — Ленни принялся набивать трубку. — Я удивляюсь, как ты там вообще всех не перебила.

— Я сливаю лишний коловрат в Источник.

— Надеюсь, однажды твое странное инкогнито падет и своим чудовищным потенциалом ты сможешь приносить пользу людям в войне с фантомами.

— Да я же о том же мечтаю!

— Тише. Наши боссы пришли.

… Олевский и Райяр поздоровались, и Антон Макарович сразу же занял место у пробковой доски, утыканной булавками и затканной разноцветными нитками. Олевский хмуро смотрел на схему. Затем он вытащил несколько булавок. Паутина нитей сразу приобрела четкую форму. Дом. Один. На окраине. Далеко от реки и залива. Фантомы терпеть не могут воду, особенно текущую.

Райяр плюхнулся на стол, за которым я сидела ровно, неподвижно, с опущенным на стопку бумаг стеклянным взглядом и редкими движениями век. Иногда можно было поднять брови и почесать нос. Я старательно изучала мимику и поведение Черри. Оно менялось. С ним менялась и техника моей игры.

— Что она делает? — спросил от доски вендиго.

— Разбирает копии отчетов по уликам, — весело отозвался Вележ. — Пусть приносит пользу.

— Вы уверены в ее… компетентности?

— Можно и зайца научить трубку курить, — пожал плечами Ленни. — Черри считывает код и тему сообщения.

— Пусть лучше приготовит мне кофе. Черный, без сахара, с кардамоном. Отчетами я займусь сам.

Я послушно поднялась с места. Райяр тоже соскочил со стола. Загородил мне путь к кофе-машине и вскричал:

— Разве наша Черри не прекрасна? Умна! Красива! Варит отличный кофе!

Врет ведь. Мне в жизни не освоить этот жуткий агрегат в углу гостиной. Там же панель, как у космического корабля!

— Вот, в знак восхищения. Дарю. Можешь оставить себе. И хозяйке покажи.

Райяр жестом фокусника извлек из-за пазухи бутон хризантемы на длинном стебле. Я с трудом удержалась от вздоха удивления. Магический цветок! Это очень дорого и очень… волшебно!

Вокруг бутона танцевали пестрые искры. Я взяла цветок в руку, и он раскрылся с нежным мелодичным звоном. Легкий порыв ветра закружил вокруг, срывая с хризантемы острые лепестки, поднимая их к потолку… Ветерок внезапно стих. Я стояла, осыпанная лепестками, затаив дыхание.

— По-моему, ей понравилось, — произнес довольный Богдан Денисович.

Ленни фыркнул в углу.

— Что, — брюзгливо процедил все еще стоявший у карты Олевский, — твоя фейри не пришла на свидание?

— Увы, — Райяр без тени смущения пожал плечами и отвернулся, потеряв ко мне интерес. — Не пришла.

Ну и хорошо! Зато мне досталось чудо чудное. В рекламе говорится, что магические цветы не вянут месяцами. Интересно, что это за магия? Компания-производитель строго хранит секрет применяемого Вектора. Цветок живой, он пахнет и время от времени устраивает маленькое шоу, вот как сейчас, с лепестками. Богдан Денисович мог бы оставить его себе и подарить какой-нибудь другой девушке. Что за расточительство? Я бережно поставила хризантему в вазу и долила в нее воды из графина.

— Эти фейри… Они прекрасны, но себе на уме, — сказал Райяр. — Я все-таки склоняюсь к тому, что она что-то знает, эта моя кукольница. Они все что-то знают. Юэль тяжела на подъем, и Гильдия Мастеров Других Рас ее защищает. Но я раскручиваю красотку на правду, медленно, но неуклонно. Я ее… как это говорят на криминальном жаргоне, Ленни?

— На мыло строгаете, — подсказал Вележ.

— Вот, строгаю на мыло. Фу, какое некультурное выражение! — Богдан скривился.

— Феня не для культуры, она для общения между посвященными.

— Ленни, вы посвящены в криминальный мир? — оживился Райяр.

— Куда я только не посвящен.

Ну вот, сейчас опять заведут разговор на три часа, к обоюдному удовольствию, перебрасываясь колкостями и двусмысленными фразочками. Мегамагам скучно.

— Черри, кофе, — напомнил мне Олевский, скрываясь в своем кабинете.

Я зашла к нему через несколько минут. Антон Макарович стоял у окна. В стекле отражалось его хмурое лицо.

— Поставьте на стол, Лучезара.

Я вздрогнула, чашка зазвенела в руках.

— Бог мой, Черри, — вздохнул вендиго, отходя от окна. — Вы так похожи на свою хозяйку, что я вас иногда путаю. Особенно когда госпожа Огнецвет в свою очередь начинает изображать из себя кадавра в Академии.

Это я-то?! Да я живее всех живых! Хорошо, да, Олевский странно на меня действует – при нем я почему-то иногда теряю дар нормальной речи. Запугал он меня, вот что!

— Кофе. Ваш. Это все? — спросила я своим «кадаврическим» голосом.

— Да. Нет. Подождите.

Олевский подошел совсем близко, встал напротив и… уставился. Я ждала. Молча. Опять заливаясь краской под слоем грима, пытаясь провалиться под пол. Еще немного и провалюсь. В портал. В детстве пару раз строила порталы спонтанно, от страха. Но я сейчас я не боюсь. Это другое. Вот только что?

— У вас… в волосах, — сказал Олевский, протягивая руку.

Я ощутила прикосновение. Теплое. Вендиго держал лепесток на раскрытой ладони. Дунул, и он закружился, опускаясь на пол. А потом снова взлетел. Магия.

— Черри, — покашливая, сказал Олевский. — У меня к вам просьба. Отвезите гоблина в приют. Как свидетель он нам больше не нужен. Он на чердаке, в клетке. Возьмите мою машину. Просто назовите адрес, мобиль сам вас довезет. Справитесь?

— Обязальтельно, — кивнула я.

…Гоблин был занят. Он охотился. Холодильный наращивал из плоской, нечеловечески гибкой пятерни своеобразное лассо. Выглядело оно как морозная нить. Словно снежинки, как звенья цепи, соединились в гибкий трос.

Нить арканом вылетела между прутьев высокой птичьей клетки и обмотала голубя, доворковавшегося на выступе балкона до полной потери бдительности . Гоблин довольно хекнул и потянул добычу в клетку.

— Нет, нет, нет! — воскликнула я. — Не ешьте птичку. Жалко!

— А, девица! — гоблин немного смутился. — И ты тут? Так я того… подкрепиться. Птица-то сорная, я, как этот… санитар.