Кадеты (СИ) - Сафонов Александр Алексеевич - Страница 10

– Карраул! Гррабят!

Сердце свалилось в трусы, даже ниже, Артур, уронив лампу, шарахается назад, сбивает меня с ног. Поднявшись, не сразу нахожу дверь, Артур вообще в другую сторону пополз.

– Вяземский, где вы?

Рано я его хвалить стал, нашел место идиот, по фамилии называть! Странно, но кроме него никаких звуков не слышно. Может быть, это радио было? «Авторадио», например.

– В Караганде! Куда ты фонарь уронил, горе?

Зажигаю спичку, которые не выронил, несмотря на испуг. Артур обнаруживается почти у окна, через которое мы забрались. Больше никого не наблюдается. Фонарь нахожу с помощью второй спички.

– Что это было? – еще дрожащим голосом спрашивает Артур, пытаясь трясущимися руками снова зажечь керосинку. Слава богу, она не разлилась и даже колба не разбилась.

– А я знаю?

– Пррохвост! – тут же раздается в ответ. Сердце опять уходит в пятки, но фонарь на этот раз держу я, а Артур шарахается в другую сторону. Поднимаю лампу выше и делаю шаг в сторону источника звуков.

– Артур, ты суп из попугаев ел когда-нибудь?

– Попугай?! Да я его падлу, живым сожру!

– Осмелел? А подштанники, небось, мокрые?

– Они и до этого были мокрые! – ничуть не обиделся Артур. Действительно, трудно понять, не выпустил ли и я струйку от неожиданности. Промокли насквозь.

– Давай сушиться. У нас есть пара часов, не думаю что больше.

Печь еще горячая, раздевшись наголо, развешиваем одежду на веревку над ней. Пока сохнет, роемся по шкафам и сундукам. А квартирка, как и предполагал Артур, непростая. Кроме огромного количества одежды: в шкафах и просто в тюках, еще и множество самых неожиданных вещей. Несколько утюгов (угольных насколько смог понять), детские игрушки, рулоны тканей, приборы непонятного назначения (кажется морские), два патефона, десятка два бензиновых зажигалок, куча часов, в основном карманных. И самое интересное: картины, как укутанные в бумагу, так и свернутые в рулоны.

– Барышник тут живет, – сделал вывод Артур. – Нужно уходить, поймают – убьют!

– Барышник?

– Ну скупщик ворованного, – более доходчиво разъяснил товарищ.

– А, барыга! Да, похоже. Думаю, час у нас есть, как минимум, но давай поторопимся. Ищем деньги и еду.

– Не нужно ничего брать! – возражает Артур.

– Скрыть наше посещение не удастся все равно, терять нечего. Уйдем подальше, не найдут. Только украшения не бери, сбыть их у нас не получится.

Среди одежды нашлась и подходящего размера, причем значительно лучшего качества, чем наша. Обуви только не было, но наши сапоги и так неплохи. Я приоделся в почти новые шерстяные брюки, теплую плотную рубашку, подобрал неплохой полушубок. И конечно сухое, чистое исподнее. Артур тоже экипировался не хуже. Овчинные шапки украсили облик.

– Свою забираем одежду, потом выбросим. И давай возьмем несколько тряпок больших размеров, чтобы не догадались, что тут подростки были, – проявляю предусмотрительность.

В найденный чемодан бросаю несколько зажигалок и часов, также вопреки своему же предупреждению туда отправляется мешочек с найденными золотыми украшениями. На вопросительный взгляд Артура отвечаю:

– Спрячем где-нибудь неподалеку, вдруг пригодится в будущем.

Деньги нашли тоже, но есть ли с них толк – не уверен. Донской рубль, керенки, царские кредитки. Боюсь, что всё это вышло из обращения. А вот стопка золотых червонцев с профилем Николая второго порадовала. Эти и в моё время ценятся. Только боюсь, со сбытом будет непросто.

– Холодильник ищи! – ляпнул я, не подумавши. К моему удивлению Артур ничего не переспросил. Отправился в сени, через некоторое время позвал меня.

– Подержи, – протянул мне керосинку. Стянул в сторону половик у двери, под ним оказалась ляда с кольцом. А под ней соответственно подпол. Артур полез первым, я, устроившись на полу, свечу ему.

