Колхозное строительство. Дилогия (СИ) - Шопперт Андрей Готлибович - Страница 11

– Я всё увидел, пройдёмте в кабинет и технолог мне нужен, – проорал Штелле на ухо директору. В Литейке стоял ужасный грохот. Работали пневмотрамбовками формовщики, выбивали литьё обрубщики. Всё, как и через сорок лет. Как домой попал. Люди другие. Те были образованнее, меньше пили, но вот эти мужички и женщины в ватниках, холодно ещё в литейке, точно были трудолюбивее. Не до комфортных условий сейчас. Сейчас страна выживает.

В кабинете начальника ЛМЦ на третьем этаже было почти тихо.

– Марганцовистая сталь или сталь Гатфильда имеет одну особенность, – начал Пётр, когда все расселись. Обращался он напрямую к технологу, молодому парню с полосой от сажи через всё лицо, явно не отсиживался в кабинете, – Она имеет память. Если вы загрузите в печь бракованную по структуре отливку и переплавите её, то отлитая из неё деталь будет с той самой бракованной структурой. Сталь не будет иметь ярко выраженной аустенитной структуры, и ни какими закалками крупнозернистость не убрать. Для молотков нужно варить сталь из стального углеродистого лома и ферромарганца, без марганцовистого лома, и кремний держать на минимуме.

– Думаете, – почесал кончик носа парень и сделал и его чёрным.

– Уверен. И ещё, там очень сильная ликвация, это не исправить почти. Нужно марганца давать с небольшим избытком. Отливки станут чуть дороже, зато гарантированно получим наклёп, – теперь технолог испачкал левое ухо.

– Давайте листок бумаги, я покажу, как правильно заливать брусья, – на протянутом листе Штелле быстренько изобразил опоки, только не с горизонтальным разделением, а с небольшим уклоном в сторону шлакоуловителя и лётки, – Вот так надо переделать опоки, раковины почти уйдут. Всё товарищи, концерт по заявкам окончен.

На самом деле, проработав в литейке десяток лет, Пётр мог бы наподсказывать этому пареньку сотни советов. Может ещё и подскажет, но сегодня уже и так перебор для "озарений". Как объяснить Кабанову, где он этих мудрых слов и знаний нахватался?

– Давайте на последок сходим в модельный участок, – предложил Пётр притихшим руководителям. Молчали люди, переваривали. Один чумазый паренёк, судя по выражению лица, хотел кучу вопросов задать, но не решался.

– Что ж, не пройтись, – с хитрой улыбкой махнул рукой Кабанов, – Ещё "идейка".

– Нет, – честно признался Пётр, – Хочу найти хорошего резчика по дереву.

– Так у нас Яков Лоренц не плохо режет, – выдал желаемую информацию чумазый технолог.

– Ну, веди к нему, – сделал приглашающий жест директор.

В "моделке" стучали молотки, визжала за стеной пила, резало обоняние сочетание запаха краски и казеинового клея. Понятно, до ПВА ещё не доросли. Технолог привёл группу товарищей к верстаку в центре мастерской. На стене над верстаком висел портрет Ленина в красивой резной рамке. Пётр знал этого высокого мужчину. Точнее узнает через тридцать с лишним лет. Знакомство, правда, продлится не долго. Лоренц уедет через несколько месяцев на ПМЖ в Германию. Но пока вот молодой здоровый, но такой же неулыбчивый и не разговорчивый.

Пётр достал из кармана эскизы кухонного гарнитура и протянул, ошкуривающему шлакоуловитель, модельщику. Тот посмотрел, перевернул листок, видно ещё какую неприятность ожидал увидеть:

– Красиво.

– У вас здесь можно такую вещь сделать? – поинтересовался первый секретарь, не дождавшись продолжения.

– Сложно. Тут дуб нужен и морилку хорошую. Станок фрезерный бы не помешал, сильно ускорит работу, – продолжая крутить в руках эскиз, с небольшим акцентом, отвечал модельщик.

– А в городе ещё есть резчики хорошие? – разочарованно поинтересовался Штелле.

– За речкой ведь колония есть. Там таких умельцев не мало. Нарды режут, шахматы, – листок, тем не менее, не отдавал.

– Спасибо, Яков Генрихович, – вспомнил вдруг отчество Лоренца, Пётр и протянул руку за эскизом.

– А можно я перерисую, – чуть убрал руку "старый" немец, – Я быстро.

