Артефакт. Эпизод второй (СИ) - Останин Виталий Сергеевич - Страница 27

С такими мыслями дорога до города тянулась особенно долго.

У офисного здания я расплатился с таксистом, с сожалением глядя, как тает на глазах внушительная пачка денег, и поднялся в кабинет. Кэйтлин встретила меня улыбкой и вопросом.

— Ну что?

Со вчерашнего дня я решил придерживаться принципа максимальной осведомленности своей помощницы. Она, конечно, еще плавала в реалиях моего мира, но уже не раз демонстрировала смекалку и острый ум. Да и я сам заметил, что, рассказывая ей о расследовании, могу обнаружить прежде не замеченные детали.

— В принципе, интересно… — сказал я, глядя на часы. И подумал, что у меня есть немного времени, чтобы выпить кофе и поговорить с Кэйтлин. — Есть кое-какие подвижки.

Возясь с кофеваркой, я обстоятельно описал поездку за город, не забыв, в завершение, выложить последнюю версию происходящего. В этот раз чуда не произошло, я не вспомнил ничего забытого, да и девушка не выдала никакого откровения. Что ж, я попытался.

Делая последний глоток кофе, я услышал.

— Кстати, тут эльфийка приходила.

Уши у меня, кажется, даже дернулись в сторону помощницы. Я повернулся к Кэйтлин, которая, как ни в чем не бывало продолжала.

— Знаешь, я их как-то иначе представляла. В сериалах они красивые. А эта худая, зубы острые, глаза звериные — бр-р! Мурашки по коже. Главное, на экране смотришь — почти люди, только движения такие изящные-изящные. Будто не по земле ходят, а по воздуху плывут. А в жизни — дрожь берет! И еще смотрела на меня так, будто сожрать хотела.

— Она назвалась? Что-то передала?

Я был уверен, хотя никаких оснований для этого и не было, что ко мне приходила Шар’Амалайя. Она как-то прознала, что мое расследование столкнулась с тем, что она знает, и решила меня навестить. Глупо, понимаю, с чего бы эльфке, живущей на свете черт знает сколько сот лет — не зря же ее тетушка Карёх назвала «старой сукой» — тащится к частному детективу, которого только что отшила престарелая наемная убийца? Но именно ее имя у меня всплыло в голове, когда Кэйтлин упомянула гостью.

— Я записала. — девушка метнулась к столу, подняла один из листов бумаги, прочитала написанное. — Сах Ларьенн, вроде.

— Тсах’Лариенн. — поправил я помощницу, даже не пытаясь скрыть выражение разочарование, появившееся на лице. — Просила перезвонить?

Я не строил догадок, зачем ко мне приходила бывшая подружка. И так было ясно — чтобы убедиться, что у меня все плохо, зачем же еще? Грязный мужлан, бросил умницу и красавицу — должен страдать. Обычное женское желание, я не в претензии. Только вот страдать у меня времени совсем нет. Но позвонить Ларе надо. А то затаит еще.

— Ага. Кто это?

— Я про нее тебе рассказывал. Лара, моя бывшая. Мы расстались.

— Ты спал с этой страхолюдиной?

Возглас Кэйтлин прозвучал так, будто мы с ней лет десять уже в браке, и тут она узнала, что я ей изменил. Да не с кем-то, а с самой страшной из её подруг. Тут и обида была, и полное непонимание, как я мог променять такую красоту «на вот это вот!» Странные эмоции, если подумать. Ну, то есть, у нас же не было ничего. Я только раз ее и видел голой, но там обстоятельства такие были, что никаких пошлых мыслей ни у кого бы не возникло. Или это у меня после болтанки для мозгов, что мне Карёх Сиррах устроила, правильное понимание эмоций других людей еще не окончательно вернулось?

— Да нормальная она. — буркнул я. — Эльфка и эльфка.

Вид, у них, особенно для непривычного человека, довольно необычный, признаю, но — экзотика же!

— Лолька![1] — припечатала девушка незнакомым словом. — Ну Антон, я не предполагала, что ты такой!

Какой «такой»? Что за манера у этих женщин, чуть что не так, сразу «Ну, Антон, не думала я о тебе так!» Что я такого сделал, вообще?

— Что-нибудь еще сказала? — желая закрыть тему поскорее, уточнил я.

— Нет! — яростно рявкнула Кэйтлин. — Вали уже, куда собрался! Капец!

