Зеленые холмы Африки. Проблеск истины - Хемингуэй Эрнест - Страница 14

– Мы вели себя ужасно, – сказала Мама.

– Знаю, – признал я. – Смешно, но я все время старался быть любезным.

– И у вас обоих это отменно получалось, – не без иронии сказала Мама.

– А вы обратили внимание на поведение М’Колы? – спросил Старик.

М’Кола мрачно взглянул на носорога, покачал головой и отошел.

– Замечательный носорог, – сказала Мама. – Надо вести себя прилично, и тогда у Карла поднимется настроение.

Но было уже поздно. Нам не удалось привести Карла в хорошее расположение духа, и потому мы сами ходили как в воду опущенные. Тем временем подошли носильщики, и все гурьбой сразу направились туда, где в тени лежала голова носорога. Туземцы стояли молча. Только свежеватель не мог скрыть своей радости при виде такой головы.

– М’узури сана, – сказал он мне. И, измерив рог растопыренными пальцами, прибавил: – Кубва сана.

– Ндио. М’узури сана, – согласился я.

– Это бвана Кабор его убил?

– Да, бвана Карл.

– М’узури сана.

– Да, – опять согласился я. – Прекрасный рог.

Единственным джентльменом среди нас оказался свежеватель. Обычно соперничество на охоте не поощрялось. Мы с Карлом всегда старались предоставить друг другу лучший шанс. Карл, самоотверженный и лишенный эгоизма, мне очень нравился. Я знал, что стреляю лучше, чем он, да и пройти могу намного больше, и все-таки его охотничьи трофеи всегда были более впечатляющими. Я сам видел, как он сделал несколько скверных выстрелов, в то время как я промазал лишь дважды – по той злосчастной антилопе, о которой рассказывал, и по дрофе на равнине, но добыча у него была всегда больше. Вначале мы шутили по этому поводу, но я нисколько не сомневался, что в конце концов победа будет моя. Однако весы так и не склонились в мою сторону. И вот теперь, охотясь на носорога, я получил реальный шанс. Карла мы отправили добывать мясо, а сами пошли на новое место. Мы никогда ни в чем его не ущемляли, но и не баловали – и вот он опять меня обставил. И не просто обставил – это бы еще полбеды. Мой носорог был рядом с его гигантом таким жалким, что теперь я не мог выставить на всеобщее обозрение его голову в том небольшом городке, где мы оба жили. Карл с легкостью уничтожил мой успех. Оставалось лишь вспоминать о том редкостном выстреле, который никто не мог у меня отнять, но выстрел был настолько хорош, что со временем я мог начать сомневаться, а вдруг это была всего лишь случайная удача и у меня нет никакого повода для гордости. Да, старина Карл всех нас на уши поставил своим носорогом. Сейчас он в своей палатке писал письмо.

Сидя под тентом в ожидании обеда, мы со Стариком обсуждали, как действовать дальше.

– В любом случае носорога он уже убил, – сказал Старик. – Это сэкономит нам время. Но теперь вам нельзя ограничиться сегодняшней добычей.

– Естественно.

– Наше место иссякло. С ним что-то неладно. Друпи уверяет, что знает хорошие места: до них три часа езды на грузовике и еще час ходьбы с носильщиками. Мы можем отправиться туда сегодня днем налегке, потом отослать грузовики назад, а Карл с Дэном могут поохотиться в районе Муту-Умбу на сернобыка.

– Прекрасная мысль.

– Кроме того, у Карла есть возможность приманить леопарда на тушу носорога уже сегодня вечером или завтра утром. Дэн говорит, что слышал его рычание. А мы постараемся добыть носорога в тех местах, о которых рассказывает Друпи, и тогда вы все втроем с легким сердцем будете охотиться на куду. Постараемся, чтобы на это осталось достаточно времени.

– Отлично.

– Даже если сернобык сразу не попадется, со временем вы на него наткнетесь.

– Если и не наткнусь – черт с ним. Как-нибудь в другой раз. А вот куду очень хочется добыть.

– Ну, и добудете. Не сомневайтесь.

– Пусть всего одного, но хорошего. И никого больше не надо. Носороги меня не интересуют, хотя охотиться на них интересно. Но, конечно, хотелось бы убить такого, который не выглядел б карликом рядом с этим колоссом.

