Воины Хаоса наводят порядок (книга I) (СИ) - Ульянов Сергей "Контра" - Страница 28

– Ох, повезло вам, – объявил Хенрик тоном, не очень подходящим к слову «повезло». – Натворили вы дел, трибунал по вам плачет, матерей ваших пожалеть, так-растак! Но даю я вам шанс, стражнички.

Театральную паузу он заполнил зловещим сопением.

– Направляю вас на полевые работы. В горы. Трудом вину искупите! У церковников миссионерская экспедиция в Орканию намечается. Ну, вы знаете, как там: камни, колючки, оползни, погода поганая, дикие орки, панцирные клопы и все прочие радости нашего региона. Вы четверо со святыми отцами и паствой пойдёте сопровождением, будете по дороге грехи замаливать! За месяц как раз управитесь.

Милиционеры помалкивали, не глядя друг на друга. Первым заговорил Костик.

– Разрешите обратиться. Есть неясность: Олясин с Порсоном подрались, у лейтенанта, говорят, недостача на складе замечена. А я что?

– А ты мне просто не нравишься, – громыхнул майор Хенрик. – Умный больно! Книжки читаешь, волшебством балуешься. Вот и дуй в горы приглядывать за товарищем! Отдаю тебе на поруки. Все всё поняли? Карета подана, полчаса вам на сборы.

Служебный фургон привёз их на южную заставу. Лейтенант Корчев, посвящённый в детали задания, пояснил: здесь они присоединятся к миссионерской экспедиции.

– Чем церковники так майора порадовали, что он подчинёнными стал разбрасываться? – фыркнул Кёрт.

– Благословениями, – отозвался пухлый Турфан, с усилием взваливая на спину вещмешок, скатку походного плаща и табельный топор.

На заставе оказалось пыльно, просторно и неожиданно шумно. Облик здешних предгорий не успел надоесть Кэрроту, и он любовался открывшимся видом. Вокруг простирались покатые склоны с пятнами буйных кустарников. Позади на предгорных лугах паслись белые овцы, ещё ниже, в долине, тянулись укрытые сизой дымкой сельскохозяйственные угодья, где вовсю поспевали масляный кряпс, тупинор, рыжь, остистый горошек и прочие пищевые культуры. Впереди величаво вздымались горы Оркании, замшелые, охристые, и туда, к распоровшему скалы ущелью, тянулась дорога. Над ней вилась пыль. А у беспокойного шума нашлось два источника: сбегающий по камням ручей и толпа, собравшаяся перед закрытым шлагбаумом заставы.

Публика здесь была самая разная. Запылённые путники с дорожными посохами и котомками; несколько северных гномов в своих характерных накидках с капюшонами; суетливые торговцы, понукавшие нерадивых помощников. Посредине дороги разгоралось противостояние: пограничная стража в красных куртках, опираясь на длинные алебарды, пререкалась с пёстрой ватагой вооружённых людей.

– Вот же, – шмыгнул носом Лас Порсон. – Никак «Одна вторая» куда-то попёрлась!

– Пусть проваливают, скучать не будем. Наймиты гнусные, – пробурчал Корчев.

– Кто такие? Чем известны? – заинтересовался Кэррот. Наёмничество в Сизии законом не поощрялось, но в диких краях вроде Хендры на это смотрели сквозь пальцы. Пусть себе нанимаются, лишь бы трудностей от них местным властям не было.

– Да они тут с з-зимы обретаются, – неопределённо махнул рукой Турфан. – Купцов охраняют, за головами охотятся… летом, вас ещё не было, за банду Трёх Топористов больших деньжат выручили.

Костик уважительно поцокал языком. Он видел отчёты о Топористах. Три разбойника: Фрэг Борода, Шидло Обжора и Крил по прозвищу Добыча – наводили трепет на пригороды Хендры. Как сообщалось, в лихую грозу, вместе с громом и молниями, они резво спускались в долину и с упоением предавались бесчинствам. Милиция всё никак не могла их поймать. А наёмники почему-то сумели.

– Видишь, дылда стоит? – продолжал между тем лейтенант. – Это Ганс Пополам, типа г-главный у них, капитан. Тот ещё фрукт. Они все там отпетые…

Кэррот стиснул руками лямки мешка, глядя во все глаза. Упомянутый Ганс Пополам как раз выговаривал что-то заставным стражникам. Рослый, поджарый дядька с пшеничного цвета усами, в ярко-зелёной пижонской куртке и чёрных штанах с наколенниками. Левой рукой он небрежно опирался на здоровенный двуручный меч, рукоять доходила ему до плеча. Милиционеры подступили послушать.

