Проклятие Черного Аспида 2 (СИ) - Соболева Ульяна "ramzena" - Страница 3

Задыхается и меня по волосам гладит, прижимая к себе, лицо все еще искажено гримасой экстаза, и веки тяжелые приоткрыл, глядя мне в глаза полыхающим взглядом.

— Твой, Жданааа. Твой Аспид.

Диковинный дворец у моего Аспида оказался. Моего… Мой… мой… мой. Его голосом низким и чувственным. Как церковным набатом в ушах отдает, сердце и душу ласкает, как теплый ветер колосья пшеницы на полях за его дворцом. На огромной крутой скале, уходящей пиком в самое небо, обитель Аспида скрыта, а остров океаном окружен со всех сторон, и берег волны лижут, а мне с высоты драконьего полета кажется, что островок мой Райский размером с наперсток, а на самом деле необъятны земли Нияна и скрыты от глаз людских. Красота неописуемая вокруг, не тронутая никем. Я о такой только в сказках читала. Такое даже в кино не увидишь. У подножия скалы, покрытой льдами и снегом, раскинулись сады диковинные и леса дремучие. В садах плоды растут невиданных форм и расцветок, а на деревьях цветы сплетаются в пурпурно-золотые узоры, плавно перетекая в бирюзово-зеленый и ярко-желтый. Сверху кажется, что там, внизу ковер раскинулся, сотканный руками Богов или других невероятных существ.

Врожка наказал вниз без ведома Хозяина не спускаться и по садам да лесам не хаживать. Можно подумать, я найду, как туда выйти. Я уже пробовала и ни одной двери не увидела. Разве что в окошко, а летать я не умею.

— Поняла, человечка? Не для тебя, смертной, места эти.

— Угу. Как крылья отращу, сразу вниз прыгну.

— Пошути мне. Знаю я тебя — вечно проблем мне на голову ищешь.

— А что там такого страшного? Почему ходить нельзя?

— Не знает никто. Не ступала туда нога человеческая. Боятся все этого острова, как проклятого. Весь берег скелетами кораблей усыпан, и рифы под водой, как бритвы острые. Живым никто не выбирался. Так что не знаю я, что внизу там ждет тебя, а мне Хозяин три шкуры снимет, если с тобой что-то случится. Утонешь еще, мало ли. Сиди во дворце и не дергайся.

— Что-то до сих пор не спустил, — съязвила я и рассмеялась, когда он брови свои густые, как ершики, накосматил.

— Твоими молитвами, небось.

— А то, — похвалилась я, и лоб карлика разгладился. — Когда Ниян вернется?

Спросила несмело, зная, что ответа не будет. Не раз спрашивала уже. Как во дворец меня принес, с тех пор не видела его.

— Не знаю. Он меня в известность не ставит никогда. Дел наворотил Ниян твой из-за тебя, окаянной. Расхлебывать теперь, и чем окончится все это, никто не знает. И чует мое сердце — ничего хорошего не выйдет. Не сравниться войску Нияна с братской ратью.

И мне тревожно стало и боязно (как говорят в мире моего дракона, я теперь его часть и говорить стала, как они и как в книгах старинных, сама не заметила… или не знаю — откуда новые слова на языке крутятся и сами произносятся).

— Скажи, Врожка, а брат Нияна — он очень страшный?

— Внешне или душой?

— Что мне внешность его. Душой, конечно.

— Царь он Навский, все во власти его, каждое дерево ему поклоняется. Только остров этот ему не подвластен. Здесь Ниян царь и Бог.

— Зачем Ниян девушек туда везет?

— Для ритуала, — Врожка пожал плечами, словно и так все понятно.

— Они все умирают?

— Да.

Посмотрел на меня пристально.

— Только одна должна выжить по пророчеству, только одна истинному сыну покойного царя наследника родит и выдержит драконью страсть. Только не было до сих пор такой за все тысячелетия.

И отвернулся.

— Болтаю тут с тобой. Дел полно. Дворец обойти, слуг погонять, порядок навести. Пошел я.

— Врожка, подожди.

Обернулся и тяжело выдохнул, всем видом показывая, что достала его до печенок.

— Скажи… а Ниян, у него тоже невесты были? Как у Вия?

Карлик расхохотался, да так хохотал, что мне его туфлей стукнуть захотелось по башке его огненно-рыжей. Что смешного я сказала?

