Дракон на войне - Диксон Гордон Руперт - Страница 41

• Предыдущая
• 41/86
• Следующая

Хотелось бы ему знать, насколько помогает магия, которой он владеет.

Однако, как это измерить, он придумать не мог. Но уже беспокойство об этом подало ему следующую идею. Был еще один трюк, связанный с гипнозом, который ему показывал Гроттволд и о котором он почти забыл. — Стой, — сказал он слуге.

Слуга остановился. Джим обошел его, чтобы встать к нему лицом.

— Ты знаешь, где можно найти пергамент, перо и чернила? — спросил он. — Поблизости, если можно. Король должен иметь секретаря, который время от времени пишет письма.

Слуга молчал и не кивал.

— Кивни, если понял, — с нетерпением повторил Джим, казалось, уже в тысячный раз.

Слуга кивнул.

— Хорошо. Отведи нас сначала туда, — велел Джим. Слуга развернулся и повел их по коридору в обратную сторону. Почти сразу же они оказались около двери, открыв которую, слуга вошел внутрь. Джиму слишком поздно пришла в голову мысль, что там могли оказаться люда — писцы, занятые своим делом. Но он с облегчением обнаружил, что комната пуста. Там находилась высокая конторка, за которой обыкновенно стоял писавший. Крышка ее была наклонной, с ровной доской наверху. На этой доске размещались чернильница, перо и аккуратно сложенная стопка пергамента.

— Стой здесь, пока не потребуешься снова, — сказал Джим слуге и поспешно подошел к конторке.

— Я хочу кое-что попробовать, — сказал он Брайену, Жилю и Секоху, которые последовали за ним и заглядывали через его плечо, стараясь понять, что он делает. — Я хочу нарисовать кое-что, что способно гипнотизировать некоторых людей, но не всех. Невозможно сказать, на кого это подействует, а на кого нет. Мы можем, по крайней мере, испытать это на Экотти, если заставим его, ничего не заподозрив, взглянуть на пергамент.

Он отвернулся от стола и заметил, что Брайен с Жилем Быстро отвели взгляды от листа пергамента. Дэффид продолжал смотреть, как и Секох, глаза которого горели любопытством.

Джим нарисовал в верхней части листа большую спираль, которая сужалась к концу. Он отрывал перо от бумаги разве что затем, чтобы обмакнуть его в чернила, продолжая сжимать витки спирали, пока последний не стал в два раза уже первого, причем внутри спирали осталось довольно много свободного места.

Затем он остановился и принялся рисовать вторую спираль, начав ее у последнего витка первой, — линия этой спирали проходила внутри первой — и продолжал, пока последний виток не сровнялся с первым витком уже готовой спирали; вторая спираль обрывалась внутри, дойдя до половины последнего витка первой спирали. Снова аккуратно обмакнув перо в чернила, Джим начал рисовать третью спираль внутри второй и довел ее до середины листа, где она превращалась в точку. Затем он вернулся к первой спирали и добавил несколько странных линий и закорючек.

Он положил перо туда, откуда его и взял, и повернулся к своим друзьям. Брайен и Жиль все еще не сводили глаз с листка пергамента. Дэффид продолжал смотреть, так же как и Секох. Джим внимательно наблюдал за ними с секунду, прежде чем понял, что оба, и Дэффид, и Секох, все еще таращатся туда, где он стоял, рисуя спирали, за столом.

— Дэффид, — позвал он тихим голосом, потом повернул голову к Секоху: — Секох! Секох, Дэффид, очнитесь.

Оба перевели взгляд со стола на Джима.

— Милорд что-то сказал? — спросил Секох. — Я так увлекся, наблюдая, как милорд рисует, что ничего не слышал.

— Я сказал, очнись, — повторил Джим.

Он улыбнулся им обоим. Через секунду Дэффид улыбнулся в ответ. Секох стоял пораженный.

— Да, действительно, я кое-что понял. — Дэффид многозначительно посмотрел на Джима. — Я не стану легкомысленно относиться к твоим предупреждениям в будущем, Джеймс.

— Это просто случайность, — ответил Джим. — Как я уже сказал, на некоторых людей это действует, на некоторых нет. То, что на тебя это подействовало, еще ничего не значит. Я сделал это для того, чтобы Экотти посмотрел и отвлекся. Пока я не подействую на него своей магией, прежде чем он воспользуется своей.

Джим с листком пергамента пошел обратно к слуге, который все это время стоял у двери.

