Колхозное строительство. Дилогия (СИ) - Шопперт Андрей Готлибович - Страница 3

Маньяки? Предатели? Письма Андропову писать? Не решил, начиная писать книгу, Пётр Германович стоит ли это того. Людей жалко. Но не решил пока. Тем не менее, информацию собрал и архивчик приготовил.

Прогрессорство? Он был металлургом. Запомнить доказательства теоремы Ферма точно не сможет. Лазерное оружие не изобретёт. Микросхему на коленке не состряпает. Сложно всё с прогрессорством.

И вот попал.

– Мам, даже в каникулы поспать не даёте! – из незамеченной ранее двери в коридор, протирая глаза, вышла темноволосая девочка лет десяти.

Она была одета в чуть коротковатую ей фланелевую пижаму с разноцветными и разноразмерными горошинами. Пройдя пару метров по коридору в направлении кухни, девочка открыла ещё одну дверь и скрылась за ней. Туалет, а вон рядом ещё одна дверь, эта, наверное, в ванную. Пётр сунул палец в кастрюльчонок. Вода начинала нагреваться.

– Петь, скоро там? – из комнаты с младенцем выглянула голова "жены".

– Почти, – просипел попаданец непослушными губами.

– Тань, раз встала, побудь с Юрочкой, пока я молоко согрею, – увидела женщина выходящую из туалета девочку.

– Бу-бу-бу, – не слишком жизнерадостно ответила та, но в комнату с крикуном зашла.

– Ох, время-то уже к восьми. Петь! Ты чего не бреешься, на работу опоздаешь.

Вот неудачный он какой-то попаданец. Обычно те в себя молодого перемещаются, или в побитого почти до смерти, или, на худой конец, молнией ударенного. Можно разыграть амнезию ретроградную. А тут. Мужик взрослый, с чужой женой и двумя детьми. А может и не с двумя? И никаких намёков на память реципиента. Как зовут "жену"? Где он работает и кем? Где хоть находится? Когда понятно – 3 января 1967 года. Как с остальными родственниками? Куча вопросов и ни одного проблеска в раскалывающейся голове.

Пропустив мимо женщину, Пётр, стараясь не шататься, добрёл до ванной и прикрыл за собой дверь. Свет включить забыл, но вверху было окошко и света с кухни хватило, чтобы разглядеть своё новое лицо в висящее на стене зеркало-полку. Тёмные, слегка вьющиеся волосы, зачёсанные назад, высокий лоб, родинка на левой щеке. Так себе лицо. Грубовато. Не красавец и любимец женщин. Усталые морщинки между бровей и у носа. А вот побриться и, правда, надо, щетина трёхдневная, ещё прошлогодняя. Твою ж, бритвенный станок с коричневой бритвой "Нева". А вот ещё помазок и наструганное мыло в стакане. Плохо без "Жилета". Оказалось ещё хуже. Забытые ощущения. Бритва карябала. Под конец экзекуции дрожащие пальцы ещё и порезали дёргающееся лицо.

Выйдя из ванной, Пётр Германович прилепил к порезу кусочек, оторванный от лежащей в прихожей на столике с телефоном, газеты. Так, теперь нужно найти паспорт. В комнате стоял лакированный трёхстворчатый шкаф. Может, удастся, что найти в карманах. Повезло с первого раза. Во внутреннем кармане пиджака было две корочки. Одна побольше – паспорт, а вот вторая…

"Удостоверение" – чёрные буква на красном фоне. Мент что ли? Отложив пока удостоверение, открыл Пётр паспорт. Тишков Пётр Миронович. Родился 10 июня 1928 года в селе Рождественно Пронского района Рязанской области. Так, получается 38 лет. А находится он в Рязани? Пётр отложил теперь паспорт и открыл красную корочку. Краснотурьинский Городской Комитет. Удостоверение личности? 79. Тов. Тишков Пётр Миронович является первым секретарём горкома КПСС. Секретарь Краснотурьинского горкома КПСС И. Баханов. Роспись размашистая бледно-фиолетовыми чернилами. На второй половинке фотография и печать. Действительно до 31 декабря 1968 года.

