Становление (СИ) - Янтарный Дмитрий - Страница 36

И внезапно этот график оказался нарушен. Да таким образом, что Дитрих едва не впал в панику. По плану у него была трёхдневная передышка от тренировок. Ему, по правде говоря, они не очень нравились, так как в этом время его гоняли по наукам и этикету с танцами, и он предпочёл бы ещё полетать. Но папа Уталак и наставник Микаэро говорили, что в этом случае можно надорваться. Дитрих не хотел, чтобы случилось так, чтобы он надорвался, и потому послушно исполнял предписания.

И вот, по прошествии трёх дней, снова вернувшись на песчаную площадку, обернувшись драконом, упав с трамплина, он снова полетел. Вернее, попытался полететь. Дитрих так и не понял, что с ним случилось, но его крылья словно окаменели. Они не держали его в воздухе, и он упал на землю. Поразившись собственной неумелости, он попытался было взлететь снова — и снова эта попытка не увенчалась успехом. Он пытался снова и снова, рыча от ужаса и непонимания того, что с ним происходит.

Впрочем, долго Дитриху истязать себя не дали. Почти сразу его настиг и придавил своим телом Микаэро. Принц рычал, вырывался, даже кусался, но потом у него и на это не осталось сил. И он сдался, едва сдерживаясь, чтобы не заплакать от страха. Он в жизни не чувствовал себя таким беспомощным, даже когда его едва не украли бандиты.

Через десять минут появился Уталак. Выслушав отчёт Микаэро, который, убедившись, что Дитрих больше дёргаться не будет, снова обратился человеком, он подошёл к сыну и осторожно ощупал его крылья.

— Не нужно ничего бояться сынок, — ласково сказал он Дитриху, погладив его по носу, — превращайся в человека, и пойдём ко мне. Я тебе всё объясню.

Полчаса спустя Дитрих находился к кабинете отца. И здесь, в самом деле, к нему начали возвращаться силы и уверенность в себе. Посмотрев на отца, он улыбнулся. Наверное, никто в мире не умел любить своих детей так, как Уталак. Даже если у маленького Дитриха что-то и не получалось, ему было достаточно просто посмотреть на папу. И тот одним лишь взглядом умел выразить поддержку без слов. Как бы говоря: «Ну, давай, попробуй ещё раз. У тебя обязательно получится».

— С тобой не случилось ровным счётом ничего ужасного, — сказал тем временем Сиреневый Хозяин, — просто тебя тоже коснулось драконье бессилие. Да, с учётом твоего быстрого роста я подозревал, что это случится позже — если соотносить фактический возраст дракона, а не календарный — но это всё равно было неизбежно. Но не переживай. Что для других длилось десятки лет — для тебя продлится два месяца. Через два месяца ты встанешь на крыло, станешь совершеннолетним, и тогда всё небо будет для тебя открыто, сынок.

— А как ты так точно вычислил этот день? — с удивлением спросил Дитрих, уже взявший себя в руки, — ты же сам сказал, что я расту быстрее прочих драконов. Значит, обычные формулы на меня не действуют. Или ты уже вывел новые?

— Ну, можно и так сказать, — ускользающе сказал Уталак. Не мог же он сказать своему сыну, что почти тридцать лет назад в этот же самый день другой принц Дитрих когда-то пережил Тургор и переродился в дракона. Что именно в этот день ровно шестьсот лет назад был остановлен Убийца драконов. Цвета очень долго ждали, сроки дважды сложились в кольцо, и рубеж их терпения обозначен более, чем чётко…

И для Дитриха начались совсем тоскливые дни, которые принц теперь почти ничем не мог скрасить. К своему великому удивлению, к крыльям принц относился едва ли не пренебрежительно. Ну, есть и есть, всегда были, всегда будут. И только лишь лишившись драгоценных полётов, он осознал, как ему этого не хватает. Два месяца. Долгие два месяца Дитрих был вынужден ждать и почти бездействовать. Но принц не считал нужным себя жалеть. Во-первых, у него была любящая семья, которая всеми силами поддерживала и стремилась скрасить его существование. Например, Аяри, будучи далёкой от сантиментов, продолжала тренировать Дитриха в облике дракона прямо на земле, показывая ему множество боевых приёмов, которые могли использовать драконы между собой. И особенно делала упор на приёмах подлых, показывая все и особенно — как их нужно блокировать. И даже на земле Дитрих с удивлением осознал, что его телу ещё есть, чему учиться.

