Братья и сестры в Реестре (СИ) - Скрипченко Юрий Вячеславович "Юс Крипус" - Страница 35
- Предыдущая
- 35/95
- Следующая
Соня присела перед стеной — вдоль неё дорогу пересекала лента водослива.
Расстегнула куртку и сняла с пояса колбасу взрывчатки.
Отвинтив легкомысленной отвёрточкой один модуль, она отложила снятую решётку длиной около метра. Расчистила от лежалой листвы и земли канавку, перпендикулярно уходящую от слива, и засунула туда руку с кляксой взрывчатки, чтобы прилепить ее под стеной. Прямо на пальцы пшикнул неведомый источник антисептической взвеси. Холодная. Пришлось вздрогнуть.
Соня представила, как она выглядит сейчас со стороны — на четвереньках, отклячив зад, с рукой, засунутой под стену, и тихо, но задорно хихикнула.
Повторив последовательность действий еще десять раз, она уже привинчивала на место последнюю решётку, когда барражирующий между небоскрёбов полицейский дрон заинтересовался Соней и поплыл к ней.
— Да твою ж калошу! — чертыхнулась девушка. Дрон жужжал уже метрах в пятнадцати от Сони, всё приближаясь, когда она кошачьим движением выхватила из кармана штуку похожую на спинер, крутанула её и метко запустила в квадрокоптер, который на агрессию даже отреагировать не успел.
Штука сердито вжикнула, вляпалась в морду дрона, прилипла и заискрилась.
Парализованный летун рухнул на асфальт и разбился.
«А говорили, зачем тебе все эти приблуды, иди налегке», — подумала девушка.
Работа ещё не была закончена. Девушка снова залезла в рюкзак. Подпрыгнув насколько могла высоко, Соня влепила в Стену кончик другой колбаски, более тонкой, на сей раз цвета кишок, и раскатала её перпендикулярно вниз — до самого основания стены. Затем повторила операцию в пятнадцати метрах справа. Так она обозначила границы взрыва. Но и это было ещё не всё. Достав из рюкзака аэрозольный баллончик без надписей и маркировки, она пшикнула на одну сизую колбаску, а потом, преодолев лёгким бегом пятнадцать метров, и на другую. Спрятала баллончик, отошла на безопасное расстояние и замерла. Минуту ничего не происходило, а потом вертикальные колбаски зашипели и заискрили, будто бенгальский огонь. Искрящая полоса метнулась снизу вверх и почти мгновенно прогорела, оставив после себя облачко вонючего дыма. Соня подошла. На месте колбаски в стене образовалась борозда глубиной сантиметров десять. Вот и всё. Теперь взрыв не нанесёт стене больше повреждений, чем нужно. Волна дойдёт до слабого участка и выломает блоки практически точно по заданному контуру.
Девушка отряхнула руки и кошачьей походкой покинула место преступления. Только на матово-чёрные часы посмотрела, у которых даже риски делений и стрелки были чёрными, чтобы ненароком не пустить блик на операции.
***
Глава 8. «Бабский» рейд
Явление Хосе Мурьеты
Ровно через шестнадцать минут прогремел оглушительный до свиста в ушах, безобразный взрыв. Выворотило куски асфальта, а в стене возник почти ровный проём размерами примерно двадцать на пятнадцать метров. Стремительными булыжниками убило на месте парочку, которая прогуливалась метрах в ста от эпицентра. Ближайшие фонари завязало в узел, а вереницу мобилей, которые заряжались вдоль тротуаров, разметало как детские машинки. Естественно, все стёкла в окрестных домах вынесло напрочь, а ближайшие здания показали свои потроха.
Слава богу, хоть купол уцелел! Наверное...
Завопила сирена общегородской тревоги, все уцелевшие фонари заморгали красными проблесковыми маячками (была у них предусмотрена такая функция), а сверху упала плотной пеленой взвесь антисептика.
Потом пару минут у проёма ничего не происходило. Вопреки элементарной логике и чувству самосохранения на безопасном расстоянии от пролома начала собираться толпа, сквозь которую, энергично работая локтями, на открытое место выбежали полицейские и магистры в полном составе. Поп торопливо крестился50. Остальные замерли в тридцати метрах от свежепоявившегося пролома. Из боковых улиц выныривали полицейские мобили. От военных прибыли пара военных «Тигров» и даже один крашеный в хаки броневик.
Толпа гудела.
Все знали, что сейчас что-нибудь произойдёт.
