Фригидная для оборотня многоженца (СИ) - Блэк Айза - Страница 12

Он очень странный. Загадочный. Подавляет своей аурой. Подчиняет так, что и не сопротивляюсь. Словно сама от этого удовольствие получаю. Я не понимаю своих чувств и ощущений рядом с ним. Нет, одну эмоцию я все же улавливаю — восхищение. Снова восхищение. Вытерпеть муки и не сломаться. А я ведь не видела и десятой доли того, что с ним сотворили. Пройти через ад, найти в себе силы жить среди людей. Сердце сжимается от жалости. Сколько ему довелось пережить? Нечеловеческие пытки терпел.

— А вот жалости не надо, — вздрагиваю. Глаза помимо воли расширяются. Страх. Удивление. Испуг. Хочу убежать, и невыносимо тянет остаться. — Я прошел полезную школу выживания. В какой-то мере она была мне необходима. Приобрел знания, умения, которые в обычной жизни были бы мне недоступны.

— Ты… ты… умеешь мысли читать? — еще больше убеждаюсь — я для него открытая книга. Без спросу придет и прочитает все что захочет.

— У каждой эмоции есть свой запах, — широко улыбается, сверкнув клыками.

— И ты их чувствуешь все? У каждого? — обхватываю себя руками, кажется, я абсолютно голая. Беззащитная.

— В большей или меньшей степени, — бархатный голос проходится теплым ветерком по нервам. Будоражит. Меня страшит собственная реакция на него. Волк пропитан тайнами. Инстинкт самосохранения подсказывает — лучше мне не раскрывать его секретов.

Одно понимаю точно — если, раньше не зная его, испытывала ненависть. То теперь — это чувство безвозвратно исчезло. И никогда оно не возникнет вновь. Странное открытие. Учитывая мой страх перед зверем. Мои обиды за сломанную жизнь.

Но я ведь не знаю его мотивов. Может действительно, его плен был за что-то. За грехи? За убийство? Я могу только догадываться. Непозволительно делать выводы по обрывкам воспоминаний. Может он озлобился на весь мир, и сейчас будет мстить. Может этот волк угроза для общества? Все равно, моя ненависть не вернется. И это пугает. Вместе с тем внутри разливается непонятный трепет. Судорожно-сладкое ожидание. Чего я жду? Как понять себя? Как разобраться в водовороте эмоций?

— Ты ведь мог сыграть на моих угрызениях совести. И использовать это как способ манипуляции в своих целях.

— Мог, — склоняет голову набок, продолжая обнажать душу одним взглядом. — Но я никогда не лгу. Эти методы для низших созданий.

— Ты бьешь правдой. Долго изучаешь, а потом наносишь удар, сокрушаешь морально. Ломаешь так, что противник никогда не оправится, — откуда в моей голове эти знания? Они просто пришли, слова сами вырвались из горла. — Физическая расправа тебя не привлекает, куда слаще моральная смерть противника.

— Браво, Вивьен, — подходит. Берет прядь моих волос. Пристально рассматривает, словно увидел нечто невероятно интересное. Затем шумно вдыхает воздух. Крадет его у меня. Перекрывает кислород. — Ты определенно подогреваешь мой интерес. Скучно не будет. Мне это нравится. — Но и не говоришь всего. Твоя правда слишком избирательна. Так?

— Умалчиваю, — ухмыляется.

— Ты выбрался из цирка, теперь будешь мстить… тем людям?

Смеется зловеще и завораживающе. В глазах улавливаю кровавый отблеск. Осознаю — некому мстить. Они все мертвы. И лучше мне не думать, какая смерть постигла его тюремщиков.

— Возвращаемся к основному вопросу. Зачем я тебе? — спросила, а внутри разливается ужас. Первый порыв заткнуть уши и не слышать ответа. — Какую участь ты уготовил для меня?

— У твоего страха особый, изысканный аромат, — проводит языком по верхней губе. — Зачем задавать вопрос, на который ты знаешь ответ?

— Я знаю лишь обрывки чужих разговоров. Теперь хочу услышать правду от тебя.

В его медлительной грации таится самая большая угроза. Он наперед просчитывает противника. Предугадывает ход. Оборотню нужна была именно я. Ошибка исключена. Внутри кровь превращается в иней. От осознания, что я начинаю понимать монстра. Чувствовать его на каком-то ином неподконтрольном мне уровне.

— Ты станешь моей женой, — звучит как приговор. Холодный. Жестокий.