– Святые угодники, да тут чего только нет! – не удержался от восклицания Артур. Да и мне сверху видно неплохо: ряды бутылок и бутылей, бочки, висящие окорока и кольца колбас. Артур отрывает один кружок, разламывает пополам и бросает одну часть мне. Я чуть не подавился слюной, пока донес его до рта. Такого запаха не помню даже в детстве! Челюсти заработали как мясорубка.

– Лови! – бросаю вниз найденный у порога небольшой мешок. – Много не бери, не унесем. И поживее, пора уже делать ноги.

Время поджимает, на грабёж мы потратили больше часа. Я спускаюсь первым, опять через окно. Огляделся, вокруг всё так же темно и безлюдно. Принимаю от Артура мешок с продуктами и чемоданы с награбленным добром. Как мы это всё потащим? Извозчика бы… Жадность фраеров погубит.

– А это зачем? Ты что, чокнулся?

– Он нас видел, расскажет! – Артур подает мне накрытую тканью, клетку с попугаем.

– Кто расскажет? Так сверни ему голову!

– Не, на мокрое дело я не подписывался! Да и ты суп обещал!

Спорить некогда, в любой момент могут появиться прохожие или вернутся хозяева. Последним принимаю самого Артура, нагружаемся добром и быстро двигаем в сторону, где предположительно находится Дон. Вещи не особо тяжелые и дождя уже нет, поэтому перемещаемся довольно шустро. Время позднее, очень в редких домах светятся огоньки свечей или керосинок. А по улице, между прочим, стоят столбы с фонарями! Только не горят, если не ошибаюсь, электростанции в это время были тут дизельные и сомнительно чтобы у местных властей были средства на солярку.

– Вот! Я же говорил что Дон близко! – обрадовано завопил Артур.

– Тише ты! – шикнул я на него. – В ЧК захотел?

– Куда?

– К красным на подвал! – А действительно, как сейчас называются будущие чекисты? Хотя, что это я, ВЧК образована в 1917 году, просто Артур о них не слышал. Или белые называли их по-другому.

Выход к реке оказался в конце улицы. До самого Дона буквально метров двести, недалеко виднеется и мост. К нему мы и направились, но, немного не доходя, пришлось сворачивать к прибрежным кустам. Мост оказался охраняемым, стоял шлагбаум, красноармейцы с винтовками и несколько привязанных лошадей. Это я рассмотрел уже позже, когда избавившись от вещей, подобрался поближе.

– Не пройдем, – сообщаю Артуру, возвратившись из разведки. – Днем возможно и пропустят, да и то не с этими чемоданами. Нужно где-то спрятать лишнее, чтобы вещей совсем не было у нас. И попугаев тоже!

– Смотри, там какие-то строения, – показал Артур в сторону реки.

– Пойдем, – соглашаюсь я. – Пусть сами не спрячемся, так хоть от чемоданов избавимся.

Строения оказались заброшенной лодочной станцией. Или не заброшенной, не сезон просто. Рядом пляж, а лодки когда-то сдавали для прогулок. Но последние годы горожанам было не до этого и бизнес пришел в упадок. Без особого труда забираемся в небольшую будочку, по видимому служившую раньше обителью сторожа. Внутри деревянный голый топчан и небольшой столик из нестроганых досок.

– Опасно тут оставаться, нас быстро найдут, – тревожится Артур.

– А что нам остается? Да и кто искать будет, полиции нет, а сам барыга побоится ночью выходить. К тому же он не знает, что обнесли его два сопляка. Ему и в голову не придет, что воры обосновались в пятистах метрах от места ограбления. Расслабься, – успокаиваю друга. – Давай перекусим, чем бог послал.

– Дождешься от бога, – бурчит Артур, развязывая мешок.

– И попугая покормить нужно, а то сдохнет, как потом суп из дохлого варить! – подсвечивая зажигалкой, снимаю с клетки ткань. – Артур, а это кто?

– Где? Ой, ворон! А ты говорил попугай!

– Да я не присматривался, вижу клетка, кто еще может там разговаривать, не канарейка же. А вот ты как его снимал с комода и не рассмотрел?

– Я накрыл его сразу, чтобы он молчал, тоже не рассматривал.

Попугай, то есть ворон, молчит, перебирая лапами и косясь на нас одним глазом. Довольно крупный, и не черный, а с темно-синим отливом.

– Закрывай, а то начнет говорить, привлечет внимание. Потом покормим, – говорит Артур, насмотревшись на птицу.