Портрет предателя (СИ) - "Мурзель" - Страница 17

— Эй, Зигурд, дворец в другой стороне! — окликнул его Себастьян, натягивая поводья и указывая на возвышающиеся над городом шпили и купола.

Наемник обернулся к нему и насмешливо поднял бровь.

— Ты себя-то видел? Тебя и на порог в таком виде не пустят!

Себастьян взглянул на свою потрепанную одежду. Хейдеронец прав. В этих крестьянских тряпках охрана герцога просто-напросто погонит его прочь. В сумке лежала свернутая форма Серебряной Стражи, но после переворота в Форталезе заявиться в ней во дворец было бы еще хуже, чем отправиться туда в его нынешних обносках.

— Черт, ты прав! И что же нам теперь делать?

— Для начала найдем какую-нибудь гостиницу, — предложил наемник. — Отдохнем, а затем решим, что делать дальше.

— Ни разу не жила в гостинице, — заметила Доминика. — Мы всегда останавливались во дворце дядюшки Альберди.

— Надеюсь, здесь есть приличные отели, — Себастьян с подозрением покосился на облупившиеся фасады. Даже густой плющ, обвивающий стены, не мог скрыть трещины на краске и местами осыпавшуюся штукатурку.

— А денег хватит? — ехидно поинтересовался Зигурд.

Себастьян призадумался. У них было не так уж и много наличности. Большую часть драгоценностей Доминики наемник отдал Дитмару и Юргену за то, что те помогли им бежать из Форталезы. Можно было, конечно, продать богато украшенное оружие, золотые часы и оставшиеся побрякушки, но на это требовалось время. Вначале действительно нужно разжиться приличной одеждой, иначе его могут принять за простолюдина и прогнать восвояси.

Беглецы съехали вниз по крутой извилистой мостовой и оказались в небогатой части города. Каменные дома сменились фахверковыми, здания стали более приземистыми, а стены — более обшарпанными, но несмотря на это южное солнце и яркие цветы на подоконниках придавали улице довольно живописный вид.

После событий в Форталезе город был наводнен беженцами, и путникам пришлось потратить несколько часов на поиски подходящей гостиницы. В одних отелях не было свободных мест, а другие почему-то не нравились Зигурду.

— И что тебя здесь не устроило? — спросил Себастьян, когда они выходили несолоно хлебавши из очередного заведения.

— Хозяин, — буркнул наемник, взбираясь на лошадь.

— А что с ним не так?

— Он — хейдеронец.

Молодые люди недоуменно уставились на Зигурда.

— И что?

— Шульц наверняка пустил слух среди местных хейдов о том, что за двух ангов княжеских кровей и одного хейдеронца с побитой рожей полагается приличная награда, — пояснил наемник. — Любой трактирщик-хейдеронец сдаст нас с потрохами, не успеем и глазом моргнуть.

Через полчаса путники оказались почти на окраине города, и их внимание привлекла яркая вывеска, гласившая: «Постоялый двор «Синий Кубок». Внизу от руки было приписано мелом:

«Только у нас свежий эль!

Имеются свободные комнаты».

— Выглядит не особо впечатляюще, — заметил Себастьян, скептически оглядывая густо увитое плющом каменное здание с деревянной надстройкой, нависающей над первым этажом.

— То, что нужно, — отрезал Зигурд. — Вперед!

Они спешились, прикрутили лошадей к коновязи и вошли внутрь.

В таверне царил уютный полумрак. Мириады пылинок кружили в лучах полуденного солнца, проникающих в помещение сквозь небольшие окошки. Посетителей почти не было, и грубо сколоченные стулья высились на деревянных столах. Трактирщик — низенький пузатый ангалонец в кожаном переднике — размеренно подметал пол. При виде гостей, он неспешно отставил метлу, пригладил курчавые остатки черных волос и вразвалочку приблизился к вошедшим.

— Чего изволят достопочтимые господа? — вежливо поинтересовался он.

— Господа изволят снять номера, — ответил Зигурд. — Нам нужны три комнаты.

— Конечно, конечно, — затараторил трактирщик. — Вам крупно, можно сказать, невероятно повезло! У нас в городе сейчас творится сущий хаос. На моей памяти такого еще не было, а пожил я на этом свете немало, уж поверьте! Так много беженцев из Форталезы! Все прибывают и прибывают, и края им не видно! Вы ведь уже знаете, какой кошмар там произошел?