Ну и, во-вторых, Вилер очень крепко научил своего брата математике. Потому как тот прекрасно осознавал, что два месяца — это пустяк, сущая мелочь по сравнению с тридцатью годами, которые обычные драконы ждут для того, чтобы вновь вернуться в небо.

Незаметно наступило лето, приближался день летнего солцестояния, а, значит, Сиреневый клан вновь должен был лететь на Лазурный остров. И перед тем, как улететь, Уталак снова пожелал увидеть Дитриха.

— Твоё становление на крыло состоится через две недели, сынок, — сказал Уталак сыну, когда тот сел в кресло перед его столом, — и потому я желаю знать твоё мнение: стоит ли делать это мероприятие публичным. Если да — то мне придётся пригласить и Фиолетовых плащей, и все сиреневые герцогства, и прочие королевские кланы. Подобное количество… гостей может нести колоссальную нагрузку, выдержать которую сможет не всякий. И потому если ты не желаешь…

— Нет, отец, покачал головой Дитрих, — приглашай всех. Я хочу, чтобы она это видела…

И вот настал день летнего солнцестояния. А это означало, что ныне Лазурный клан принимает у тебя гостей. И, что больше всего огорчало Дитриха, дата его становления на крыло была назначена буквально на неделю позже. А ему так хотелось отправиться на Лазурный остров, чтобы снова увидеть Меридию…

И в этот момент он поймал себя на странной мысли. Внезапно его обуял страх, заставив мысли в голове спутаться в хаосе. С огромным трудом взяв себя в руки, принц сумел-таки понять, что его так напугало. И как бы это дико ни звучало — он хотел встретиться с Меридией, но при этом он не хотел лететь на Лазурный остров. Как будто его там ожидало что-то… недоброе. И хотя он не понимал природы этого страха, что-то подсказывало ему, что у подобных ощущений должны быть на то основания.

Сиреневые драконы, уже по традиции, прибыли на Лазурный остров последними. В том же составе, в котором они летали сюда уже пятьдесят лет. Он с супругой, ненаглядной Ланире. Мефамио, Рэй, Вилер. Лиала, Аяри и Олесия.

Уталак ожидал, что этот приём будет таким же, как и все предыдущие: тихим, почти что семейным визитом в гости, которому вид бала придают скорее по привычке и по традиции, нежели из желания как-то выделиться. Все четыре драконьих Хозяина уже перешагнули возрастной рубеж в две тысячи лет, и они прекрасно понимали, что им нечем было друг друга удивлять.

Тем не менее, сегодня мероприятие, устроенное Лазурными драконами, включало в себя куда больше гостей, чем всегда. И Уталак, прибыв со своим семейством на первый вечер в Лазурном замке, к своему неудовольствию обнаружил, что сегодня гостевая зала наполнена лазурными герцогами и их семействами. Нет, с одной стороны, Мизраел — хозяин данного приёма, и ему решать, кого сюда звать, а кого нет. Но, с другой стороны, Сиреневые, прибывая в Лазурный замок, всегда испытывали некоторый дискомфорт: что поделать, даже самые мудрые и разумные существа не в состоянии полностью отрешиться от вечного противостояния, которое ведут между собой Лазурь и Сирень. И теперь, когда лазурных драконов стало на порядок больше, то и дискомфорт, испытываемый Сиреневыми драконами, стал куда ощутимее.

— Мизраел, дружище, — сказал Уталак хозяину приёма, отведя его в сторону, — почему ты не предупредил нас об этом? Ты же знаешь, что в силу определённых причин нам всегда находиться здесь труднее, чем всем остальным. А теперь ты пригнал сюда всю лазурную знать. Зачем?

— Даю тебе слово, Уталак, проблем с ними не будет, — примиряюще ответил Мизраел, — но я, слушая Лазурь и предвещая большие перемены, вижу необходимость работать со знатью куда теснее и активнее, чем раньше. Но это всё сугубо мои проблемы. Тебя же я прошу не волноваться: впервые за очень долгое время приглашённая сюда знать будет смотреть с почтением и обожанием. Если же у кого-то из твоего семейства возникнут трудности с Лазурью — наш Зал Камней к вашим услугам.