Выбери любимый жанр

Любимая девочка дяди Фёдора - Успенский Эдуард Николаевич - Страница 2


Изменить размер шрифта:

2

Она сказала, что даст дяде Федору эту книгу. Если сумеет ее донести. Книга очень тяжелая.

Дядя Федор тоже обещал дать ей интересную книгу про строительство лавок и табуреток.

Печкин был дома. Он травы развешивал сушиться. Он стал ребятам рассказывать:

— Эта трава — зверобой. Когда у человека живот болит, из нее чай для него заваривают. А вот это — пустырник. Бывает человек такой нервный. Особенно ребенок. Кричит, дерется. Допустим, он собаку укусил. Тогда ему отвар из пустырника делают. Все, ребенок сразу успокаивается. Собака тоже. Папа с мамой целый день отдыхают.

Дядя Федор спрашивает:

— А что, Игорь Иванович, у вас и в самом деле бабушка колдуньей была?

— Только наполовину, — ответил Печкин. — Она по вечерам подрабатывала. Приворотное зелье для заказчиков делала.

— А на метелке она умела летать? — спросил дядя Федор.

— Умела, — ответил Печкин. — Как же без этого. Но она редко летала. Только когда на партсобрания опаздывала. И летала она кое-как, плохо. Как ворона с гантелей.

Кот Матроскин удивился и говорит:

— Мы сегодня про Печкина за один день узнали больше, чем за весь год. Это не почтальон, а целая энциклопедия сельской жизни в деревне.

Девочку Катю приворотное зелье заинтересовало:

— Скажите, как оно делается? Оно не ядовитое?

Все стали почтальона Печкина просто слушать, а Матроскин напрягся весь: «Ой, какая хитрая. Хочет нашего дядю Федора приворожить».

Печкин говорит:

— Как оно делается, надо в бабушкиной книге читать. У меня от бабушки колдовская книга осталась. Жаль, что там такой шрифт мелкий. А мои очки куда-то пропали.

Дядя Федор спрашивает:

— И давно они у вас пропали?

— Два дня уже.

Дядя Федор так и подпрыгнул:

— Наш Хватайка два дня назад как раз очки притащил. Такие никудышные, с веревочкой. Может быть, это ваши?

— Не может быть, — говорит Печкин, — а точно, мои. И совсем они не никудышные, а очень кудышные даже. Давайте мне их скорее возвращать.

Они быстро на тр-тр Митю сели и за кудышными очками поехали. Матроскин смотрит, а противная девочка Катя тоже с ними катится. Никак она не отклеивается.

Тр-тр Митя их в пять минут до дома дяди Федора домчал. Он так быстро бежал на полной творожной скорости, что девочка Катя не успела у своего дома сойти и к дяде Федору приехала. Хотя вовсе и не собиралась.

Все сразу бросились к Хватайке на шкаф очки смотреть.

Очки оказались как раз печкинские.

Печкин говорит:

— Все вороны как вороны у нас в Простоквашино А это не ворона, это — криминальный элемент. Его надо в милицию сдать. Сегодня она очки утащила, а завтра вообще целый телевизор унесет.

Матроскин на это сказал:

— Вы сначала купите телевизор, а потом и волнуйтесь за него. А то у вас не то что телевизора, у вас и радио-то нет.

Дядя Федор одернул Матроскина:

— Ты, Матроскин, помалкивай. Очки ведь и в самом деле у нас оказались. Хочешь не хочешь, а Хватайка — воришка, и мы — соучастники. Надо бы нам извиниться. Не сердись на нас, Игорь Иванович.

Мальчик снова посадил Печкина и Катю на тр-тр Митю и развез их по домам. А назавтра он их в гости пригласил к вечеру, чай пить.

Вот какая интересная была рыбалка.

Глава вторая

КАК ПО-НАСТОЯЩЕМУ РЫБУ ЛОВИЛИ

На следующий день весь день дождик шел. Шарик фотографии проявлял. Матроскин носки для дяди Федора на лампочке штопал. А дядя Федор рыболовные снасти ладил.

Он говорит Матроскину:

— Вся сила удочки — в поплавке. Чем больше поплавок…

— Тем больше рыба! — закричал Шарик.

— Правильно, — говорит Матроскин. — А если ты вместо поплавка бочку привяжешь, ты сразу китов начнешь ловить и крокодилов.

А дядя Федор продолжал:

— Чем больше поплавок, тем труднее ловить. Поплавок должен быть легким и нервным. Чуть только рыба к нему подплыла, он уже сигналит рыболову: приготовься, скоро клев. Лучше всего поплавок из перьев делать.