— Воин Ниян. Какие невесты? Ни одной девки в этом дворце не было. Воины не женятся, нет у них права такого. А если и решит себя узами брака связать, должен у Вия разрешения спросить и благословения получить. Только на ком жениться, если никто не выживает от любви драконьей?

Потом меня с ног до головы осмотрел и добавил:

— На простолюдинке князья не женются. Так что не мечтай. Меньше мечтаешь — счастливее окажешься. И хватит у меня дурь всякую спрашивать. Я тебе не баба-сплетница.

Ушел, а я снова к окну подошла, вниз глянула, и голова закружилась — ну и высота. Облака можно ладонью трогать или в стороны разгонять. Я по комнате покружила и вышла. По сторонам, раскрыв рот, осматриваюсь каждый день, никак не привыкнуть мне к красоте этой. Стены замка сверкают словно драгоценными камнями изнутри усыпаны, и они сквозь слюду просвечивают, и если солнце в огромные окна с цветными стеклами светит, то весь замок сверкает и искрится. И каждая комната разного цвета в разное время дня. Меняет оттенки по часам. Ранним утром все горницы золотисто-желтые, потом постепенно зеленеют от светло-салатового до изумрудно-зеленого и перетекают в темно-аквамариновый, и все светлее и светлее, пока не становятся голубыми, как небо, а к вечеру окрашиваются в пурпурный, чтобы ночью стать темно-синими, как ночное небо.

За все время, что я здесь провела, ни одного слугу так и не видела. Словно они невидимые все. Утром встану — завтрак у постели, днем обед в огромной зале ожидает, а вечером после ванны ужин на прикроватном столе стынет. От скуки выть на луну хочется, а ожидание с ума сводит. Запер меня в четырех стенах, а сам воевать полетел, как всегда. Не жизнь, а серость беспросветная. Помереть можно. Хоть бы почитать что-то, если телевизора нет и сам от меня прячется.

Едва подумала об этом, как чуть позже нашла на сундуке книги, сложенные в стопку. Присмотрелась и от счастья чуть не расплакалась — мои все. Из моего дома принесены. Вначале не придала этому значения, а когда волосы чесала гребнем и от злости хотела ножом для фруктов отчикать, подумала о том, что мне б парикмахера, как там на земле, прическу сделать какую-то с космами этими голубыми. И вообще поговорить бы с кем-то…

А вечером ко мне в горницу девушка вошла, глаза стыдливо опустила, присела слегка, сарафан придерживая тонкими пальцами.

— Мне велено за Госпожой ухаживать, всячески помогать и прихоти все выполнять.

Ах ты ж… я по сторонам осмотрелась, и руки сами в кулаки сжались.

"Значит так, да? Сам прячешься, а мысли мои подслушиваешь? Развлечь пытаешься? Не хочу никого, ни еду твою земную, ни служанок безропотных, ни книг из дома моего привезенных. Тебя хочу. Тоскую я, Ниян. Скучаю по тебе, мой Аспид".

А в ответ тишина. Не слышу его больше, не говорит со мной и в мысли не врывается. Дни идут тягучие, как пластилин, а его нет и нет. Только чувствую, что рядом он. Всей душой ощущаю тяжесть в воздухе и запах дракона. А по ночам словно трогает кто-то, словно пальцы по моему телу скользят и пробуждают огонь дикий, заставляют под кожей искры вспыхивать и томно ноги сжимать, оглушенная накатывающими волнами, снова испытать то, что только он дарить мне умел. Все на свете отдать готова за его наглое и настойчивое "Жданаааа моя". Утром глаза отрываю, а нет его опять. Нигде нет. И остров этот проклятый всей душой ненавижу. Хорошо. Прячься. Я сама тебя найду.

И наконец решила со служанкой поговорить. Когда волосы мне утром чесала гребнем и в косы вокруг головы укладывала, я за руку ее схватила.

— Прихоть любую, говоришь, исполнишь?

— Любую, барыня. Все, что пожелаете.

— Вниз меня отведи. Можешь?

— В нижние палаты?

— Нет. Вниз. К подножию скалы. Увидеть остров хочу.

Ее глаза широко распахнулись, и я в них страх увидела. Она отрицательно головой покачала.

— Не могу вниз. Нет отсюда выхода туда.

— Как это нет? Вы же во дворец как-то попали.

— Родились мы здесь. И родители мои, и бабка с дедом. В вечном услужении у князя мы. Клятву верности ему давали.