Охраняемое сердце (ЛП) - Леблан Блэр - Страница 10

— Что будешь, Кассиан, — крикнула Мэри. — Пиво, вино, виски?

— Воду, спасибо.

Под видом экскурсии я осмотрел дом. Мы остановились в комнате, заполненной тренажерами. Квадратное окно пропускало солнечный свет, освещая клубни пыли. Надеюсь, Мэри решила, что мы с Рейн целуемся.

Что, черт возьми, со мной не так?

Как только дверь закрылась, Рейн отпустила мою руку. Она нахмурилась, и ее голос упал ниже, чем я когда-либо слышал.

— Мне очень, очень жаль.

— Не трать время на извинения.

— Трэвиса здесь не должно было быть. Она сказала, что его не будет, — Рейн ходила взад и вперед, сжимая руки. — Он не очень хороший человек.

Мой желудок сжался. Я должен был догадаться. Выцветшие желтые круги на руках Мэри. Либо она употребляла наркотики, либо кто-то причиняет ей боль.

— Понятно откуда синяки. Почему ты мне не сказала?

— Что? — Рейн звучала и выглядела испуганной. — Он её не бьёт. Эти следы от микроигл. Моя мама помешана на уходе за кожей.

Чушь.

— Это она тебе так говорит?

Рейн сократила расстояние между нами, тепло исходило от нее волнами. Ненависть к Трэвису бурлила в ней, но она негодовала на меня за то, что я говорю правду.

— Трэвис не такой, — прорычала она, как будто сама мысль об этом была для нее оскорблением. — Он идиот. Он понятия не имеет ни о моем отце, ни о том, что я живу в особняке. Он думает, что я в студенческом общежитии, по пояс в долгах.

— Почему?

— Потому что он будет гоняться за мной из-за денег, — голос Рейн упал до шепота.

Я потер лоб, ненавидя себя. Это не входило в мою работу.

— Господи, Рейн.

— Я знаю…

— Твоя мама на это не купится.

— Это не имеет значения, — выпалила Рейн. — Я обещала ей не проболтаться Трэвису о папе.

Она забыла одну важную деталь.

— Мне тридцать. Тебе девятнадцать. Никто в здравом уме не поверит, что мы пара.

— Поверит, — Рейн пожала плечами, ее глаза наполнились слезами.

— Даже же твоя мать?

— Кого это волнует? — прошипела она. — Мама не продаст меня Трэвису. Она не хочет, чтобы он вмешивался в мою жизнь.

Я видел такие ситуации тысячи раз. Придурок бойфренд издевается над мамой и заставляет ее отказаться от дочери. Дочь впадает в отчаяние. Насильник высасывает душу из каждого, пока кто-то не умирает, либо же мать, наконец, посылает его на три буквы.

Я не винил Рейн. Она была целеустремленной, самоотверженной, милой девушкой, которая не знала жизни. Она была миской ярких лакомств, оставленных на тротуаре. Она была магнитом для хищников. И Трэвис вонзит в нее свои крючки.

Только через мой труп.

— Просто веди себя как парень, — Рейн вложила свою руку в мою, и это было тревожно удобно. — Давай вернемся, пока они ничего не заподозрили.

Неужели я правда это делаю?

Я позволил Рейн увести меня в гостиную, забитую всяким хламом. Я никогда не видел столько экземпляров журнала «Vogue» в одном месте. Несмотря на свой добрый нрав, у Мэри явно проблемы с собиранием барахла.

Рейн рывком усадила меня на диванчик с цветочным узором. Подушки заскрипели, когда я сел, ее бедро прижалось к моему. Я обнял ее за плечи и потянул, пока ее волосы не коснулись моего подбородка. Мне хотелось прижаться губами к тому месту, где ее шея соприкасалась с плечом.

Мы никогда не были так близки. Я поцеловал ее в макушку — целомудренный жест, от которого кожа Рейн стала томатно-красной.

— Касс? — лицо Рейн все еще горело.

— Кассиан, — наклонился, мои губы коснулись ее щеки. — Ты у меня в долгу.

В поле зрения появилась Мэри — яркий цветок, каким-то образом выживший на свалке. Она несла наши напитки на подставке. Скатерть почти скрывала потрепанную поверхность кофейного столика. Мэри опустилась на диван напротив нашего и усмехнулась.

— Вы такие милые, — она пошевелилась, нахмурившись. — Трэвис? Присоединяйся к нам.

— Иду, — донесся из кухни пронзительный голос.

Трэвис почтил нас своим присутствием после того, как достал из холодильника светло пиво «Миллер». Он был высоким и худым, одетым в огромные брюки цвета хаки, которые стянул вокруг своей задницы ремнем. Черная борода частично скрывала его заостренный подбородок. Его короткие волосы и редеющая щетина напомнили мне Базза Олдрина. Татуировки бандитских символов покрывали его руки, смешиваясь с племенными образами, которые он, вероятно, выбрал из каталога в зале ожидания на сеанс тату. Ни в коем случае нельзя назвать красавцем. Он излучал ауру плохого парня.

Трэвис щелкнул консервной банкой. Пена потекла по его пальцам, которые он вытер о свою рубашку. Он с угрюмым вздохом опустился на диван, его угрожающее лицо потемнело.

— Трэвис, это Кассиан, — Мэри схватила его за руку и прижалась к его плечу. — Парень Рейн.

— Привет, — я кивнул ему.

— Никогда раньше не слышал такое имя,  — он усмехнулся. — Французское?