Семь камней радуги (СИ) - Удовиченко Диана Донатовна - Страница 37

– Так мы едем? - спросил он Викторию, давая ей понять, что разговор закончен, и его решение не обсуждается.

Не дожидаясь ответа девушки. Макс поскакал в сторону деревни.

Поравнявшись с Миланой и Гольдштейном, которые встретили его неодобрительным молчанием, Макс поехал медленнее. Вскоре их догнала Виктория, тоже не произнесшая ни слова. Снова обогнув деревню, выехали на дорогу. Первым не выдержал Гольдштейн:

– Может, оно и к лучшему? Зато у нас теперь целых два непобедимых воина.

– Давайте закроем эту тему, - сказал Макс, - Все равно у меня нет сил этому сопротивляться.

Лошади быстро несли их по ровной широкой дороге. По обеим сторонам дороги колосилась спелая рожь, из которой тут и там выглядывали разноцветные васильки: голубые, синие, бордовые, белые, розовые, они послушно подавались вслед за легким ветерком, колыхавшим тяжелые колосья. Знойное августовское солнце припекало голову, и Макс подумал, что обязательно поплавает в этой самой Быстрице, как только туда попадет. Он представил, как погрузится в прохладную воду, смоет с себя пыль, усталость, и плохие воспоминания, и улыбнулся.

– Я думаю, до реки осталось совсем немного, - подала голос Виктория, - к вечеру доберемся.

Гольдштейн, странно сосредоточенный и серьезный, молча кивнул. Макс подумал, что, видимо, виной тому его поступок: Лев Исаакович, еще давно предупреждавший его об опасности, теперь сердится.

Между тем, время близилось к вечеру: тени становились длиннее, жара понемногу начала спадать. Откуда-то потянуло свежестью, Милана оглянулась и воскликнула:

– Вон она, Быстрица!

Впереди голубой лентой сверкала в предвечернем солнце широкая река. Она не зря называлась Быстрицей - ее течение было стремительно, чистая вода реки неслась куда-то, захватывая и увлекая за собой все, что можно было унести с подмытых берегов. Дорога, свернув, пошла вдоль ее крутого берега.

– Куда нам ехать? Вниз по течению, или вверх? - растерялся Макс.

– Дом Синей должен быть где-то на берегу реки, но вот на каком, и как далеко - я не знаю, - сказала Виктория.

Гольдштейн стал еще серьезнее. Остановив свою лошадь, он прикрыл глаза и некоторое время сосредоточено молчал. Затем уверенно проговорил:

– Дом вниз по течению, на противоположном берегу.

– Надеюсь, там все в порядке? - спросила Виктория, которой тоже не понравилось настроение Льва Исааковича.

Тот тяжело вздохнул и потер виски:

– Не вижу, мешает течение воды. Но у меня очень плохое предчувствие. Надо торопиться.

Всадники медленно двинулись по дороге, вниз по течению реки, высматривая что-нибудь похожее на брод, или переправу. Но река везде была одинаково широкой и быстрой. Наконец, они увидели на краю дороги рыжего, покрытого веснушками мальчишку лет десяти.

– Парень, - окрикнула его Виктория, - Ты не знаешь, где здесь мост?

– Там, - махнул грязной рукой мальчишка, указывая вниз по течению, - Только вы на лошадях не проедете, он старый очень и узкий.

– А где можно вброд реку перейти?

– Это еще дальше, за мостом, - ответил мальчик, - Я могу показать.

Наклонившись в седле, Виктория протянула парнишке руку, тот ловко вскарабкался и устроился впереди нее. Всадники поскакали быстрее. Берега становились более пологими, на них появились маленькие хижины. Похоже, здесь был рыбацкий поселок, но сейчас он выглядел опустевшим. Только колыхались на ветру развешенные для просушки сети.

– Где же люди? - спросила Виктория.

– В деревню ушли, - ответил мальчик, - На реке нынче жить нельзя, водяные завелись. Дядька мой пьяный полез купаться - они его и утащили.

– Так может, он сам утонул? - предположил Макс.

– Нет, я видел, водяной его схватил, и под воду утащил, а вокруг так и забурлило! А по ночам утопленники на берег вылезают, и людей топят. Мы с мамкой и папкой тоже в деревню подались.

– Везде одно и то же: нечисть, нежить, - расстроено пробурчал Гольдштейн.

– Вон он, мост! - крикнул мальчишка.

