И опять Пожарский. Тетралогия (СИ) - Шопперт Андрей Готлибович - Страница 33

Справились они все вместе и с производством валенок. Пётр знал только общий принцип "валяния", накладывай шерсть слоями да мыльной горячей водой смачивай. Две недели экспериментов (слово прижилось, но трансформировалось в "спимент"), принесли, наконец, плоды. Первые валенки выбросили. Вторую партию пришлось отдать детям. Усадка оказалась почти в половину. Третью партию получили нужного размера, но забыли про взъём, пришлось отрезать голенища и использовать как тапки. Четвёртая партия вроде бы была по размерам нормальной, но носок и пятка протёрлись за один день. Пётр вспомнил, что в эти места нужно накладывать шерсти побольше. Четвёртую партию подшили голенищами от третьей. Через две недели ежедневных проб и ошибок получили партию из десяти валенок очень хорошего качества. И вот уже две недели Татьяна бобылка с отцом и двумя дочерями делает валенки на продажу. Пожарский скупал пока всю продукцию чуть дороже себестоимости у пимокатов и распределял по своим. Сначала детей обули, потом баб, а под рождество и все мужики щеголяли в обновках. Между тем несколько особо удачных экземпляров княжич отдал на доработку монашкам. Те расстарались и украсили валенки вышивкой. Чего только не навышивали и снегирей с веткой рябины и медвежат и зайчиков. Пожарский на этом им остановиться не дал, и валенки оформили ещё и кусочками меха и кантиком. На паре иконописцы нарисовали полюбившихся всем белочек.

Собрал неделю назад Пожарский эти произведения искусства и отвез на рынок в Нижний, там теперь в лавке бывшего купца Зотова сидел старичок из Вершилова и торговал потихоньку. Цену назначили в рубль. Сумасшедшая цена для обуви. Вчера старичок приехал за новой партией, все двадцать пар распродал. Да, ещё говорит, и заказы есть на столько же. Пора и Татьяне расширяться. Нужно пока зима и во Владимир отправить партию и в Москву. По самому верху валенка правого монашки вышивали теперь их бренд "Пурецкая волость".

Фёдор Сирота первый в России сыродел оказался мужиком хватким и пытливым. Что такое сычуг долго ему объяснять не пришлось, зарезали ягнёнка и достали этот самый сычуг. Его содержимое и бухнули в молоко. Разогрели и мешали, не переставая несколько часов по очереди. Потом откинули получившийся мягкий сыр. А дальше начались "спименты" Добавляли масло и яйца. Добавляли сушёный укроп и купленный на базаре дорогущий перец. Добавляли разное количество соли. Добавляли мелко натёртую морковь. Смешивали козье молоко с коровьим и даже с конским. В результате остановились на трёх рецептах. Один назвали "острый", понятно почему, этот был с перцем. Второй назвали "мраморный", этот был с морковью. Третий назвали "особый" был он с маслом и яйцом при смеси половины молока козьего и половины коровьего. Отжали сыр и положили в заранее изготовленные ёмкости под пресс. Теперь первые сыры лежали, вызревали. Самое трудное, оказалось, поддерживать одинаковую прохладную температуру. Но и с этим приспособились. Построили здоровущий ангар, а топили его средне, примерно нужные 10–12 градусов и получали. Понятно, что идеальное место сухой подвал, но не зимой, же его копать.

Сейчас Фёдор продолжал делать сыр и потихоньку продолжать "спименты".

Гончары же делали специальные горшочки цилиндрические с крышкой. Иконописцы, брошенные по основному месту работу, то есть расписывать храм, пока новыми горшками не занимались. Есть ещё время.

Принесли неделю назад все хозяйки Пурецкой волости и клубки шерстяных ниток. Княжич их дергал, крутил и рвал по-всякому. В результате выделил пять женщин и пригласил их к себе с мужьями и плотников с кузнецами несколько человек позвал. Показал, что запомнил из будущего про чесание шерсти и наматывание её на барабан гвоздиками утыканный. Три дня плотники с кузнецами эти качели да барабаны изготавливали, потом ещё два дня настраивали. Вчера женщины принесли по клубку шерстяной нити изготовленной с использованием новых приспособлений. Но было откровенно не до них. Ничего, сейчас праздники кончатся, и надо будет заняться прялкой, а потом и ткацким станком.

Силантий Бобыль вместе с плотниками понастроил клеток под навесом и закупил двадцать пар кролей. Теперь со дня на день ждёт первое потомство. Кроли через месяц рожают. Что ж, про шубы из кроличьего меха говорить пока рано. Но главное ведь начать.