Он ничуть не сомневается в этом. Уверен. Хищник забавляется с мышью. Играет. И мое мнение его не волнует.

— Это неправильно! — восклицаю. — Ты не можешь просто взять меня в жены, потому что тебе захотелось.

— Дааа? — явная, неприкрытая насмешка в голосе.

— Брак — это обоюдостороннее решение. Я не знаю, как у вас, у… оборотней. Но у людей есть свои законы, — ярость закипает внутри.

Я должна держаться. Нельзя срываться. Моя истерика только позабавит его.

— О, тут не переживай, мы поженимся и по людским законам, — он веселится. Упивается моментом. Сидит, вальяжно раскинувшись за столом. Зверь. Хозяин положения.

— Насколько я знаю, у тебя уже имеется две жены… — язык заплетается. Гнев уступает место отчаянию. Эмоции так резко сменяют друг друга, что кружится голова. Еще немного и я буду не в состоянии контролировать себя.

Я попала в сети, и не знаю, какие доводы найти, как уболтать монстра добровольно меня отпустить.

— По людским законам я холост, — в полумраке сверкают клыки, на губах сатанинский оскал. Красивый и убийственный.

— Это уже похоже на бред. Я не знаю, по каким причинам, ты, увидев меня раз, решил, что имеешь право прийти через три года и разрушить мою жизнь! — перед глазами калейдоскопом пронеслись события прошлых дней.

Боль. Предательство. Опустошение. И все по его вине.

— А у тебя была жизнь? — восклицает с издевкой. Он потешается.

Ощущаю, от него исходят волны ненависти. Отчетливо. Именно сейчас. Ненависть, осязаемая отрава, расползается по коже, ранит, печет, заставляет кривиться, как от физической боли.

— Да! У меня была счастливая жизнь! У меня был муж! А ты… ты… не удивлюсь… если применил к нему гипноз… заставил сотворить ужасное… — говорю, запинаясь, захлебываясь собственной яростью и бессилием. — По какому праву ты решил, что можешь влезать и калечить чужие судьбы? Мой муж бы никогда по доброй воле так не поступил. Ты… ты его заставил!

Сейчас в моей голове — это самое разумное объяснение. Он оборотень, насколько я поняла, обладает способностями гипноза или нечто в этом роде. Вот почему Джек так резко изменился. Вот так раз, и другой человек передо мной.

Он внимательно смотрит на меня. В очередной раз изучает. Так пристально, что невольно отвожу взгляд. Я не против даже под стол спрятаться, только бы не ощущать прикосновений черного золота к своей душе.

И вдруг резко начинает хохотать. Дьявольский бархатный смех опутывает меня, проникает в каждую пору кожи, задевает нервы, течет по крови, прямо к сердцу. Всем тело ощущаю эту сатанинскую мелодию, и она поет о неизбежности, о западне, о том, что я в его власти. Полностью. Безраздельно. Безгранично.

Нет. Вздрагиваю. Мотаю головой. Пытаюсь прогнать наваждение. Он что опять применяет ментальные фокусы? Внушает свою волю?

— Не думал, что с тобой будет так весело, — в голове еще звенят отголоски сатанинского, порочного смеха. Глаза искрятся, сверкают, переливается, в который раз завораживают. — Ты искренне полагаешь, что ложь, в которой жила и есть счастье?

— Мы с Джеком любили друг друга, — моя фраза звучит жалко, даже для меня самой.

— Хочешь сказать по людским меркам — вечный обман и есть любовь? — выгибает дугой бровь. — Вивьен, — снова имя из его уст проходится теплой волной по коже. Даже когда я закипаю от ярости, — Ты послушно принимала пилюли лжи, они стали твоей пищей, способом существования. И сейчас из последних сил пытаешься ухватиться за рассыпавшийся иллюзорный мир.

— Не твое дело! Пока ты не влез, у нас все было замечательно! — сжимаю руки в кулаки. Его слова впиваются иголками под кожу. Каждый звук, каждая буква — новый порез.

— Замечательно? — он снова начинает хохотать. Опаляя меня золотыми искрами из глаз. — Замечательно? Позволь уточнить, роль прислужницы ты считаешь для себя замечательной?

— Я не была, как ты выразился прислужницей! У нас были равноправные отношения! — говорю, изо всех сил стараясь не повысить голос. Сдерживаю ярость. Мне нужен холодный, трезвый рассудок, чтобы противостоять чудовищу.