Абсолютный слух. Счастливчик Майки (СИ) - Федотов Александр - Страница 1

Очнулся я оттого, что в нос стала затекать вода. Откинув голову на что — то мягкое, я фыркнул носом, потом закашлялся. Вода достигла плеч. Было почти темно, раскинув руки, я уперся в мягкую обивку. Над головой было тоже самое. «Это салон машины — понял я — откуда здесь вода?» Вода, между тем, прибывала и я заметался пытаясь встать, но меня цепко держали ремни безопасности. Судорожно ощупывая руками ремни, я, наконец, обнаружил защелку; потыкав пальцами наугад, сумел все — таки ее расстегнуть. Глаза, наконец, привыкли к скудному освещению, которое проникало через заднее стекло машины и я понял, что нахожусь на заднем сиденье. Машина имела очень сильный наклон и между крышей и задним стеклом образовался воздушный карман, именно он меня и спас. Бессознательно обвисшее тело удержали привязные ремни, а когда вода стала заливать мне лицо, я очнулся. Повернувшись на сиденье, приникнув лицом к стеклу, я начал пристально всматриваться наверх — где — то высоко колыхалось голубоватое марево, машина находилась глубоко под водой. «Далеко, подумал я, но надо выбираться, только сначала проверить, как проще покинуть салон». Глубоко вздохнув, я нырнул вглубь салона, почти ничего не было видно и я, доверяя больше рукам чем глазам, обнаружил, что правое переднее стекло опущено, сходу проверил проходит ли мое тело. Развернув плечи по диагонали, мне удалось протиснуться. «Остальная тушка легко проскочит — прикинул я — надо вернуться и подышать, как следует». Воздуха осталось совсем мало, запрокинув лицо наверх, задышал глубоко и ровно насыщая кровь кислородом. Воздух был уже затхлый, попахивало бензином. «Пора!» — решил я и поспешно рванулся к окну, как и ожидалось, после плеч мое тело с легкостью прошло в проем; напоследок сильно оттолкнувшись ногами от нижнего края окна, я устремился к свету. Поначалу мне казалось, что самое страшное уже миновало, но время шло, приближалось удушье, а поверхность приближалась очень медленно. Расстояния под водой обманчивы, я ошибся с оценкой, но теперь только наверх! Другого выхода не было, смерть со всех сторон, наверху свет, наверху жизнь, и я, прилагая все силы, рвался наверх! Приступ удушья стал почти нестерпимым, стали беспокоить короткие судороги, они прокатывались волнами по мышцам живота, груди и спины, тело самопроизвольно извивалось, но руки и ноги продолжали свою упорную работу. Подступал ужас, «Господи — взмолился я — помоги мне, я сделаю все что ты захочешь, я стану праведником! Буду служить священником! Уйду в монастырь! Сократи мой путь к Свету!». И мне стало легче, я увидел свое изломанное отражение в волнистом зеркале поверхности воды, оно быстро приближалось.