– Здесь вы правы.

Мы поведали наш план Карлу.

– Я не возражаю. И желаю вам добыть носорога вдвое больше моего. – Он говорил это вполне искренне. И настроение у него улучшилось, как и у всех нас.

Заветное место Друпи, куда мы приехали вечером после изнурительной поездки среди красноватых, поросших кустарником холмов, выглядело отвратительно. Оно было на краю зоны, где все деревья окольцевали для борьбы с мухой цеце. Мы разбили лагерь напротив пропыленной, грязной деревушки. Почва здесь была красная и такая разъеденная атмосферными явлениями, что казалось, ее может сдуть самый легкий ветерок. Наш лагерь стоял на самом ветру в сомнительной тени от нескольких засохших деревьев над ручьем и глиняными хижинами туземцев. Еще до темноты мы с Друпи и двумя местными проводниками, оставив деревню сбоку, поднялись на высокий каменистый гребень горы, с которого открывался вид на глубокую долину, почти каньон. В нее с противоположной стороны круто сбегали изломанные боковые долины. На дне долин с травянистыми склонами росли густые рощи, а горную вершину покрывал бамбуковый лес. Каньон спускался к Рифт-Велли и, по-видимому, сужался к концу, где он разрывал скалистую стену. Дальше, за зелеными кряжами и склонами высились поросшие непролазным лесом холмы. Не очень-то подходящая для охоты местность.

– Если мы увидим носорога на противоположном склоне, нам придется спуститься на самое дно каньона, а потом лезть вверх через густые заросли и эти чертовы овраги. Зверя мы, скорее всего, потеряем из виду, а то и шею себе свернем. Здесь очень крутой подъем. Эти безобидные на первый взгляд овраги похожи на те, которые доставили нам однажды большие неприятности, когда мы возвращались домой.

– Похоже, место гиблое, – согласился Старик.

– Как-то я охотился на оленей в похожей местности – на южном склоне Тимбер-Крик в Вайоминге. Здесь склоны тоже слишком уж крутые. Кошмарные склоны! Они не только крутые, но и неровные. Завтра мы поплатимся за свое неблагоразумие.

Мама молчала. Сюда нас привел Старик, он нас и выведет отсюда. А ее забота – следить, чтобы ботинки не натирали ноги. Она уже ощущала легкую боль, и только это ее волновало.

Я продолжал говорить о трудностях, которые нас здесь поджидают, и уже в темноте мы вернулись в лагерь мрачные и враждебно настроенные против Друпи. Костер ярко пылал на ветру, мы сидели у огня, смотрели на восход луны и слушали вой гиен. После нескольких стаканчиков спиртного нам стало казаться, что здесь не так уж плохо.

– Друпи клянется, что это хорошее место, – сказал Старик. – Он хотел повести нас дальше, но уверяет, что и здесь не плохо.

– Мне Друпи нравится, – сказала Мама. – И я ему полностью доверяю.

Друпи подошел к костру, а с ним двое туземцев с копьями.

– Так что там слышно? – спросил я.

Туземцы заговорили между собой, а потом Старик сказал:

– Один из этих охотников-любителей клянется, что только сегодня его преследовал огромный носорог. Впрочем, в такой ситуации любой носорог покажется огромным.

– Спросите, какой длины был рог?

Туземец вытянул руку, показывая, что не меньше. Друпи усмехнулся.

– Ладно, идите себе, – сказал Старик.

– А где это произошло?

– Скажут: да вон там, – неодобрительно отозвался Старик. – Сами понимаете. Ответ один: вон там. В том месте, где всегда случаются подобные вещи.

– Вот и славно. Мы как раз туда и собираемся.

– Друпи не впал в уныние, – заметил Старик. – Это хороший знак. Он держится уверенно. Ведь это его предложение.

– Да, но карабкаться по горам придется нам с вами.

– Попробуйте поднять ему настроение, – посоветовал Старик моей жене. – Он даже меня вгоняет в депрессию.

– Может, вспомним, какой он отличный стрелок?

– Нет, еще рано. И я вовсе не унываю. Просто бывал в таких местах раньше. В конце концов все это только на пользу. А вы, дружище, вели бы себя скромнее.

На следующий день я понял, насколько заблуждался, ругая это место.