Тайная стража (СИ) - Сахаров Василий Иванович - Страница 51

Именно на таких опасных и дерзких походах отставной полковник Акай Ройхо заработал репутацию удачливого военачальника. Его отряды всегда несли самые небольшие потери и брали хорошую добычу. Он всегда знал, куда нанести удар и не было такого случая, чтобы он возвращался из похода пустым. Но, что еще более важно, Ройхо открыл в себе талант управленца и прослыл рачительным хозяином. Все, что имел с походов, полковник вкладывал в хозяйство, в воинов и постройку мощного замка. Поэтому сейчас, помимо дружины в две сотни отчаянных головорезов, у него имелся окруженный высокими стенами собственный дом, где вела хозяйство верная супруга, шесть деревень, в которых трудились крепостные крестьяне, и еще четыре вольных поселения попросили его о покровительстве. Обычно такие деревушки не платили дань и были обязаны выставлять воинов в дружину. Однако на ежегодный осенний сбор, когда полковник проводил под стенами своего замка тактические учения, лойшварские ополченцы, которые слыли хитрецами, не явились, а посланный на разведку патруль исчез. Конечно же, Акай Ройхо расценил это как знак беды и с передовой сотней дружинников, далеко опередив пехоту, прибыл в самый отдаленный поселок своего владения.

– Здесь только трупы! – выглянув из ближайшего дома, крикнул дружинник. – Семья старого Торопа! Я их знал! Чистая работа! Дикари подошли незаметно и напали неожиданно! Тороп, видать, попытался оказать сопротивление, но поздно спохватился! Имущество разграблено! Дикари даже еду утащили!

«Само собой, утащили, – храня молчание, подумал полковник. – В горах, куда мы загнали дикарей, слишком много голодных ртов и мало плодородной почвы».

– Когда их убили?! – обратился к воину Гарринда.

– На рассвете!

Полковник, похожий на медведя крупный русоволосый мужчина в кольчуге, но без шлема, поправил перевязь с мечом, тяжело вздохнул и шагнул к дому. Он собирался посмотреть, что внутри, и в этот момент невдалеке раздался характерный щелчок тетивы. На полпальца разминувшись с головой имперского аристократа, просвистела стрела, и он прыгнул под высокий бревенчатый забор.

– Берегись! – прилетел запоздалый крик дружинника, который хотел предупредить графа.

На отряд обрушились копья, метательные топоры, камни и стрелы. Горцы поджидали имперцев и проявили завидное терпение. Они не оставили на дороге следов, а засели на крышах крестьянских домов и теперь атаковали воинов из засады. Полковник понял это сразу и, глядя, как один за другим падают наземь его люди, а раненые кони разбегаются, он пожалел, что сунулся в Лойшвар без дополнительной разведки. Последние четыре года были спокойными и он расслабился. Акай Ройхо это признавал и корил себе.

Впрочем, он смог быстро собраться и начал отдавать приказы:

– Стрелки! Бить в ответ! Не стоять на открытом месте! В укрытие! Гарринда! Пошли бойцов на крыши, пусть собьют вражеских лучников! Шевелитесь, а иначе погибнете!

Услышав уверенный голос командира, дружинники стали действовать. Арбалетчики и лучники, спрятавшись за заборами, завязали с дикарями перестрелку, а мечники и копейщики начали охват противника с флангов. Завязался уличный бой, в котором все скоротечно и сумбурно. На любой войне порядка немного, но сражения в поселениях, в домах и на улицах, особенно хаотичны. Однако полковник был уверен в своих ветеранах, и воины показали свое умение сражаться. Спустя несколько минут они отогнали дикарей, которых оказалось не больше трех десятков. Теряя бойцов, они, словно заманивая остверов, отступили к деревенской площади, где находился дом старосты, и притихли.

Ройхо поднялся. Его взгляд скользнул по заваленной трупами воинов и лошадей улице, а потом он все-таки прошел во двор и замер над телом упавшего с крыши горца. Полковник воевал с дикарями половину жизни, и даже мертвое тело врага, говорило ему о многом.

Дикарю двадцать пять лет. Он в полном расцвете сил.

