Становление (СИ) - Янтарный Дмитрий - Страница 54

— Наверх, господин дракон. Там всего одна дверь, не ошибётесь.

Дитрих поднялся наверх. И, в самом деле, перед ним была дверь из тёмного орехового дерева. Он неуверенно постучал и получил приглашение войти…

Кабинет был обставлен скромно, хотя и с элементами роскоши. На окне стояла ваза из тёмного зелёного стекла, очень уж напоминающая изумруд, в которой стояли свежие фиалки. По левую сторону от рабочего стола — сервант, за стеклом которого лежали, вероятно, памятные для этой женщины вещи. И тем более было странно, что среди вещей вполне заурядных наподобие золотого кубка и благодарственной грамоты, украшенной бриллиантами и отделанной синим бархатом по краям, лежали пуговица и билет на паром старого образца. Сапфир в пуговице, конечно, был очень даже приличный, однако всё равно это было как-то… несолидно, особенно билет, порядком потрёпанный временем.

— Кубок и грамоту вручал лично господин Мизраел, — пояснила женщина, проследив направление взгляда принца, — три года, как я эту таверну выкупила у орка, что ушёл на покой, прошло. И как-то здесь остановилась принцесса Лазурного замка. Мы даже и не узнали её, да она и сама никак себя не проявляла. Правда, как сейчас в память врезалось, комнату сама себе выбрала и провела в ней два дня. А потом сюда заявился сам Хозяин Лазурного замка господин Мизраел. Оказывается, эта принцесса какую-то инспекцию проводила, и наш постоялый двор был признан самым образцовым. Я даже господина Гиарда, бывшего владельца, на церемонию награждения приглашала.

— А пуговица и билет? — спросил Дитрих. Фалкеста не ответила. Лишь указала на кресло для посетителей перед своим столом. Занимая предложенное место, Дитрих мельком оглядел украшавшие кабинет картины. Как видно, Фалкеста очень любила горные пейзажи. У неё в кабинете даже была картина горного озера, что на самом деле являлось огромной редкостью, так как художники крайне неохотно брались за такой тип пейзажа. Слишком уж сложно нарисовать его правдоподобно и во всех деталях. Когда он снова посмотрел на Фалкесту, то увидел, что одна из картин рядом с ней снята со стены и стоит изнанкой вперёд.

— Ты, Дитрих, сейчас, конечно, вправе потребовать объяснений моему странному поведению, — начала было Фалкеста и тут же прервала себя, — ох, прошу прощения, господин дракон, ничего, что я к вам обращаюсь на Ты?

Принц не возражал. По этикету их разница в возрасте вполне допускала такое обращение.

— Спасибо, Дитрих. Так вот, должна тебя сразу предупредить: мои слова покажутся тебе полнейшим бредом. Готов ли ты выслушать мои объяснения?

Дитрих лишь усмехнулся. Последний год перед тем, как встать на крыло, он работал в Стигиане в пункте приёма беженцев из материковых государств. Отец решил, что его сыну будет полезен такой опыт. И вот там он наслушался такого, что его сейчас мало что могло удивить. Он приготовился услышать о том, что именно он ей снился на протяжении десяти лет, или что она раскладывала карты, и они раз за разом выдавали его приметы, или что образ его она увидела во время творческого созерцания природы…

— Я знала тебя в твоей прошлой жизни, — сказала Фалкеста. Сказано это было так просто и естественно, что ей просто нельзя было не поверить. В голосе не было ни фальши, ни неправдоподобной искренности. Просто сказала так, как оно было.

И всё же поверить в это было невозможно. Прошлой жизни, чушь какая-то. Глядя в полные печали глаза Фалкесты, он собрался было встать и сказать ей о том, что всё это ерунда, и уже даже встал… И, судя по взгляду, Фалкеста уже ожидала услышать именно это, как вдруг в памяти всколыхнулось воспоминание:

«Ты — перерождённая душа… твоей душе не меньше пятидесяти лет… бывает же такое, что ловишь себя на слишком взрослых мыслях… не возвращался к Источнику…»

— Продолжайте, — тихо сказал Дитрих, сев обратно.

— Ты мне веришь?! — выпалила Фалкеста, очевидно, почти не надеявшаяся на такой исход. От возбуждения она даже привстала из-за стола.