То-то фамилия показалась знакомой. Значит, всё же попал в родной город. Только вот не в себя первоклассника, а в первого секретаря горкома. Минусы? Тридцать лет жизни! И полное отсутствие опыта партаппаратчика. Плюсы? Ну, не с нуля начинать, реципиент успел дослужиться до вполне серьёзного места. Брежневым было бы ещё круче. От новостей даже головная боль чуть унялась. Всё ещё пошатываясь, Пётр достал из шкафа вешалку с костюмом. Выбрал же цвет. Темно-коричневый. С трудом попадая ногами надел брюки. Чуть ли не клёш. Рубашка белая. Мешковатый пиджак. Мода, наверное, сейчас такая в мешках ходить. Галстук. В прошлой жизни Пётр так галстуки завязывать по-человечески и не научился. И что делать? Первому секретарю галстук положен.

– Иди сюда, скоро лысым станешь, а всё галстук завязывать не умеешь, – женские руки развернули его и за пару минут справились с этой невыполнимой задачей, – Что даже не позавтракаешь? Как будильник-то проспали? Хорошо Юрочка разбудил. Вот позора бы было, первый секретарь на работу опоздал! Ладно, секретарь чаем побалует, на обед к часу подходи. Дотерпишь?

Что оставалось? Мотнул головой и присел на стул, в коридоре зашнуровывая редкого убожества ботинки. Мать вашу – Родину нашу – у первого секретаря кроличья шапка! Какой-то полный бессребреник. В квартире мебель явно не по статусу, одежда ужасная. Интересно, а машина-то хоть есть? Как узнать? Спросить надо у жены: "Милая не напомнишь, есть ли у нас авто?". Хотя, важнее узнать, как жену зовут. Не очень удачно он переместился. Убрали всего два десятка лет. И закинули в не самые популярные у попаданцев годы. Хорошо, что собирая материалы для новой книги, он хоть немного успел по этому периоду пробежаться. Точно знает о десятке кладов. Все попаданцы начинают с получения финансовой независимости. Чем он хуже? Вот освоится немного и прокатится до Свердловска, есть там пару замечательных легкодоступных кладов.

Раздумывая, Пётр спустился на первый этаж и открыл дверь подъезда. Темно. Никто ещё светодиодные фонари над дверью в подъезд не устанавливает. Когда глаза привыкли к полумраку, стало ясно, где он проживает. Улица Молодёжная, дом три, так называемое "дворянское гнездо". Вон и горком в полусотне шагов, нужно только выйти на улицу и обогнуть здание. Комитет партии, если память не изменяет, на третьем этаже.

Ну вот, жизнь и вправду налаживается. Тело реципиента уже не так штормит, ещё бы головная боль унялась.

Так ведь даже эти полсотни метров не удалось преодолеть без приключений. Когда проходил между домами, навстречу вылетела собачья свадьба. Штук пятнадцать. Первые волчары настоящие, потом всё меньше и меньше. Вот последняя, самая маленькая шавка, пробегая мимо Петра, вдруг ни с того ни с сего бросилась на него, отпрыгнула, когда он попытался отпихнуть недоразумение ногой и, захлёбываясь злобным лаем, последовала за обидчиком. Поддержать собрата бросилось сначала штук пять собачек поменьше, а затем и вся свадьба припустила за Первым Секретарём Горкома КПСС. Спасло то, что в горком стекалось множество народу, и собаки быстро отстали.

– Бардак, – мысленно озлобился Пётр Германович.

Он и в прошлой жизни не любил собак и не понимал, почему власти города допускают целые своры бездомных животных. Да и экскременты у каждого подъезда не радовали глаз. Только вот возможностей повлиять на эту ситуацию у него не было. А потом ещё закон приняли о жестоком отношении к животным. Только ведь сейчас отстреливать бродячих собак можно и теперь у него есть возможность повлиять на эту ситуации, а заодно и у подъездов порядок навести. Да и почему бы не отбить охоту у хроноаборигенов заводить у себя эту мерзость, мешая жить соседям и создавая потенциальную опасность для детей.

На входе в горком столпилась целая очередь, его узнали и попытались пропустить, но Пётр махнул рукой и, прокашлявшись, выдал.

– Женщин нужно вперёд пропускать.

Теперь самое главное кабинет свой найти. В какую сторону свернуть, направо или налево? Людей спешащих на работу и на третьем этаже было прилично. Пётр Германович повернул вслед за основной массой и уже через десяток метров понял, что свернул неправильно, люди удивлённо на него поглядывали, но разворачиваться не стал. Решил найти себе тут "дело", из-за которого и свернул якобы. А вот и повод. На двери было надпись, "Председатель Горисполкома М.П. Романов".