Узенький деревянный мостик на сваях выглядел совсем хилым и ненадежным. Макс подумал, что после рассказа ребенка он не рискнул бы пройти по нему и один, а проехать на лошади было бы просто самоубийством.

– Нет, не годится, - решила Виктория, - Показывай, где брод.

Через некоторое время река стала уже, ее течение немного замедлилось.

– Брод здесь, - мальчишка указал пальцем на самое узкое место, - Тут по колено.

Всадники спешились, и подошли к воде.

– Придется идти пешком и вести лошадей в поводу, - решила Виктория, - Если рассказ про водяных правда, верхом мы от них не отобьемся, утянут вместе с конями. А ты-то теперь куда? - спросила она мальчика.

– В деревню, здесь близко, через поле, - махнул он рукой, указывая в противоположную от реки сторону.

Мальчишка попрощался и убежал. Макс посмотрел на чистую, несущуюся мимо воду реки, и поежился. Он нисколько не сомневался, что она скрывает что-то недоброе и страшное: сталкиваться со всякими невозможными тварями уже вошло у него в привычку.

Виктория взяла своего коня под уздцы, и первая вошла в воду. За ней двинулась Милана, потом Гольдштейн. Замыкал цепочку Макс с Малышом. Роки, не любивший воду, высунул голову из мешка, и опасливо осматривался по сторонам. Виктория уже пересекла реку до середины, когда ее конь испуганно заржал. Девушка выхватила меч и резко ткнула им в воду перед собой. Закричала Милана, Гольдштейн принялся размахивать кинжалом вокруг своих ног, будто что-то от них отсекая. Макс напряженно всмотрелся в воду и увидел, что к ногам Малыша тянется прозрачное извивающееся щупальце. Он ударил по щупальцу мечом, с удивлением наблюдая, как оно отделилось от чего-то, скрытого под водой, а затем, как червяк, уползло под камни на дне. Вода забурлила, и на поверхность поднялся обладатель щупальца. Тварь больше всего напоминала осьминога. Ее тело было почти прозрачным, что, видимо, помогало ей оставаться незаметной при охоте. Макс с отвращением увидел, что внутри тела находится полупереваренная рыба, в которой кишат черви. Он из всех сил рубанул по осьминогу мечом, раскроив его надвое. Обе части свернулись и скользнули под воду, которая уже кипела от появления все новых и новых монстров. Виктория, мечом прокладывая себе дорогу, сумела пройти большую часть реки. Резко крикнув, она шлепнула своего коня по крупу, и тот, сделав мощный рывок, выскочил на берег. Девушка развернулась и кинулась на помощь Милане, которую со всех сторон осаждали твари.

– Садись на коня! - крикнула ей Виктория, размахивая мечом направо и налево.

Милана, громко визжа, вскочила на коня, а Виктория взяла его левой рукой под уздцы, правой освобождая брод от осаждающих его монстров. Макс справлялся сам. Он был уже на середине реки, успешно отбиваясь от осьминогов, когда вода рядом с бродом вдруг выстрелила вверх высокий фонтан, а потом поднялась шапкой пузырей, и на поверхность всплыло нечто. "Осьминожий царь!" - растерянно подумал Макс, глядя на огромное пузатое чудовище, чьи трехметровые щупальца жадно тянулись к Малышу. Решив, что бояться некогда, можно и коня потерять, Макс изо всех сил рубанул мечом по одной из конечностей монстра. Щупальце отделилось от тела, и обвило Макса поперек груди, сжимая так, что перехватило дыхание. Заорав, он всадил меч в тело (или это была голова?) чудовища, метясь туда, где находилось что-то, похожее на пасть. Осьминог всколыхнулся, поднял щупальца и обрушил их на Макса. Задыхаясь, тот едва устоял на ногах, но продолжал рубить желеобразное скользкое тело, надеясь, что тварь наконец сдохнет. Роки, высунувшись из своего мешка, визгливо зарычал и цапнул конец щупальца, сжимавшего грудь Макса. Виктория, вытащив на берег Милану, снова ринулась в воду, крикнув Гольдштейну:

– Выводи коней, - и тоже врубилась в тело чудовища.

Видимо, монстр начал слабеть, его щупальца теперь хлестали людей уже не так яростно, а отрубленное щупальце, сжимавшее грудь Макса, разжалось и шлепнулось в воду. Осьминог вдруг содрогнулся и, оттолкнувшись от дна, быстро скрылся под водой, создав бурлящий водоворот. Вместе с ним скрылись и более мелкие твари.