Парила взвесь, как концертный дым, окрашиваясь алыми сполохами от уцелевших фонарей. Резко воняло антисептиком. От нехорошего предчувствия люди забывали дышать.
Но немыслимая туша, въезжающая в пролом под грохот исполинского дизеля с неумолимостью атомного ледокола, всё равно заставила единый организм толпы вздрогнуть.
— Ни хрена себе, «Белаз-75710» — выдохнул Дэн, обожавший всякие механические штуки. — Самый большой в мире карьерный самосвал. Откуда он такой красивый взялся?
Вик хмыкнул, дескать, ловите техноманьяка.
— Да я! — кипятился Дэн, — Да если б не музыка и наш «Квартет Ё»! Я бы точно стал механиком. Тачки бы прокачивал.
— Тише, — цыкнул на него Тат, — Никаких названий. Мы не дома.
«Квартет Ё» в полном составе стоял во вторых рядах: и в глаза не бросаются, и самим всё прекрасно видно — как не полюбоваться на деяния своих рук?
Пятнадцатиметровая туша качнулась на пневмоамортизаторах и со стоном остановилась.
Да ладно бы просто «белаз!» Прямо в кузове самосвала качалась, постепенно успокаиваясь, установленная на титанические пружины и амортизаторы корма круизного лайнера!
Не вся, конечно, даже 450 тонн грузоподъемности самого большого карьерного самосвала в мире не способны на такие чудеса. Корма была обрезана снизу до трёх этажей (зато со всеми постройками на верхней палубе) и была длиной метров десять, да и не вся корма, признаемся честно — правая половина. К тому же, лайнер тоже был не рекордный. Так, океанический подросток.
Но какой получился впечатляющий выход!
Под гробовое молчание с террасы гигантского капота, на которой деревенским сортиром торчала кабина карьерного монстра, по косой лесенке, проходившей через морду самосвала, спускался наряженный в пух и прах высокий поджарый мужчина за сорок.
Был он в синем парадном мундире при золотистых аксельбантах, с приплюснутым ромбом эмблемы ВДВ, погончиками на отворотах — тоже золотисто-синими. Композицию дополняли серебристая пряжка ремня и несколько пёстрых медалей и орденов. Из-под мундира легкомысленно выглядывала тельняшка в лазурную полоску. Мужественное, хотя и изящно очерченное лицо, пожалуй что излишне вытянутое, венчал лихо заломленный голубой берет.
Лицо было с явно выраженными мимическими морщинами вокруг больших выразительных глаз, накрытых густыми бровями, с мясистым носом и густыми дореволюционными усами.
Лицо было гостеприимным — пусть и в полузабытой щит-маске.
«Капитан Мурьета!» — прошелестел по толпе шёпот ужаса.
Военный широко развёл руки и лучезарно улыбнулся, блеснув золотым зубом:
— Привет, девочки! — сказал он мелодичным баритоном. — Я боюсь, вы скучали, и вот мы здесь.
— Подонок! — глубоким и хорошо поставленным голосом вдруг закричала Алевтина-Тина. Та самая «озабоченная сука» по классификации Вика и Дэна. Высокие каблуки не помешали ей резво подбежать к нарушителю городского покоя. — Мерзавец. Как ты смеешь являться сюда и чинить чудовищные разрушения! Полиция! Военные! Арестуйте негодяя.
И уставила обличающий палец на Мурьету. На взгляд Татаритумбы, магистресса несколько переигрывала.
Капитан Мурьета улыбнулся еще шире, хотя, казалось бы, шире уже некуда. А потом добродушие вмиг уступило место стальной и суровой властности — как стремительная туча на солнышко упала:
— Госпожа магистр! Давайте без глупостей. Вы своими болванчиками даже трёхлетнее дитя не испугаете и к порядку не призовёте. Хватит уже позориться. Да и к чему нам лишняя кровь...
И обернувшись назад:
— Хэй, атомная гвардия, пора начинать веселье. Даю… хм… час. Кто не успел, тот опоздал.
Из двери на первом этаже расчленённого лайнера выдвинулся стальной сетчатый трап, и по нему с грохотом и улюлюканьем ссыпалась до зубов вооруженная ватага — рыл в семьдесят.
Импровизированное полицейское оцепление дрогнуло, а броневик, казалось, был готов зарыться в асфальт.
— Не позволю! — завопила магистресса, подскочила к военному и начала осыпать его градом слабых женских ударов.
- Предыдущая
- 35/95
- Следующая