Царевна ужей (СИ) - Дорских Лоя - Страница 4

— Ты очень красивая, — сделал мне комплимент дед, внимательно окинув взглядом с головы до ног. — И совсем не похожа на мать.

— В папу пошла, — согласилась с ним, — жаль, сама внешний вид свой оценить не могу.

— Позади тебя зеркало, — поморщившись, подсказал мне царь, переведя взгляд на огонь в камине.

Негативную реакцию царя на упоминание моего папы я решила не замечать и не комментировать. Развернувшись, увидела висящее на стене зеркало. А подойдя к нему немного разочаровалась.

Мои натуральные блондинистые волосы просто заплели в косу и уложили в колосок вокруг головы, закрепив диадемой. Честное слово — сама бы я сделала причёску лучше! Но, тут остаётся просто смириться.

Платье было ужасным само по себе. Полностью закрытое, с воротником стоечкой и рукавами, почти скрывающими костяшки пальцев — излишествами и шармом не обладало. А если добавить ко всему этому мою и так бледную кожу, которая на фоне блеклого цвета платья казалась ещё прозрачней… И даже глаза, цветом которых я всегда гордилась — насыщенно голубые, сейчас смотрелись как два выцветших пятна на безжизненном лице.

Не такой невестой я себя представляла в своих девичьих мечтах, не такой. Но я и замуж выходить не собиралась, в ближайшие лет пять, чего уж там!

— Нам пора, — неслышно подойдя ко мне, и накинув на плечи подбитый мехом плащ в тон платью, сказал Святослав.

Медленно выдохнув, внутренне собравшись, положила руку на любезно предложенный локоть.

В путь… то есть, замуж!

Что чувствует невеста в день своей свадьбы? Мне всегда казалось, что это некое светлое томление, ожидание, с лёгким волнением, и безграничное счастье. Несколько раз я была в числе приглашённых на свадьбах у подруг, и всегда задавалась вопросом, что испытывают новобрачные в этот день глядя друг другу в глаза? Что они там видят? Обещание всегда быть вместе, или, возможно, отражение своей любви? В любом случае, мне этого уже не узнать. Мой жених лишь на мгновение удостоил меня своим взглядом. И, вот честное слово, лучше бы вообще не смотрел!

Зайдя в небольшую пещеру под руку с дедом, я быстро осмотрелась. Ничем не обработанные стены и пол, по центру стоит небольшой постамент с чашей с зажжённым в ней огнём. Света импровизированный светильник давал немного, но его хватало, чтобы осветить стоящих рядом мужчину и женщину.

Женщина смотрела на наше приближение с лёгкой полуулыбкой, переместившись за другой край постамента и встав лицом к нам перед чашей. Меня немного смутил её белый балахон, всё же змеелюди носили вещи в цвет своих змей, а белых я припомнить не смогла. Альбинос?

Переведя взгляд на предполагаемого жениха, я споткнулась, и, если бы не придержавший царь — позорно растянулась бы на полу. Он был слишком красив! Серьёзно! На мгновенье, я забыла, как дышать, пожирая глазами точёный профиль мужчины. Любовалась, как блики горящего огня играют в его зачёсанных назад чёрных волосах, как переливается воротник камзола… Глаза сами начали изучать его телосложение, отмечая широкие плечи и высокий рост будущего мужа. В тот момент я искренне надеялась, что это именно Всеволод.

— Приветствую царя Святослава с царевной, — произнёс жених, глубоким спокойным голосом, бросив на меня мимолётный взгляд и встав рядом с чашей, напротив женщины. — Начнём.

Всё очарование момента было испорчено. Одним взглядом своих карих глаз жених убил что-то внутри меня. Не буду скрывать, такое замужество само по себе дикость, но где-то в глубине души теплилась робкая надежда, а вдруг у нас что-то получится… Ничего у нас не получится! С такой ненавистью и презрением на меня ещё никто не смотрел. Акулинины взгляды даже рядом не валялись, в сравнении с этим.

Святослав начал ненавязчиво подталкивать меня вперёд, чтобы я встала рядом с женихом. Мои ноги же будто приросли к полу. Приближаться к Всеволоду категорически не хотелось. Да что там не хотелось, у меня все инстинкты, особенно те, что отвечали за самосохранение, вопили держаться как можно дальше от брюнета!

— Василиса! — шипел царь мне в ухо, таща за руку к точке невозврата.