– Перерисуй, мы на улице подождём, – и Пётр направился к выходу из литейки, как-то само получилось. Он-то сотни раз через него выходил, а не знающие этого выхода руководители завода попёрлись к центральному. Только заметив отделившегося первого секретаря горкома, повернули за ним. Пока главный металлург бегал за директорской волгой все молчали, думу думали. Когда появился модельщик, первым к нему шагнул Кабанов и, забрав листок, углубился в его изучение.

– Тоже приснилось? – оторвался он от изучения кухонного гарнитура через пару минут.

– В журнале видел фотографию, румыны делают, – практически не соврал Пётр.

– Что ж, румыны делают, а мы не можем. Я себе тоже такой хочу. Оставь мне листок, поузнаю про дуб, да про морилку, ну и про фрезерные станки поспрашиваю, – Директор решительно свернул листок и сунул его в карман.

В кабинете Кабанова опять пили кофе. Остальных товарищей Анатолий Яковлевич не пригласил, сидели вдвоём.

– Отправлю-ка я завтра главного инженера и главного механика на кирпичный завод. Пусть посмотрят там всё хорошенько. Если всё, что ты, Пётр Миронович, рассказал и правду сработает, то оно того будет стоить. Брус сломается, вся бронировка мельницы высыпится, и потом сотни тысяч рублей на ремонт. Можно десяток погрузчиков купить им. Не расскажешь, откуда эти знания? – Кабанов достал бутылку коньяка и набулькал в стаканы на треть.

– Как-нибудь расскажу. Не сегодня. Да и пора мне. Дети дома ждут, – уже стемнело, и рабочий день закончился.

Дома и, правда, ждали дети. Утром он привёз к себе Машеньку (Вику Цыганову).

На субботу у Петра было запланировано очень и очень важное мероприятие. У него была встреча с Аркадием Михайловичем Веряскиным. Подполковник пришёл на встречу в парадном мундире с медалями, значком депутата и ромбиком института. Штелле полтора года проработал, вернее, проработает, в милиции в лихие девяностые. Потом снова вернётся в металлургию. Сейчас он смутно вспоминал биографию начальника милиции Краснотурьинска. Воевал, был ранен под Сталинградом и комиссован. Пошёл работать в милицию. Несколько лет гонял по Прибалтике лесных братьев. И вот уже семнадцать лет служит в этом городе, из них пять в должности начальника горотдела.

Очень нужно найти в нём единомышленника. Первым начал разговор сам подполковник.

– Не нравятся тебе собачки?

– Не нравятся. Два дня подряд нападали на меня при выходе из дома. Но не поэтому не нравятся. Я взрослый мужик отпинаюсь, может, и убегу, а ребёнок. Ладно, покусают просто, поставят уколы и потом будет, скажем, пацан хвастать друзьям шрамами на ноге или руке. А если девочка напугается и заикой станет? А если малыша за лицо укусит и тот уродом на всю жизнь останется. Как мы будем потом матерям в глаза смотреть. Мы ведь обязаны им мирную и безопасную жизнь обеспечить?

Подполковник свёл брови и после непродолжительного молчания проговорил:

– Да, мне тоже такие собаки не нравятся. Опасаюсь, только, как бы люди случайно при отстреле не пострадали, ну и жестокость бы не воспитать в детях. Если взрослым можно, то и им можно бить и убивать собак и кошек. А потом с собак на людей перейдут.

– Вот по этому, желательно, чтобы эта акция была последней.

– Предлагаешь всех собак в городе истребить? – усмехнулся Веряскин.

– Порядок навести, – не принял шутливого тона Пётр.

– А поподробнее?

– В "Кодексе" есть статьи запрещающие выгуливать собак без поводков и намордников. Сколько составлено протоколов за прошлый месяц? Подожди, Аркадий Михайлович, не отвечай. Дослушай. В той же статье предписано убирать за собаками дерьмо. Сколько выписано штрафов. И опять не отвечай пока. Газеты тут я за прошлый год прочитал, там есть статья, что в подъезде собака набросилась на мужчину и порвала ему пальто. Единственное пальто. Хозяин той собаки оштрафован и выплатил пострадавшему за пальто и плюс за моральный ущерб? И снова погоди отвечать. Ещё ведь есть статьи в Уголовном Кодексе о недопущении шума в ночное время. А обоссаный снег у подъездов? Нравится? А не скажешь, откуда берутся бездомные собаки? Надоело хозяину с ними валандаться, завёз подальше от дома и бросил. Или щенков к подъезду подкинул, а неразумные старушки и детишки их выкормили. Ну, вот спустил на тебя всех собак. Извини, накипело. Теперь слушаю.