На левой щеке свежая татуировка – тигр. Цвет – красный. Значит, это воин клана Итто. Однако под татуировкой прерывистая черта. Это дополнительная информация. Следовательно, воин вышел из клана и стал хейтером – вольным бродягой, который посвятил свою жизнь одной цели – борьбе с врагами гордых горных племен, в данном случае, с империей остверов.

Броня кожаная и мало ношенная. Воин не выглядел истощенным. Сапоги новые, добротные. Остальные дикари, кстати, тоже одеты и обуты справно. Это признаки того, что хейтеров поддержали сильные кланы, которые их полностью снарядили и обеспечили продовольствием.

Из оружия лук и длинный нож. На рукоятке клинка метка оружейника, ромб, а стрелы в колчане, который валялся неподалеку, сделаны из серебристого ушталя. Все это служило подтверждением, что отряд мстителей получил помощь от племенного сообщества Черные Горы.

«Плохо, – подумал полковник. – Черногорцы сильны. В этом племенном сообществе семь кланов, которые могут выставить восемь тысяч воинов. А еще у них есть железные рудники Кайром и серьезное политическое влияние среди иных дикарских сообществ. Если это племя выступило против империи, пусть даже не объявляя войну, крови прольется много. Но зачем черногорцам конфликт с мощным соседом? В чем причина? Много лет имперские дипломаты поддерживали равновесие и при помощи взяток удерживали горных вождей северо-восточного Агнея в стороне от конфликта. Столько сил и средств было затрачено – не сосчитать. А сейчас практически открытое вмешательство. Разумеется, если я не ошибаюсь и мои выводы верны»…

Прерывая размышления полковника, к нему подбежал верный Гарринда:

– Командир, к дикарям подходят подкрепления!

– Сколько и откуда?

– Со всех сторон! Несколько отрядов! Сами взгляните!

Сотник указал направление. Полковник посмотрел на горный склон за поселением и увидел, как вниз спускаются враги. Видимость не очень хорошая, смеркалось. Но Ройхо разглядел, что дикарей не меньше двухсот. И это только один отряд.

– Отступаем! – воскликнул Акай.

– Лошадей мало и у нас раненые, – сказал Гарринда.

– Сколько лошадей осталось?

– Сорок две.

– А воинов?

– В строю пятьдесят девять. И раненых шестеро.

– Раненых в седло. Ты мой закон знаешь – своих не бросаю. Кому из здоровых воинов места не хватит, пусть скидывает броню и хватается за стремя.

– Слушаюсь, господин полковник!

Дикари, которых отогнали, снова стали наседать и в имперцев полетели стрелы. Кого-то зацепило, и он закричал, а затем вывалился из седла. Следом прилетела еще одна стрела и вонзилась ему в шею.

«Не жилец», – снимая шапку и натягивая на голову шлем, спокойно подумал полковник и заметил, что место павшего воина немедленно занял другой и при себе у него был небольшой плотно набитый мешок.

– На прорыв! – выхватив меч и указав клинком путь к спасению, прокричал Акай Ройхо.

Конники сомкнулись. Стремя к стремени. После чего они покинули деревню и врезались в толпу горцев, которые попытались соорудить на дороге баррикаду.

Начался бой. Хрипы коней смешивались с боевыми кличами дикарей и дружинников. Звон оружия и щелчки арбалетов. Привычный для полковника шум и он был впереди своих воинов. Его конь легко разметал дикарей, которые пытались вытащить аристократа из седла, а верный клинок без промаха разил ненавистных врагов.

Бей! Убивай! Взмах стальной остро заточенной полоски!

Удар! Звериный оскал горца и его череп раскалывается пополам! Кто-то из дикарей прыгнул на полковника, надеясь схватить закованного в броню имперца и стащить с лошади, но телохранители не зевали и накололи тело врага на копья. Тут же подобный трюк попытался повторить другой горец, но этого Ройхо срубил самостоятельно.

Кровь лилась на землю. И хотя горцев было больше, они не выдержали и отступили. Дикари разбегались, прятались в придорожном кустарнике и уже оттуда стали закидывать всадников метательными топорами, стрелами и камнями. При таком раскладе необходимо продолжать отступление, тем более из деревни на помощь к горцам спешили сородичи.