— Мы в курсе! — рявкнул Зигурд.

Кабатчик осекся, обиженно взглянул на него и продолжил.

— Так вот, несмотря на толпы беженцев, у нас как раз имеются три чудесные комнаты на верхнем этаже!

— Ну-ка покажи! — потребовал хейдеронец.

========== 20. Таверна ==========

«Чудесные комнаты» оказались маленькими тесными каморками, расположенными в мансарде под самой крышей. В каждую из них вмещалась лишь узкая кровать, застеленная бельем не первой свежести, и небольшой сундук, служивший одновременно и шкафом, и прикроватным столиком. Себастьян и Доминика в ужасе уставились на убогую обстановку.

— Нам что, придется здесь жить? — Доминика с отвращением посмотрела на пятна сомнительного происхождения, густо усеивающие потрепанное одеяло.

— Это ненадолго, милая, — утешил ее жених. — Дядюшка Альберди несомненно предложит нам остановиться в его дворце.

— Надеюсь, — вздохнула она.

Зигурда мало интересовала обстановка комнат, но ему очень понравилось то, что на этаже было два выхода. Одна лестница вела вниз, в таверну, а вторая спускалась прямиком на задний двор. Весьма удобно, если придется бежать!

— Берем, — сказал Зигурд, оборвав нытье кузенов.

— Прекрасно, чудесно! — обрадовался трактирщик и, получив плату за три дня вперед, испарился.

Хейдеронец вошел в одну из комнат.

— Вы как хотите, а я спать, — заявил он, стащил сапоги и плюхнулся в койку, отчего та жалобно заскрипела.

Кузены переглянулись.

— Я не могу спать на таких грязных простынях, — закапризничала Доминика, и на ее глаза навернулись слезы.

— Возьмите в седельных мешках пледы и постелите их сверху, — пожал плечами Зигурд.

Молодые люди последовали его совету и вскоре уснули, до смерти измотанные после долгого пути.

***

Под вечер Доминику разбудил голод, ведь она с самого утра ничего не ела. Она какое-то время проворочалась на комковатом матрасе под аккомпанемент разбушевавшегося желудка, затем встала с кровати, оделась и вышла из комнаты.

В предбаннике мансарды, куда выходили двери их номеров, стоял небольшой круглый столик и три колченогих стула. За столом восседал Зигурд, а перед ним лежал поднос, заполненный всякой снедью. Доминика с вожделением уставилась на багеты, нарезанную ветчину, редис и помидоры. Запах свежевыпеченного хлеба пробудил в ней зверский аппетит, заставив желудок жалобно заурчать.

— Прошу к столу, — наемник указал на стул напротив себя.

Доминика уселась за стол. Зигурд наполнил кружку из большого кувшина и придвинул ее.

— Эль и вправду свежий, не соврали, — он указал на поднос. — Угощайся, я на всех заказал.

Доминика отломила большой кусок хрустящего багета и с наслаждением впилась зубами в ароматную корочку. Она не решалась встречаться с Зигурдом взглядами. После той короткой чувственной сцены в лагере он вгонял ее в краску. Она жевала хлеб, уставившись в стол, но кожей чувствовала, что хейдеронец не спускает с нее глаз.

— Попробуй ветчину, она недурна, — он подвинул к ней тарелку с сочными толстыми ломтями розового мяса.

Свинина выглядела очень соблазнительно, но Доминика почувствовала, что еда комом стала в горле.

— Отвернись! — потребовала она.

— Что? — не понял он.

— Не смотри на меня!

Зигурд хмыкнул.

— Я тебя смущаю?

Она густо покраснела.

Еще как смущаешь!

— Нет, просто не люблю, когда смотрят, как я ем!

— А я люблю смотреть, как ты ешь! — он понизил голос.

Доминика вспыхнула. Да он над ней издевается!

— Тогда я ухожу!

С этими словами она вскочила со стула, чтобы гордо удалиться. Зигурд схватил ее за руку и усадил обратно.

— Сядь, Скилик! Ешь, я не буду на тебя смотреть.

Он встал из-за стола, подошел к окну и уставился на улицу, а Доминика с дико колотящимся сердцем принялась за еду.

Раздался скрип двери, и из комнаты вышел Себастьян.