Жених смотрел на пылающий в чаше огонь, и казалось не обращает на нас никакого внимания, но я интуитивно чувствовала исходящую от него злость.

— Подумай об Акулине, в конце концов! — нажал на больную точку Святослав.

— Только о ней и думаю, — буркнула в ответ, с опаской вставая рядом с женихом.

Царь за нашими спинами облегчённо выдохнул, и одновременно с этим мягко рассмеялась женщина в белом, но заметив наши взгляды вновь вернула на лицо скромную улыбку.

— Принимаешь ли ты, Всеволод, царевич ужиного предгорья, — мягким голосом заговорила она, не сводя почему-то с меня пристального взгляда, — царевну ужей Василису в свой дом, в своё сердце и под свою защиту?

Я не выдержала и отвела глаза. Лучше на огонь в чаше смотреть буду, чем на её насмешливую физиономию.

— Принимаю, — тем временем совершенно спокойно ответил Всеволод.

— Клянёшься ли ты разделить с ней свою жизнь, душу и судьбу, всё что имел, имеешь и будешь иметь в этом мире и за его пределами? Клянёшься ли ты, царевич ужиного предгорья, беречь её, как того требуют традиции? Уважать, как нам завещано праотцами? Клянёшься ли ты, перед взором Богов, не нарушать данных здесь обетов?

Глядя в огонь, я нахмурилась. На дне чаши тлели угли, отбрасывая вверх мягко извивающиеся языки пламени. На первый взгляд ничего необычно, если не обращать внимание на один странно извивающийся тонкий «язычок». Он скользил по углям горизонтально, больше напоминая чей-то виляющий хвостик, нежели обычное пламя.

— Клянусь, — внимательно следя за движением странного хвостика, услышала ответ жениха.

Нахмурилась ещё больше. Хвост замер, будто почувствовав мой интерес, и скрылся среди углей.

— Боги услышали и принимают твою клятву! — практически выкрикнула женщина, отвлекая меня от разглядывания углей и рассуждений на тему существования огненных змей.

Я выпрямилась, мысленно обругав себя, что не заметила, как почти склонилась над чашей. Недовольство жениха, казалось бы, можно потрогать руками.

— Принимаешь ли ты… — слегка запнулась женщина в белом, сверля меня взглядом, — царевна ужей, клятвы Всеволода, царевича ужиного предгорья?

— Принимаю, — кивнула я, опустив глаза на огонь и чуть не заорав от неожиданности. Из углей на меня смотрела странная огненная змеиная морда!

— Боги услышали и принимают твою клятву! — очень громко протараторила женщина, как будто стараясь заглушить мой крик, если бы он вырвался наружу. — Перед взором Богов, нарекаю этот брачный союз состоявшимся! — сделав странный пас руками в нашу с женихом… вернее, уже мужем, сторону, она бросила пристальный взгляд на Всеволода и… исчезла.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Пока я в шоке смотрела на то место, где ещё секунду назад стояла странная женщина, и пыталась переварить увиденное, меня не очень деликатно схватил за руку жених… муж, и, доведя до входа, сбагрил почтительно поклонившейся ему девушке в красном платье.

— Проводить в покои, — Всеволод отдал приказ таким тоном, что меня передёрнуло.

Прозвучало как: «выкинуть к чертям собачим!», если не сказать хуже.

— Слушаюсь, царевич, — девушка поклонилась и, развернувшись, шустро пошла вглубь коридора, ведущего на выход из зала.

Даже не предложила мне следовать за ней, впрочем, как и ни разу не обернулась проверить пошла ли я следом. Стоит ли говорить, что я не пошла? Просто стояла и смотрела вслед медленно удаляющейся девушке.

— Пошла! — интонация, с которой муженёк обратился ко мне, поразила до глубины души.

Сама не ожидала, но спорить, как и отвечать что-либо ему не стала, быстро догнав девушку и прокручивая в голове лишь два вопроса. Первый — как можно рыча произнести слово, в котором нет ни одной буквы «р»? Он же змей, вроде как, было бы гораздо логичнее, если бы он его прошипел. Тем более, что и буквы располагают… Я молчу про интонацию, с которой он сказал одно единственное слово, вызывая во мне ужас, граничащий с паникой. «Пошла»! Как к скоту домашнему обратился. Других ассоциаций на ум не приходит.