Савёл Буров набрал уже золы полный амбар, скоро рядом ещё один строить надо будет. Когда начнём делать по весне стекло, в золе уж точно недостатка не будет и не надо лишний лес сжигать. Лес надо беречь.

Анисим Фомин – свёкор Дуняши ездит себе по губернии и скупает кости. По началу, народ отнёсся к этому недоверчиво, но аккуратно выплачиваемые за кости пусть и не большие деньги сделали своё дело. Народ и сам стал кости собирать и Анисиму продавать с прибылью. Вообще замечательно. Сжигать кости начали недавно. Когда набралось приличное количество. При этом Пётр вспомнил, почему нельзя использовать куриные косточки. Они придавали фарфору сиреневый оттенок. Надо будет собирать и куриные кости, решил бывший генерал. Пусть будет и сиреневый фарфор. Теперь белую глину нашли. Оставался ещё полевой шпат. Ну, что ж, его с Урала привезём. Всё равно туда ехать.

Гончары его тоже не подвели. Уже имелось несколько кувшинных рыб и даже один кувшинный осьминог. Его, как мог, изобразил сам Пётр, а гончары тоже как могли, воспроизвели. Получилось сногсшибательно. Узорчатые тарелки тоже получились, три первые раскрасили и увезли позавчера в Нижний на рынок. Цену выставили в два рубля. Посмотрим. Себестоимость-то гораздо ниже, можно будет, если что, и снизить цену.

Пётр задремал, но вовремя очнулся к окончанию всенощной. Утомительное занятие эта религия.

Нижегородский воевода, князь Василий Матвеевич Бутурлин, ехал в Вершилово во главе целой армии небольшой. С ним были все сотники стрелецкие и полутысячник (полуголова) был, дьяк был стрелецкого приказа и, главное, ехали с воеводой те тридцать стрельцов, что занимались учёбой по подсказке княжича Пожарского и те трое, что лучшими оказались при смотре из оставшихся стрельцов. Сегодня было девятое января, праздник закончился, и вёл своё небольшое войско воевода в Вершилово по давней договорённости с молодым Пожарским, устроить стрельцам совместное испытание, после Рождества, что бы определить, чьи стрельцы лучше. Вёз с собой князь изрядно огненного зелья для стрельбы и арбалеты с болтами. Вот уже и Вершилово.

Князь разглядел приличную толпу, собравшуюся за околицей села в ожидании приезда гостей. Светило солнышко, снег поскрипывал на лёгком морозе. Замечательная погода. Сейчас его лучшие стрельцы уделают этих выскочек московских. И тогда будет вообще замечательно. Боярин оглядел ещё раз встречающую их толпу. Сразу бросалось в глаза необычная обувь. На всех и на мужиках и на бабах и на детках были серые округлые сапоги. Нет. На сапоги это не походило. Нужно будет потом спросить у княжича, что это за диковинка. А ещё заметил князь, что слишком хорошо одеты люди для крестьян. Похоже, и вправду говорят, что в Вершилово простой крестьянин побогаче иного купца будет. Стоящие рядом с княжичем бабенки и вовсе щеголяли золотыми серьгами. Так и не одна ведь. И девицы ещё вон тоже в золоте. Разбаловал Пожарский крепостных, так чего с него взять, отрок ведь ещё, не понимает про деньги ничего.

Первым делом Пётр преподнёс воеводе в подарок ту самую обувку, что была надета на всех вершиловцев. Только эти были настоящей картиной. На голенищах вышиты были древнерусские богатыри. Василий Матвеевич потрогал обувку. Это была не кожа. Это было сделано из шерсти. И при этом они были твёрдые.

– Примерь их князь, – протянул воеводе валенки Пётр, – Увидишь, в них гораздо теплее, чем в сапогах. Это валенки.

Бутурлин крикнул своего слугу Пахома и переобулся. И, правда. Стало гораздо теплее. И ноге удобно. Нужно будет и жене такие валенки попросить. Между тем к Бутурлину подошёл незнакомый ему сотник в кафтане полка Афанасия Левшина. Оказывается, два дня назад в Вершилово прибыло пополнение. Государь прислал сотника Ивана Малинина и ещё десяток стрельцов с семьями. Да ещё и семьи тех двадцати стрельцов, что уже были при Пожарском. Чудно. Всё чудно с эти молодым Пожарским.