— Отведи нас в комнату Экотти, — сказал он.

Это заняло всего несколько минут. Перед дверью слуга остановился, и Джим прошептал ему в ухо дальнейшие распоряжения.

— Возьми это. — Он протянул слуге пергамент, на котором были нарисованы спирали. — Если колдун все еще спит, я разрешаю тебе его разбудить. Когда он проснется, вручи ему пергамент, скажи, что его прислал король и велел немедленно посмотреть на это. Кивни, если понял.

Слуга кивнул, повернулся и вошел в комнату. Он хотел было закрыть за собой дверь, но Джим подставил носок сапога в щель, чтобы наблюдать, что происходит внутри.

Экотти все еще спал, одеяло было натянуто под самый подбородок, он продолжал упорно храпеть.

— Милорд… милорд, — несколько раз повторил слуга, сначала тихо, в ухо Экотти, но, не получив ответа, отважился через одеяло притронуться кончиками пальцев к плечу колдуна и осторожно постучать по нему.

Храп прервался, нерешительно начался снова, заглох, и Экотти открыл мутные глаза.

— Что… что? — слабо произнес он.

— По приказу короля, — сказал слуга, протягивая ему пергамент, — ведено немедленно взглянуть на это, милорд. Прошу прощения, что разбудил милорда.

— Что… э… — Экотти сел, облокотившись на спинку кровати. Он выпростал из-под одеяла руку и взял пергамент. — Взглянуть на это, говоришь?

Слуга, все еще находясь под гипнозом, ничего не ответил, просто стоял рядом. Экотти, кажется, ничего не замечал. Он рассматривал то, что Джим нарисовал на пергаменте. Его глаза просыпались и становились с каждым мгновением все ярче.

— Что это такое? — наконец воскликнул Экотти, совершенно проснувшись.

Свободной рукой он откинул одеяло и спустил с кровати ноги, уродливые, тонкие, поросшие на всю открывшуюся длину черными волосами ноги, с болтающимися голыми ступнями.

Ноги открылись почти по колено, и Джиму подумалось, что, хотя Экотти и носит ночной колпак, как Каролинус, он, скорее всего, по обычаю четырнадцатого века, спит голым. Экотти взглянул на слугу.

— Вон! — рявкнул он. — Убирайся отсюда! Я займусь этим с королем сам!

Слуга покорно повернулся, вышел и закрыл за собой дверь.

Провал, подумал Джим. Получается, Экотти не из тех, на кого действует этот рисунок.

— Он, возможно, отправится прямо к королю, — сказал Джим друзьям. — Нам лучше как можно быстрее самим пойти к королю… но другим путем. Эй, ты! — позвал он слугу. — Отведи нас секретным путем в королевские покои, быстро и тихо, как только можешь.

Слуга повернулся и пошел. Он провел соратников немного дальше по коридору, в который выходила комната Экотти, и ввел в маленькую нишу с несколькими стульями. Казалось, там больше ничего не было. Но слуга притронулся к одной из панелей в глубине ниши и отодвинул ее. Он отошел в сторону, пропустив соратников вперед, затем последовал за ними. Панель задвинулась, и они оказались в полной темноте.

Джим услышал, что слуга приближается к нему, и, когда тот проходил мимо, схватил его за ливрею.

— Держитесь за меня, держитесь друг за друга, — сказал он остальным. Он почувствовал, как сзади за его ремень ухватилась рука, и все пошли по темному проходу следом за слугой.

То ли слуга так хорошо знал дорогу, что свет ему был не нужен, то ли он определял путь, держась за стенки прохода, близко подступавшие с обеих сторон, Джим не знал. Они прошли не более пятнадцати-двадцати футов и остановились. Впереди скользнула, открываясь, еще одна панель, и они вышли в великолепно, затейливо убранную комнату, которая оказалась пустой.

Это явно была гостиная. Слуга не делал попыток двигаться дальше. В комнате были еще две двери.

— Куда идти дальше, чтобы найти короля? — спросил Джим слугу.

Тот молчал.

— Покажи, — сказал Джим.

Слуга указал на одну из дверей, ту, что была от них слева.

Джим направился к ней; рука, державшаяся за него, отпустила его, но он не сомневался, что все четверо следуют за ним. Он подошел к двери и приложил к ней ухо. За дверью смутно слышался разговор, который вели два мужских голоса.

• Предыдущая
• 41/86
• Следующая