Колхозное строительство. Дилогия (СИ) - Шопперт Андрей Готлибович - Страница 35

– Доставай, Иван Павлович, – указал рукой на стол директор завода, – Ничего Пётр Миронович, что я тут командую. Это наш Главный Химик – Иван Павлович Прохоров.

Химик поставил на пол туристический рюкзак, который тяжело чем-то брякнул, расстегнул клапан и достал из него кусок белого капрона от фильтра. Расстелив его на столе, Прохоров снова склонился над рюкзаком, и на капрон стали по очереди появляться разноцветные кирпичи-пехотоны. Сначала нарисовался чисто серый, потом белый, третьим лёг на стол серый с красно-коричневым верхом, а последний оказался серый с жёлтым верхом. Чудеса. Красиво.

– Как? – сделал приглашающий жест рукой Кабанов.

– Что можно сказать? Молодцы. Из чего и как сделаны серый и красный понятно, жёлтый – это, скорее всего, молотый шамотный кирпич, а вот как сделан белый кирпич, не знаю, – Пётр взял его в руки и повертел.

– Во, его-то Иван Павлович и придумал. Рассказывай, – директор кивнул Главному Химику завода.

– Ну, сам пехотон из белого цемента марки М-500, а верхняя часть для прочности и большей белизны с добавлением молотого известняка и бракованного глинозёма. Цена получается заметно выше, чем у обычного серого, но ведь тут главное предложить покупателю. Не захотят покупать – не будем выпускать, – радостно сообщил Прохоров.

– Согласен. А других цветов не пробовали получать? – заинтересовался Штелле. В будущем, ведь каких только цветов тротуарной плитки не делают.

– Пробовали чёрный, с добавлением молотого угля. Но как будет себя пехотон под дождём вести неизвестно. Может выцвести.

– Интересно, а ведь в Свердловской области добывается приличное количество змеевика, большие куски идут понятно на поделки, а вот куда девают всякие обломки-обрезки. Где-то под Свердловском есть карьер. Поузнавайте и я по своим канал поспрашиваю. Будет ещё бледно-зелёный цвет, который точно не выгорит, – Пётр наморщил лоб, где-то ему попадалось название этого карьера.

– Не надо ничего узнавать, я был на этом карьере, – махнул рукой Кабанов, – Это Шабровский карьер. Созвонимся с ними, узнаем про отходы. Думаю, дорого не запросят. Если вагонами получать, то и перевозка не дорого встанет. Будет, думаю ещё и зелёный пехотон.

– Анатолий Яковлевич, слушайте, а ведь вас ни разу не спросил, как там мои идейки. Хоть одна сработала? – вдруг вспомнил Пётр о своих рацпредложениях.

– Ну, про некоторые говорить ещё рано, а вот про молотки для дробилок можно уже смело сказать, что всё получилось. Ломаться точно перестали. Может, ещё подскажешь, как их отливать так, чтобы они были одного веса, а то бывает, такой дисбаланс, что дробилку приходится останавливать и другие молотки навешивать, – обрадовал Кабанов.

– Легко, – ведь и на самом деле легко. Пётр в прошлом-будущем эту проблему решил. Даже двумя способами.

– А почему тогда у меня все твердят, что там слишком много факторов при литье и одинаковые молотки отлить не получится, то металл горячий, то холодный, то с формовочной смесью, что-то не так, – хмыкнул директор.

– Скорее всего, так и есть. Только проблему решить можно всего лишь покупкой весов магазинных в литейку. Каждый принятый ОТК молоток взвешивают и пишут мелом на нём вес, а потом складывают по количеству молотков в дробилке на разные поддоны. Можно допустить разновес, скажем в двести грамм. То есть на поддон попадут молотки 8 килограмм плюс минус 100 грамм. На следующий 8,2 плюс минус те же 100 грамм. И всё, никакого дисбаланса.

– Б…дь! Просто-то как! Пётр Миронович, а не хочешь ко мне главным инженером пойти? Зарплата точно выше, – замотал головой Кабанов.

– Есть второй способ. Он одновременно увеличит производительность труда формовщиков и облегчит работу модельщикам. Рассказывать? – усмехнулся Штелле.

– Да уж сделай милость. Ткни ещё раз носом в грязь.