Я вырвался на поверхность почти ничего не видя, хрипло с трудом задышал, воздух проходил в мои легкие с трудом, мелкими порциями. «Адреналин — подумал я — надпочечники выбросили в кровь огромную порцию адреналина, именно он меня и спас». Наконец дышать стало легче, спазмы прошли, зрение восстанавливалось и мир заиграл всеми красками. «Вот ведь, там внизу я наобещал всякого, разного — мне было неудобно за свою слабость, с Богом отношений тоже портить не хотелось — Прости Господи! Ну какой из меня монах? Ну а какой из меня священник?! А, про праведника, это я просто погорячился, нет уж, давай, как раньше — ты там у себя, как нибудь, а я тут, аналогично». Дыхание стало спокойным и глубоким, силы прибывали, я уже уверенно держался на воде. «Простит, — подумал я — всегда ведь прощал, с чего бы, сейчас, Ему прибегать к карательным мерам?». Появились мысли о своих дальнейших перспективах, я болтался посреди моря и до спасения было еще далеко. «Не о том просил — подумалось мне — Что воздух? Его тут сколько угодно — я окинул взглядом небесную высь — землю мне надо было просить. Немного, только чтобы лечь и обнять ее руками». Солнышко грело мое лицо ласковыми лучами и я стал подгребать одной рукой сильнее, разворачиваясь на месте. Я, сначала, даже не понял, что вижу — прямо посреди моря торчала огромная глыба бетона, а из нее, стремилась вертикально вверх колоссальная бетонная колонна. Я запрокинул голову вверх… Мост, нет это был МОСТ, пилон выходящий из фундамента (кажется мостовой фундамент «бык» называется), устремлялся вверх на немыслимую высоту. Самое удивительное было то, что мост висел в воздухе, ни на что больше не опираясь, я проводил взглядом пролет моста, далеко… очень далеко, сквозь туманную дымку угадывался второй пилон. Между пилонами провисал толстенный трос, а сам мост висел на многочисленных растяжках. «Между пилонами верных полтора километра» — потрясенно подумал я. Солнышко поднялось еще невысоко, очевидно было раннее утро, над водой стояла призрачная дымка. Я повернул голову в другую сторону и увидел берег, до него было метров двести, удивительно, почему я раньше его не видел, может быть туман закрывал? Более короткий пролет моста выходил далеко на берег и скрывался за косогором ни на что не опираясь. «Двести метров расстояние вполне реальное — подумал я — но только не сейчас». Я невольно вернулся взглядом к фундаменту, «Поплыву туда, может быть, найдется какая ни будь железяка, за которую можно зацепиться, повисеть на ней, отдохнуть, хотя бы минут десять». И я поплыл, до «быка» было метров тридцать и вскоре, я уже плыл вдоль одной стороны изучая «стенку» взглядом. На этой стороне в пределах доступности ничего не попалось, пришлось плыть дальше, огибая грань конструкции и продолжая поиски. Бегло осмотрел поверхность и стало совсем кисло, вполне могло случиться так, что мне придется плыть к берегу, так и не отдохнув. «Не может быть — со злостью подумал я — это не атомная станция, должна быть какая — то зацепка, железяка завалящая, дырка или трещина». Я обогнул очередную грань и заорал от радости, попутно хлебнув соленой водички. «Не было полушки и вдруг алтын, теперь я знаю, как этот алтын выглядит». Это была лестница, надежная, капитальная лестница, намертво вделанная в бетон, она поднималась до самого верха и у меня появилось предвкушение приятного отдыха в горизонтальном положении. В четыре взмаха я достиг ее и повис на второй перекладине наслаждаясь прелестью момента, повисев с минуту, поднял голову и посмотрел наверх. «Метров восемь, сущие пустяки, полезу пожалуй», взлетел по лестнице моментально, даже приятная легкость во всем теле образовалась.

Я выбрался на площадку, переполз на коленках подальше от края, так, что бы ноги можно было протянуть, сел, разулся и быстренько поснимал с себя одежду; бросив ее комом, блаженно прильнул к теплому бетону животом и грудью и закрыл глаза от удовольствия. Не скажу, что мне было холодно — там внизу, да, было, но тогда мне было наплевать на все, кроме воздуха, а вот наверху, водичка была вполне приятная, не парное молоко конечно, но для русского человека самое то. Но вот сейчас, мою спину ласкали солнечные лучи, мой живот впитывал тепло бетона и я испытывал почти чувственное наслаждение. «Как хорошо! Новое тело, новая жизнь» Черт! Новое тело! Занятый своим спасением, я совсем забыл про свое новое тело! Быстро вскочив на ноги, я повернулся спиной к солнцу и уставился на свою тень. Длинная тень давала общие представления о моей новой тушке: широкоплечий, с тонкой талией, длинные руки и ноги, силуэт просто радовал глаз. «Вполне симпатичный индивидуум — сделал я вывод — еще бы мордочку глянуть, но пока негде». Потянув мокрую прядь к своим глазам, увидел угольно черные волосы. «Радикальный черный цвет — восхитился я — а, там, ближе концу, был седой почти полностью». Теперь — бы еще возраст уточнить — нет, что молодой и так понятно, а вот на сколько? Посмотрев себе на грудь, волос не обнаружил, потом оттянул резинку трусов, тут волосы уже имелись, хотя какие это волосы, так пушок юношеский, а вот хозяйство, от холодной воды, совсем скукожилось, надо будет посмотреть позднее свой потенциал. Итак, каков вердикт? От пятнадцати до семнадцати, ни больше ни меньше, ну что же, хороший старт. Успокоившись, я лег на спину зажмурил глаза от солнышка и отстранено подумал: «Какой — же все таки здоровый мост, всего две страны знаю, которые строили, что — то подобное, это Япония и США, если из этих двух выбирать, то лучше конечно к американцам попасть, они конечно пиндосы изрядные, да и противники вероятные, ну а, с другой стороны, в России сейчас те же буржуи, а вот если в Японию попасть, то будет совсем кисло, менталитет очень уж разный, они даже говорят так, что не поймешь, то ли матом ругаются, то ли в любви признаются. Бедные японские собачки, они же, только по интонации людей понимают, наверное у них от японцев постоянный стресс». Совсем рядом раздался громкий корабельный гудок, подскочив как ошпаренный, я увидел огромный сухогруз.