– Вам же сказано было, что мы здесь пойдём! – голосом человека, привыкшего отдавать команды, вещал наёмник. – И какого беса, спрашивается, вы тут разводите?

– А ещё нам сказано было, что при вас будет подорожная, – утомлённо отозвался старший из стражников. – Иначе как мы поймём, что вы это вы?

– А то так непонятно! Нам чётко сказали: все вопросы улажены.

– Значит, вас обманули, – меланхолично пожал плечами стражник. Ганс сплюнул и отвернулся, остальные наёмники принялись стучать древками пик по земле и громко высказывать свои взгляды на бюрократию вообще и милицию в частности.

– М-мерзавцы! – высоким от возмущения голосом прокомментировал Корчев.

По собравшейся у заставы плотной веренице путников прошёл ропот.

– Эй, сами не идёте, другим дайте пройти! – негодующе крикнул один из торговцев.

– Сколько можно! Отойдите уже, освободите проход! – возмутился другой из толпы.

Усатый развернулся. Огромный меч лёгким движением переместился на плечо.

– Соблюдайте очерёдность. Никто не пройдёт, пока нас не пропустят, – голос наёмника был угрожающе холоден. – Кто-то хочет пробраться без очереди?

Толпа безмолвствовала.

– Да, суров! Уже были с ними проблемы? – спросил Кэррот Турфана.

– Прежде не было, – негромко отозвался лейтенант. – Но, говорят, у себя в Тарбагании они натворили делов…

За всем этим балаганом милиционеры не сразу заметили бредущего к ним по обочине невысокого сухопарого мужчину в коричневой рясе. Приблизившись, он окинул четвёрку испытующим взором, а затем поднял руку в приветствии:

– Это вас-то нам Хенрик сосватал? Ну здравствуйте, ребятки.

– В-вы руководитель похода? – Турфан Корчев всегда заикался, волнуясь.

– Можно и так сказать, – склонил бритую голову церковник. Он был немолод. На груди у него висел религиозный символ: золотистый многоугольник с круглым отверстием посередине. – Моё имя Асперо. Я отвечаю за материальную сторону экспедиции. За духовную сторону отвечает брат Бартоло.

Чуткое ухо Олясина уловило в его размеренной речи оттенок сарказма.

– Вон стоит наша скромная процессия. Прихожане, числом два десятка, и Бартоло, наш вдохновитель. Без пяти минут святой человек… И да, вон те гномы причастны к походу. Ни во что не верят, но очень угодны.

– Мы вас сразу и не заметили за г-гнусной сворой наёмников, – повинился Корчев.

– Они тоже с нами, – невозмутимо продолжил Асперо. Оценил изумлённые лица милиционеров и внёс пояснения: – Вы же не думали, будто Церковь доверит охрану столь значимой экспедиции четвёрке проштрафившихся городских стражников? Все вопросы обсудим в дороге, пойдёмте, пока тут война не началась.

Он развернулся и резво зашагал к наёмникам, которые как раз передохнули и с новыми силами принялись поносить пограничников.

– Эй, хватит орать аки оглашённые! Здесь, у меня эта нужная вам подорожная, – крикнул он, воздевая над головой мятую грамоту с красной сургучной печатью.

Множество лиц повернулось к нему.

– Вот так новость, святой отец! – недовольно топорща усы, выдал Ганс. – Где это вас носило? Вы же собирались решить всё заранее!

– Богоугодные дела не терпят суеты, – сухо отозвался Асперо. Старший караула, приняв у него документ, приподнял брови и вытянулся в струнку. – Ну а вы, я смотрю, теряете хватку, капитан. Где прославленный дар убеждения? Даже на милицию не действует, – Ганс гневно дёрнул щекой, но смолчал. – Ладно, будем правдивы: Церковь платит вам не за это. И я неспроста помянул милиционеров: принимайте-ка пополнение.

Пополам вылупился на четвёрку штрафников так, будто ему стало плохо с желудком. Турфан поглубже вдохнул для официального обращения.

– Лейт…

– Мне плевать, – оборвал его наёмник. – В арьергарде пойдёте, знаешь такое слово? То есть в хвосте. От колонны не отставать, в сторону не сворачивать! Если что подозрительное заметите – докладывать лично мне.