– Модели нужно сделать из алюминия. Отлить заготовки, потом обработать на строгальном станке, потом доработать на фрезерном. Затем отдать зашлифовать. Как модельщик ни старается, каким бы высококлассным специалистом он не являлся, а дерево есть дерево и рубанок это не фрезерный станок, который ловит десятки и сотки даже. Вот и весь фокус. И формовать проще, не будет срывов. И модельщикам каждый раз ремонтировать и новые изготавливать не надо. Прямая выгода, хоть на первый взгляд и кажется, что алюминиевые модели гораздо дороже, – Пётр сам столкнулся с этими экономистами в прошлом, доказывая очевидное. И ведь далеко не сразу убедил.

– Хорошо, Пётр Миронович. Услышал я тебя. Пойду сейчас организую планёрку по этому вопросу. Подсказывать сначала не буду. Посмотрю, что мои умники скажут, а потом добью их твоими "идейками". Считай опять я у тебя в долгу. Нужно, что ни будь смастерить? – Кабанов даже нетерпеливо прошёлся по кабинету в предвкушении оперативки.

– Анатолий Яковлевич, а можно мне как-то добыть десяток метров этого капрона, – Пётр указал на стол.

– Двадцать метров сегодня привезут.

До обеда ещё было время, и Штелле решил всё же заняться трофеями. Он утром выдал быстро помощникам по десять тысяч и попросил их в ближайшее время деньгами не сорить особо. Это могут сложить с нападением на первого секретаря и исчезновением Потапа. Из почти полного мешка денег эти двадцать тысяч и не особо заметны. Сколько же всего их хранил вор Потап? Нужно посчитать.

Но не получилось. Только он склонился над мешком, как в дверь стукнули, и секретарша сообщила, что пришёл Панёв. Пётр на сегодня целых двух Панёвых жаждал увидеть. Который из них первый пожаловал? Директор Турьинского рудоуправления – Анатолий Евгеньевич Панёв? Или Вячеслав Георгиевич Панёв 1948 года рождения – в будущем известный советский хоккеист с мячом и на траве, чемпион мира, мастер спорта СССР международного класса, а сейчас игрок Карпинского "Шахтёра", который займёт в этом году первое место во вторая группа класса "А".

Зашедший был явно не директором. Возрастом не вышел.

– Присаживайся, Вячеслав. Можно я к тебе по имени буду обращаться? – отодвинул стул от стола Пётр.

– Конечно, Пётр Миронович. Мне передали, что вы хотели со мною поговорить. Наверное, будете уговаривать в вашу команду перейти? – молодой человек, был не сильно высок и вообще не атлет.

– Для начала посмотри вот на эти рисунки, – Пётр несколько дней потратил на создания этого шедевра.

Когда он увидел, на чём катаются хоккеисты "Труда", то чуть не прослезился. Это были обычные коньки из магазина, причём у многих как бы ещё и не отцовские. Бардак, одним словом. Вот он и нарисовал по памяти хоккейные коньки будущего, с высоким язычком и высоким задником, да и сам ботинок со временем стал значительно выше и закрывал полностью оконечности большой и малой берцовой кости. Понятно, что сшить новый ортопедический ботинок из области фантастики, а вот пришить к ботинку задник и заменить язычок уже вполне реальная задача. Получилось три рисунка. Конёк будущего, современный и переделка этого современного усилиями мастерской по ремонту обуви.

– Нравится? – спросил Пётр у хоккеиста, когда тот пошёл перебирать рисунки по четвёртому разу.

– А что сделают такой, – Вячеслав выбрал вариант будущего.

– Сошьют через годик, в крайнем случае, два. Нужно много чего сделать для этого, но буквально с завтрашнего дня я этим займусь. А вот промежуточный вариант вполне по силам нашему обувному ателье.

– Мысль хорошая, а то постоянно перебинтованный ходишь, – поморщился парень.

– Не всё ещё. Теперь посмотри на это, – Штелле выдал хоккеисту ещё два листка. На одном был изображён жилет с кармашками для свинца, а на втором манжеты для рук и ног тоже с такими кармашками, – Это специальное приспособление для тренировок. Закладываешь в эти карманы, специально отлитые пластинки свинца и тренируешься, под формой он тебе совсем не мешает. А на игру выходишь без него. И на крыльях летаешь по стадиону. Все соперники ползают, устали, а ты один мяч за другим им в ворота привозишь. Как?