Ритуал. Эпизод первый (СИ) - Останин Виталий Сергеевич - Страница 16

Я понимал, что гном не от внезапно возникшей между нами приязни это предложение озвучивает, а, так сказать, в рамках поддержания беседы в пути, но все равно было приятно.

— Хочу.

— Договорились! Проведу тебя по всем достопримечательностям настоящего города. Там ты увидишь, что такое архитектура!

Я уже собрался было ответить ему, что у нас очень сильно отличаются понятия прекрасного, но не успел — завибрировал телефон. Еще один незнакомый номер.

— Это Кляйн, — сообщил мне тоненький и невероятно скрипучий голос — аж мурашки по спине пошли.

— Какой еще Кляйн?

— От Василича, — скрипнул голос. — Он попросил для вас за квартирой Линьковых присмотреть.

— А! Ага. Что?

— Я зайти хотел по-соседски, — Кляйн, видимо, был домовым, как и Василич. И «зайти по-соседски» для него значило незаметно материализоваться в доме вдовы. — А меня не пустило. Как в стенку. Я подумал — странно. А Василич велел обо всех странностях вам докладывать.

В голове что-то щелкнуло. Будто часть головоломки встала на свое место. Еще не было понятно, как фигура будет выглядеть после полной сборки, но с этой ее частью я по крайней мере не ошибся. Георгий Линьков не был случайной жертвой.

— Как это не пустило? Ты в их доме прописан?

— Что? А, нет. Я с соседней шестнадцатиэтажки. В доме Линьковых наших нет.

— А что тебя могло не пустить?

— Да много чего. Хозяйка могла запирающий наговор поставить, другой родич поселился, магией можно…

— Понял. Кляйн, спасибо! Тебе на этот номер можно перезвонить, как подъеду?

— Аппарат не мой, — чуть смущенно сообщил домовой. — Я вас у подъезда подожду.

Нажав отбой, я привлек внимание гнома.

— Ноб, по профессору пока отбой. Кажется, у нас проблема на другом конце города. Знаешь, где квартира Линьковых? Ну, жертвы?

— Знаю, — с некоторым недоумением произнес тот. — Вчера к вдове его ездили. А что стряслось?

— По пути объясню, — никогда не думал, что скажу такое. — Гони туда, Ноб.

И опустил веки, чтобы не видеть, как гном выполняет мой приказ.

Не было никакого пресловутого чувства надвигающейся беды — я совершенно точно знал, что беда если еще не произошла, то вот-вот случится. И мы не успеем, несмотря на все мастерство вождения гнома. Потому что не «наговор хозяйка поставила» и «другой родич» в доме не появился. А вот магия — да. Именно она не пустила домового внутрь квартиры Линьковой. Магия, которой в последние дни просто изо всех щелей фонит.

Я не понимал, почему так. Откуда в городе, где я за полугодие сдаю в архив с вещдоками максимум десяток боевых гномьих побрякушек, да и то, как правило, разряженных, стало шагу не ступить, чтобы не вляпаться в очередное проявление сверхъестественных способностей нелюдей. У нас что — очередная война Старших рас на подходе? Или передел рынка, как четверть века назад, когда император умер, оставив династию без наследника, и вся страна на пару месяцев погрузилась в хаос?

Гном несся так, что вчерашняя наша поездка в Дашковку показалась аттракционом для дошколят. Сквозь опущенные стекла авто до меня доносился беспрерывный рев клаксонов, которым другие водители выражали свое возмущение манерой езды тонированного внедорожника. Пару раз машину здорово потрясло, из чего я сделал предположение, что Ноб свернул на грунтовку, чтобы срезать путь. А то и вовсе поехал по обочине дороги — с него станется!

Доехали мы быстро — быстрее бы никто не смог. Разве что порталом, но кто бы его нам сделал? Эльфы и те не все умели пользоваться пространственной магией. Не просить же каждый раз губернатора, да и я не шеф криминальной полиции.

Но это не имело значения — все равно я был уверен, что мы опоздали. Называйте это как хотите: интуиция, чувство опасности, опыт следователя — неважно. Главное, что я чувствовал — все, что должно было произойти, уже произошло.