— Пока нет, — честно признался Дитрих, настороженно разглядывая хозяйку трактира, — однако у меня нет и достаточных доказательство для того, чтобы это опровергнуть. Так что справедливости ради я должен дать вам шанс высказаться…

— Ты знаешь о государстве людей под названием Тискулатус? — спросила женщина, снова устраиваясь за столом и неосознанно взяв в руки какие-то бумаги.

— Да, разумеется, — осторожно кивнул Дитрих, — последние тридцать девять лет на его троне властвовал Арнольд Четвёртый, ныне покойный, двенадцать лет назад его сменил второй сын, Освальд Шестой, так как старший, Отто, отказался от престола в пользу брата.

— На самом деле у его величества Арнольда Четвёртого было трое сыновей, — тихо сказала Фалкеста, — третий, младший сын был обручён с невестой из рода драконов. Однако что-то пошло не так, и человеческий принц сбежал от драконов в Анваскор, и его дальнейший след для меня, увы, прерывается.

— И какое всё это отношение имеет ко мне? — спросил Дитрих, хотя смутно он уже догадывался, каким будет ответ.

— Скажи мне, Дитрих, — спросила Фалкеста, — сколько тебе полных лет?

— Двадцать восемь, — ответил тот.

— Описываемые мной события происходили тридцать лет назад. Этим принцем был… ты.

— Допустим, — осторожно заметил Дитрих, решив выяснить всё до конца, — нет, вы меня не убедили, но предположим, что всё это правда. Вы кто такая были для… того, третьего принца?

— Я была фрейлиной одной из придворных дам Виллгарда и большим другом принца. Накануне его помолвки с драконами я… затеяла одно безрассудное мероприятие, а если точнее — пыталась свергнуть короля Арнольда.

— Зачем? — заинтересовался Дитрих. Тот факт, что женщина перед ним оказалась государственной преступницей, его мало удивил: на драконьи острова приходили беженцы с куда более мрачным прошлым.

— Именно потому, что он хотел отдать третьего принца в брак с драконами, — гордо ответила Фалкеста, — ты… прости, он был народным любимцем. Он соединил все пять крупных городов сетью прочных, удобных дорог. Да граждане Тискулатуса дни считали, когда младший принц взойдёт на престол. Никто не сомневался, что старшие братья уступят тебе… ему трон, потому как на тот момент у них были другие интересы.

Фалкеста замолчала. Юный же дракон, глядя, как горят её глаза, думал, что она, должно быть, искренне верила в то, что делает. И что эти воспоминания ей очень дороги.

— Как нетрудно догадаться, у нас ничего не получилось. Заговор был раскрыт, моих сообщников казнили, меня принц ценой своего влияния в последний момент сумел спасти и помог покинуть Тискулатус. Вот это, — она подошла к серванту и достала пуговицу с сапфиром, — он дал мне на память, когда мы с ним прощались…

Дракон молчал. Понимал, что Фалкеста ещё не закончила, но понимал и то, что ей эти воспоминания даются непросто. Как видно, этот принц был очень дорогим для неё человеком.

— Обстоятельства сложились так, что мне пришлось переехать на драконьи острова, — продолжала хозяйка, — и через некоторое время я снова встречаю принца и помогаю ему бежать в Анваскор. Вот этот билет, — она достала картонный прямоугольник со стандартной информацией о точке отправки, точке прибытия и времени, которое будет необходимо провести в пути. В графе стояло имя Веничи.

— Он зачаровывал этот билет потом… для других целей. Если у тебя… у вас, драконов, есть какая-то особая магия, просто попробуй… ощутить этот билет. Может, ты вспомнишь?..

Что-то заставило Дитриха послушаться. Он вслушался в бумагу… и с удивлением обнаружил, что в билете, в самом деле, остался магический след. И не просто магический след. Этого билета касался Посвящённый. Человек, который умел обращаться с Цветом. А если быть совсем точным — с Сиренью.

— Этот билет, — медленно проговорил принц, — когда-то держал в руках… посвящённый в тайны драконов. Но это ничего не доказывает. А как звали этого принца? Веничи?

— Нет, — покачала головой Фалкеста, — имя ты, слава Создателю, сохранил своё.