Последнее слово она выдохнула куда-то в сторону потолка, явно обращаясь к небесам, предлагая им разделить с ней негодование на меня. Я же решил не разбираться, в чем провинился перед иномирянкой, и быстро вышел из кабинета. Хотя, признаться, было обидно. Второй раз за день выгоняют, ничего не удосужившись объяснить. Надеюсь, у Гущевой меня не ждет такой же облом! Вот будет номер!

Но, видимо, не тем я богам молился. Едва я запрыгнул в тонированную «Сантану» безопасника, как он меня огорошил.

— Гущева не одна. Со вчерашнего дня у нее мужик какой-то.

То есть, для него это уже давно не новость, а мне по телефону как-то не удосужился сообщить. Ну-ну, напарник!

— А кто, не выяснял?

— Недостаточно данных для анализа.

Люди любят прятаться за такими вот фразами, когда не уверены в суждениях. Силовики, по крайней мере. Я это по себе знал.

— Она живая, вообще, Федя? — уточнил я на всякий случай. А то «все в порядке», «все под контролем», но стоит приехать, как выясняется, что у главной подозреваемой на квартире мужик уже почти сутки в квартире торчит.

— Да живая, конечно! — отмахнулся он. — Любовник. Квартира на прослушке, голос Гущевой я слышал три минуты назад. Воркуют. Сам как съездил? Рассказывай!

Любовник? Ну, может, и любовник. Судя по фото, Альбина женщина красивая, а теперь еще и богатая. Вполне могла завести себе интрижку. Только, в свете моих недавних размышлений, мне стало как-то неспокойно. Но… Ладно! Кто у нас эсбэшник, вообще?

Я быстро и сжато выдал Федору результат поездки за город. Ничего скрывать не стал, хотя было искушение информацию о Шар’Амалайей придержать.

— Черт, еще этих древних разборок нам не хватало! — отреагировал Дерябин.

Большинство современных людей не любили вспоминать прошлое. Мы живем очень мало, особенно, в сравнении со Старшими расами. Для нас то, что произошло сто или даже двести лет назад — древность. Шутка ли, восемь-десять поколений сменилось! Да никто уже не помнит, как тогда все было!

Федор считал примерно так же — с поправкой на профессиональную деформацию. Да и я, чего греха таить, не особенно любил всматриваться в глубину веков. Мы привыкли к статусу титульного вида, даже в учебниках истории так пишем: «Точку в Последней войне Старших поставило численное преимущество и технологическое превосходство человечества». И мы уверены, что с тех пор все расы живут мирно, научившись «мирному сосуществованию и взаимовыгодному сотрудничеству».

А там, в далеком для нас прошлом, осталось много такого, чего забывать не стоило бы. И древностью оно было только для нас, людей. Как показывает мой новый круг общения, вокруг меня только полно тех, кто жил в эти самые «древние» времена.

— Они самые. — подтвердил я. — Что с Гущевой делаем?

— Да по плану все. Заходим, представляемся безопасностью, я давлю, ты подыгрываешь. Любовника выпроваживаем, я уверен, что он сам с радостью сбежит, как только мое удостоверение увидит.

— Чудно. — без выражения отозвался я. — Вперед?

Мы вместе поднялись по лестнице на четвертый этаж, остановились возле двери, и Дерябин требовательно забарабанил по дереву. На приглушенный вопрос из квартиры «Кто там ломится?», он весомо ответил:

— Имперская служба безопасности.

Пусть магия и была недоступна людям, но мы научились произносить некоторые фразы так, что они оказывают схожее воздействие.

Дверь тут же распахнулась и перед нами предстал атлетически сложенный молодой человек в тренировочных штанах и обтягивающей футболке, подчеркивающей его развитые грудные мышцы. Альфонс, как есть!

По старой привычке полицейского, я было начал впитывать его приметы: «черные, средней длины волосы, смуглая кожа, глубоко посаженные карие глаза под низким лбом», но сбился, заметив небольшой пистолет у него в руке. Не успев ничего подумал, качнулся вбок, падая на Федора, и услышал выстрел.

«Совсем охренели! — мелькнула мысль. — Палят посреди бела дня!»

Физическим кондициями бойцов спецназа, как и их реакцией, я никогда похвастаться не мог. Да, старался держать себя в форме, следил за весом, по утрам делал зарядку. Кроме того, раз в три месяца, как и положено следователям УБОМПа, проходил обязательную тактическую подготовку для следователей, и сдавал зачеты по стрельбе. Но особых навыков действий в экстремальных ситуациях, в таких, когда в тебя стреляют в упор, почти не имел. Поэтому, непонятно, как я ушел с линии огня. Не иначе, тело, не спрашивая разрешения, перешло в режим «повышенной готовности», выбросив в кровь все «боевые» гормоны, которые только были.