Как только машина, взвизгнув тормозами, встала, я открыл глаза и заметил коротышку в коричневых шортах с лямками поверх белой рубашки с короткими рукавами. Безошибочно определил его как домового, хотя в такой горячке немудрено было и спутать его с десятилетним мальчиком. Но никто так по-идиотски пацана не стал бы одевать в наше время. А вот лет сто назад…

— Кляйн? — спросил я, выскочив из машины. Гном, бросив внедорожник прямо посреди двора многоэтажного дома, неотступно следовал за мной.

— Я. Они на четвертом живут.

— Знаю. Пошли.

На площадке между вторым и третьим этажом я спросил у перевертыша.

— По-прежнему не можешь войти?

— Не.

— Ясно.

Через несколько секунд он указал на простую металлическую дверь, выкрашенную рыжей краской и глазком на уровне лица.

— Эта.

— Ноб!

— Понял!

Домовой еще что-то произнес, но я его не расслышал. Посторонившись, я следил за тем, как взявший короткий разбег гном окутывается едва заметным сиянием и врезается в преграду. Дверь открывалась наружу, но для моего напарника это не имело никакого значения — он снес ее вместе с рамой и частью кирпичной кладки. Если я ошибся, и ничего страшного тут не случилось, ремонт влетит мне в копеечку. Не говоря уже о возмещении морального ущерба и повышенного интереса комиссии внутренних расследований за несанкционированное проникновение в жилище. Что ж, буду только рад.

Я уже собрался входить в квартиру за ним, как услышал:

— Газ!

В дверном проеме показался кашляющий Ноб. Из глаз у него лились слезы, пробивая дорожки сквозь белую известковую пыль на лице. Ничего не говоря, он похлопал себя по карманам, вынул оттуда парочку мелких предметов, один из которых тут же сунул в рот, другой же протянул мне.

Я присмотрелся — ну, точно! «Второе дыхание» — простенький, но безотказный артефакт, весьма распространенный в свободной продаже. Представляет он из себя плоскую, с копейку, железную пилюлю, которая может снабжать кровь кислородом минут двадцать. Туристы, когда на море едут, активно их покупают.

Последовав примеру гнома, я закинул таблетку в рот, задержал дыхание и только после этого прошел внутрь квартиры.

Довольно стандартная планировка недорогой квартиры. Узкий коридор, засыпанный обломками кирпича и белой пылью, расходился в две стороны — в кухню и к комнатам. Хозяйку мы нашли в одной из них. Рядом с обоими своими детьми. Уже остывшими. Ясно-понятно. Нельзя сказать, что я этого не ожидал.

Зафиксировав расположение тел в комнате, я сходил на кухню, закрыл газовые конфорки, прошел по всему дому, стараясь ступать повдоль стенок, и открыл окна. Вернулся в детскую.

— Выглядит, как самоубийство, — тон, которым я это произнес, был холодным и каким-то чужим. Будто внутри меня проснулось некое существо, эмоций испытывать не умеющее, и смотрящее на мир вокруг выпуклыми фасеточными глазами. Очень внимательными и все-все фиксирующими.

Гном обернулся и недоуменно посмотрел на меня. В глазах у него стоял только один вопрос: «Серьезно?» Я кивнул и стал указывать на детали.

— Смотри. Дверь была заперта изнутри — я проверил, язычки замка так и остались в раме. Сама женщина сидит рядом с детьми. Руки на их головах. Гладила до последнего, пока не умерла. Рядом книга сказок — читала. Не хотела, чтобы они волновались. Решила сделать это в обеденный сон.

— Да, но…

— Сама в халате, не накрашенная, — продолжил я безжалостно. — Из дома сегодня не выходила. Еду не варила — я был на кухне. Апатия — обычное дело после смерти мужа. На прикроватной тумбочке в спальне пакет документов по кредиту, на эту квартиру, кстати. Еще не выплатили больше половины суммы. Приступ жалости к себе, горе по убитому мужу. Если покопаться в финансах семьи, выяснится, что Георгий был единственным кормильцем, сбережений особых не имел. После его смерти жить семье стало не на что. Равно, как и за квартиру платить нечем. Все сходится.

— Ты серьезно? Самоубийство? Женщина убила себя и детей — таких маленьких, потому что…

— Я тебе говорю не что тут случилось, а то, сколько трудов положил тот, кто это сделал, чтобы оно так выглядело. Кто-то очень серьезно поработал над этим, Ноб. Очень серьезно. Так, чтобы каждая деталь в отдельности указывала на самоубийство, а в совокупности они давали неопровержимые доказательства добровольного ухода из жизни.