Весь день он так готовился. Шарику и Матроскину тоже по удочке сделал.

На другой день на Простоквашино тепло навалилось, жара настоящая. Весь народ к речке потянулся. Еще только семь утра, а на речке люди уже плавают в воде, мячами кидаются.

Дядя Федор, Матроскин и Шарик со своими удочками, и с червяками, и с бутербродами как можно дальше от деревни ушли. Так далеко, где никого уже не было. И там, где никого уже не было, они вдруг девочку Катю увидели и ее папу с удочками.

Матроскин даже позеленел. Только видно этого не было, потому что он позеленел под своим мехом. Но виду не показал, поздоровался, как все, и стал свою удочку разматывать.

Наши сели на берег. Бросили в воду подкормку в марлевом мешочке. Приготовили удочки и забросили.

Три поплавка на воде: Шарика, Матроскина и дяди Федора.

А в двадцати метрах два поплавка: Кати и ее папы.

Так вот у дяди Федора и его друзей — ни поклевки. А папа Кати и сама Катя вытаскивают рыбу за рыбой. Да все это не простые рыбы, а крепкие окуни. Их без сачка из речки не вытащишь.

Потом они голавля поймали.

Потом щуку.

Потом судака.

Потом у них опять окуни пошли.

Дядя Федор спрашивает у Матроскина:

— Почему у них все время клюет? А у нас ни капельки?

— Я и сам голову ломаю, — отвечает Матроскин. — Может, они какое колдовство знают. Может, они ловят на что-то такое, что рыба больше всего любит. Например, на лапшу.

— Никогда не слышал, чтобы рыбу на лапшу ловили, — говорит дядя Федор.

— Может, они на колбасу ловят, — предположил Шарик. — Или на косточки мелкие. Или на сыр.

— На колбасу и на сыр только мышей в мышеловки ловят, — проворчал про себя Матроскин. — Или избирателей на выборах. Рыбу надо только на червяка ловить. Червяк — вот главная рыбная колбаса. Только на червяка надо поплевать.

Шарик попробовал на червяка плевать и говорит:

— А у меня никак не плюется. У меня губы устроены неправильно.

Тут почтальон Печкин появился, и тоже с удочкой.

— На что ловите, рыбаки?

— На все ловим, — отвечает Шарик. — На червяка ловим. На тесто ловим. На колбасу ловим. Только ничего не ловится.

— А как у вас дела, граждане дорогие? — спрашивает Печкин у Кати и у ее папы.

— Не жалуемся, — отвечает Катин папа. — У нас клев хороший.

— Тогда я к вам подсяду, — говорит Печкин. — Мне надо рыбу ловить, а не штаны протирать. У меня еще почты целая сумка не разнесена.

И самое интересное, что у него тоже стало клевать.

Дядя Федор посидел еще часик и стал удочки сматывать.

Шарик тоже так стал делать.

Они вежливо попрощались со всеми и ушли грустные.

А Матроскин про себя подумал: «Я никуда отсюда не денусь, пока не узнаю, в чем их секрет».

Сидел он и сидел упрямо, чтобы тайну рыболовецкую узнать. Особенно его волновало, зачем у них третья удочка. Она на берегу лежит, от нее леска в воду уходит. Только никто этой удочкой не пользуется.

Уже почтальон Печкин ушел. Уже все другие рыбаки ушли. И наконец, Катя с папой стали собираться домой. Вытащили они сначала свои простые удочки, а потом папа стал третью вытаскивать, не работающую.

На конце третьей удочки была большая трехлитровая банка, вся наполненная пескарями.

«Ой, — подумал Матроскин, — как же они пескарей банкой ловят?» Потом его осенило: «Это же не простая банка, это банка-приманка. Пескари в этой банке крутятся, а окуни вокруг них, как вокруг подводного аквариума, собираются. Тут только их и ловить».

Матроскина как молнией ударило: вот какая девочка Катя хитрая и какой ее папа.

«Нет, — решил он. — От этих людей надо дядю Федора спасать».

Он подошел к ним и так, с намеком, спрашивает:

— А чего же вы своим секретом рыболовным с другими рыбаками не поделились?

На что Катин папа, Александр Трофимович Семин, отвечает:

— Если бы все рыбаки своими рыболовными секретами делились, давно бы уже вся рыба кончилась. И секрет этот не мой секрет, а секрет моего брата Ивана. Который язык зверей изучает. А он не разрешал нам про него никому говорить.

2
Перейти на страницу:
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело