Отец сводной сестры (СИ) - Кострова Валентина - Страница 46

— Это случаем не тот молодой человек, из-за которого ты ходишь уже несколько дней сама не своя и хотела провести с ним Новый год? – вопрос Лики как взрыв бомбы. Я застываю, когда слышу, как давится вином Рома. Он поспешно хватает салфетку и прижимает ее к губам, смотрит, к счастью, сначала на мать, потом уже на меня.

— Это первые серьезные отношения у моей девочки, все принимает близко к сердцу, - мачеха ласково проводит ладонью по моим волосам, я не в силах отвести глаза в сторону, как и Роман. Но он все же первый прерывает наш зрительный контакт.

— Первая любовь чаще всего бывает трагична по ощущениям, - глухо замечает он, вставая из-за стола. – Я принесу вино из подвала.

Когда на кухне остаемся втроем, Лика подходит к месту, где сидел Рома, берет открытую бутылку и взбалтывает ее. Там еще на два бокала вина хватает. Я осторожно режу помидоры, боясь, что из-за нервного перенапряжения сейчас порежусь.

— Ой, лука нет! Дина, догони Рому и попроси его лук прихватить, - Софья Антоновна нарушает тишину. – Лика, помешай, пожалуйста, мясо. Дина! Поживей, нужен срочно лук.

Я не хочу в подвал, но мой отказ не поймут. Поэтому иду в ту сторону, где скрылся Рома. Прохожу холл, сворачиваю в сторону кладовой и замираю перед приоткрытой дверью. Набрав в легкие побольше воздуха, осторожно спускаюсь по ступенькам. Романа вижу почти сразу. Он неподвижно стоит возле стеллажей с вином и домашними закрутками, которые скорей всего наделала его мать летом. Оборачивается, услышав шаги. Я застываю на последней ступеньке, не в силах двинуться дальше. Его лицо как застывшая маска, губы сжаты в тонкую линию, только глаза живые и борются с внутренними бесами.

— Ты сведешь меня с ума своим поведением, Дина! Я не могу больше так! Не могу! Слышишь меня? – шумно вздыхает, растирает лицо, ворошит волосы. Обхватывает свою шею сзади, сцепляет пальцы в «замок».

— Прости, - перебираю свои пальцы, чувствуя себя виноватой. – Я не хотела, чтобы все страдали.

— А в итоге все страдают. Все! В том числе и ты! Кому легче от твоей нерешительности, от твоего желания всем угодить и быть хорошей? Пойми ты, наконец-то, что невозможно сделать всех счастливыми. Ты любишь меня? – он оказывается возле меня, за счет того, что стою на ступеньке, я почти одного с ним роста. Я смотрю в его глаза, наполненные болью, тянусь к нему, но он не спешит меня обнять и прижать к себе.

— Я задал вопрос, Дина.

— Я люблю тебя, Ром, - дрожащим голосом еле слышно признаюсь.

И как только из меня вырывается это признание, Рома хватает меня за плечи, дергает на себя. Я сразу же падаю в облако его запаха. Я сразу оказываюсь во власти его требовательных губ. Он целует ожесточенно, словно наказывает меня за дни разлуки, за то, что причиняю ему страдания. Его губ совсем не нежные, как и руки, которые по-хозяйски шарятся по моему телу. Но мне все равно, пусть что хочет делает со мной, главное, чтобы это сладкое и болезненное ощущение в груди не исчезало. Я чувствую его возбуждение, которое сразу же возбуждает в ответ. Мои руки не висят безвольно вдоль дела. Я вытаскиваю его рубашку из брюк, прижимаю прохладные ладони к разгоряченной спине. Он вздрагивает, но не прекращает меня целовать, обнимать.

Откидываю голову назад, жмурюсь, запуская пальцы в жесткие волосы Романа. Он прижимается губами к жилке на шее, не шевелится. Мы почти не дышим, когда слышим чьи-то шаги.

— Вы там в портал что ли попали? – весело разносится сверху голос Лики.

— Не нужно спускаться, я поднимаюсь, - реагирует Роман, выключая свет одной рукой. Теперь мы стоим в темноте, не видим друг друга, только чувствуем наши руки и губы.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— А Динка с тобой? Как тут темно.

— Нет, Дина не со мной. Может вышла на улицу, - его руки ласково скользят вдоль позвоночника, я крепко держусь за его плечи, оглушенная собственным адреналином от ситуации. Нас чуть не застукали на месте преступления. Если бы Лика все же спустилась, она сразу поняла, чем мы тут занимались.

— Лук не забудь, да побыстрее, а то твоя мама недовольна.

— Хорошо, - его палец очерчивает мои губы, я бесстыже лижу языком подушечку пальца. Шипит прямо на ухо, стискивая мою ягодицу свободной рукой. Остаться в подвале, провести эту ночь в его объятиях – это был бы самый необычный мой Новый год.

Включается свет, мы одновременно жмуримся. Когда привыкаем к свету, Роман улыбается, обхватывает ладонью мою голову и ласково льнет к губам. Я не спеша отвечаю, забывая, что время на исходе.

— Я выйду первым, потом через какое-то время ты, но если хочешь, выйдем вместе, - каждое слово сопровождает легким поцелуем в губы. – Тогда не нужно будет ничего объяснять.

— Ром... – слегка отстраняюсь. – Давай не будем портит праздник.

— Нет, Дина. Раз ты у меня такая нерешительная, значит я беру все в свои руки. Сегодня под бой курантов я сообщаю матери и Лике о том, что женюсь на тебе, всю оставшуюся ночь проведу рядом с тобой. Твое мнение по этому поводу знаю, поэтому не спрашиваю, - чмокает в нос, поправляет на мне блузку. Я молчаливо наблюдаю, как он приводит себя в порядок, отходит за луком.

— Ты теперь все будешь за меня решать? – Рома оглядывается на меня, держа в одной руке бутылку вина, в другой пару луковиц.

— Почти всегда – да. Я давал тебе время проявить самостоятельность, в итоге ты заставила нас двоих страдать. Жизнь слишком коротка, чтобы предаваться угрызению совести по пустякам, - подходит ко мне, смотрит в глаза. – Знаю, тебе не нравится то, что я говорю. Но если я буду ждать пока ты раскачаешься, боюсь быстрее окажусь на кладбище, а не в твоих объятиях. Поэтому не накручивай себя и просто доверься мне. Хорошо?

— Хорошо, - выдавливаю улыбку, сама тянусь к его губам, чтобы на них оставить невесомый поцелуй. Возможно, именно такой человек мне и нужен, который в нужный момент возьмет все в свои руки и сделать для нас двоих все правильно.

Украшенный стол к Новому году напоминает картинку из интернета или кадр из американского фильма. Софья Антоновна и Лика красиво накрыли, Рома с загадочной улыбкой крутился рядом, одна я находилась как бы в сторонке от этого праздника. Стараюсь не улыбаться, когда синие глаза встречаются с моими, так как боюсь, что тогда мачеха и хозяйка дома все поймут по моему лицу без объяснений. Я смотрела на часы, отсчитывала минуты и с волнением ждала признаний Романа. Он подберет правильные слова, который подойдут для ситуации.

— Садимся за стол, нужно хорошо проводить старый год, - Софья Антоновна садится по правую руку от Романа во главе стола, я дергаюсь в левую сторону, но меня опережает Лика. Растеряно стою позади ее стула и смотрю на то, как Рома открывает вино. Он указывает глазами на стул рядом с Ликой, а потом кивком головы показывает, что я должна сесть возле него. Отрицательно качаю головой. Морально еще не готова так откровенно садится рядом с ним на глазах близких людей.

— Дина, что ты стоишь, как неродная, садись рядом с Ликой. Кто знает, может однажды мы действительно станем родственниками, - Софья Антоновна довольно улыбается, молчаливо поддерживает мою мачеху, а я моментально теряю уверенность в себе. Каким-то шестым чувством Рома улавливает мое колебание, взглядом приказывает сесть.

— Что вы, Софья Антоновна, - Лика смеется, держит бокал, который уже был наполнен. – Полгода назад я бы стала частью вашей семьи, а сейчас... – склоняет голову, задумчиво разглядывает, как Роман ставит бутылку и садится за стол.

— А что сейчас мешает вам вновь сойтись с моим сыном? Я знаю, он бывает упрям, несносен...

— Мам, - Рома перебивает, но от него отмахиваются, как от мухи.

— Все мы совершаем ошибки. Расстаемся, сходимся с неподходящими людьми, но вновь возвращаемся к тем, кто нас понимает и ценит. Вот скажи, что может тебе дать та малолетняя дурочка, на которую ты повелся? – я краснею, желание уйти растет с каждой минутой. Лика тоже насмешливо улыбается, смотрит сквозь опущенные ресницы на молчаливого мужчину. Кажется, мачеха нашла подход к матери Ромы. Это очень мощный союзник, с таким не страшно планировать масштабную операцию под названием: «Вернуть Рому».