Проклятие Черного Аспида 2 (СИ) - Соболева Ульяна "ramzena" - Страница 12

Как провозгласили наследником, так и пролегла меж ними стена из золота да аметистов, устилавших дорогу к трону.

На поляне встретились, окруженные стеной огня. Вдвоем. Казалось, Вия не видел веками. Да и не за чем было. Предназначение у них разное. У одного земли Навские стеречь и воевать, а у другого править этими землями и наследников рожать. Да таких, как Ниян на кол вздергивать.

— Здравия тебе, мой Владыка, — и поклонился Вию. Рукой до земли достал, отдавая честь царю.

— Ты. Как посмел мое взять? Али забыл, кто на самом деле?

Ниян резко выпрямился, гнев подавил и на брата из-под нахмуренных бровей посмотрел.

— Не забыл… да и ты не забывай, как резвились вместе и как спиной своей твою царскую прикрывал от отцовского гнева.

— Ты еще вспомни, как одну сиську у кормилицы смоктали.

— Не гневись, брат. Одурманен я, зачарован, сердца лишен. За нее готов наказание нести. Изгони, земли забери, остров весь тебе отдам с сокровищами… только Ждану не тронь.

— Ждану?..Моей невесте имя дал? — и посохом золотым о земь ударил.

— Полюбилась она мне. Люба, понимаешь? И я ей люб. Дай благословение и отпусти с миром. Откуплюсь, чем скажешь. Жизнь за тебя отдам.

А перед глазами картинки, как два пацаненка на мечах дерутся под гоготание придворных и снисходительный смех отца. Картинки, как уложил светловолосого Вия на лопатки, и царь крикнул:

— Кости ему переломай, коли дал себя побороть незаконнорожденному.

— Смилуйся, отец.

— Ломай.

Он тогда себе пальцы сломал, чтобы брата не ударить, чем заслужил плетей огненных и трехдневной темницы.

— О чем просишь, смерд? Пес шелудивый. Ты кем себя возомнил? Ты — пыль под ногами царя. Прикажу, и портки свои мне отдашь добровольно. А была б мать жива, и ту бы под меня положил, ибо я — царь твой и повелитель.

Ниян тут же вздернулся и ощутил, как зазмеился под позвоночником аспид, как вспороли кожу острые шипы вдоль хребта. Слова брата больно резанули по ребрам. Захотелось их обратно в глотку высокомерную затолкать. Но он прикусил язык. Все ж еще можно попробовать по мирному, по-братски.

— Девку ко мне выведи и лично мне в ноги положи. Голую. Чтоб видел, за что брата предал. Отдашь — живым станешься. Не отдашь — уложу и тебя, и войско твое, а девку все равно себе заберу.

Их взгляды скрестились, и Ниян ощутил, как налились огнем глаза, как выдохнул жаром и сдавил руки в кулаки.

— Не заберешь. Моя девка. Не пройти тебе к замку, Вий. Миром отдай, заклинаю. Не то лютой ненавистью к тебе воспылаю.

— Да ты кто такой, чтоб царю угрожать? Пройду по твоим костям. И даже их прокляну и в Межмирье закопаю среди мракобесия. Чтоб и помянуть никто нигде не смог.

— Рискни.

И руку на меч положил, нагревая рукоять внутренним жаром, так, что сталь разогрелась добела.

— На царя руку поднимешь, и тебя, и девку твою изнечтожат. Таковы навские законы.

— Пусть изнечтожат, но тебе не отдам. Моя она.

— Вот как заговорил, предатель. Давно надо было тебя, приплода от лярвы смердючей, в шею гнать, в недры Чар-горы отправить, чтоб воду не каламутил. Говорил мне Лукьян. Да не слушал я.

Держится Ниян, изо всех сил держится.

— Отпусти нас. С миром прошу. По-хорошему. Уйду, а ты себе еще сотни таких сыщешь.

— Не отпущу. На колени поставлю и при тебе девку твою отымею. Хочу ее. Потому что мое своим назвал. Теперь это, брат, дело принципа — сучку твою покрыть и себе забрать. А хочешь… коли после меня в живых останется, подберешь. Так уж быть. Обноски царские разве не гордость.

Взревел и пошел на царя, на ходу обращаясь, выпуская драконьи шипы, сквозь натянувшуюся кожу, чувствуя, как через ногти рвутся когти ящера, как лопается кожа и чешуя змеится по ней, распарывая плоть. Смотрит, корчась от боли, как точно так же рвется на волю сущность Виевская, как длинный красный хвост взвился и ударил по земле, выбивая столпы огня. Взревел нечеловеческим голосом:

— К бою, воины. На смерть стоять.

И взмыл вверх, нависая над красной, оскаленной тварью. Его это место. Не зря Вия именно сюда заманил. Врожка шельмец все просчитал.

— Коли к нему выйдешь вот здесь, он вас, как вошек, пощелкает, под ноготь загонит и раздавит. Нельзя сюда.

— А куда? Умник.

— К горе веди. Вот сюда. Здесь на вершине и здесь можно камнепад устроить и раздавить половину Виевского войска.

Врожка на песке нарисовал горы и между ними точки-воины.

— Не дай воинам обратиться. Камни сбросят пущай до того, как возня начнется. Знак подай.

— Хорошо… Отличная мысль, Врожка. А ты, значит, думал о том, как Вия подолать?

— А то. Как не думать, когда ты голову свою на плаху сложил и топор царю в руки дал. Я охранять тебя должОн. Обещалси. Так что ежели выбирать придется, тебя выберу. Князя мого.

— Если что со мной… увези ее ТОТ мир. Отпусти. На острове все, что хочешь, бери на откуп тварям. Здесь не оставляй. Пущай там живет, среди своих, как привыкла, и не бедствует. Переход память ей сотрет и… и не вспомнит обо мне и о Нави.

— Если что с тобой. Чтоб язык отсох.

— Не отсохнет. На смерть иду. Войско Вия огромное. Куда мне с ящерами моими тягаться с ним. Но я потягаюсь, ежели по-доброму Ждану не уступит.

— Взял бы ты, князь, свою Ждану и схоронился с ней, где подальше.

— Шел бы ты, Врожка, в зад ослиный. Аспид — не трус. Аспид за свое постоит. Отцом мне замок подарен, остров отдан. Не за красивые глаза и не за трусость, а за то, что в боях с нечистью не отступал никогда, за то, что шрамами от ледяных стрел покрыт, за то, что нежить сдержал в Великих боях. А сейчас от Царя прятаться буду?

— Гордость твоя дурацкая. Не нужная никому. Иди. Сражайся.

— А ты за Жданой моей смотри. Береги ее. Пуще себя береги, пуще воздуха. Понял? Вернусь, спрошу с тебя.

— Понял… давно понял. Как не понять. Ты… это… ты ежели что, отступай.

Усмехнулся и потрепал Врожку по рыжим космам.

— Где это видано, чтоб полководец отступал?

Стрелой вниз летит и смотрит, как с горы с обеих сторон каменья покатились, пылающие огнем, как под собой погребли людей Вия. Взревел красный дракон, закружился, но в бой кинуться не торопится. Поредело его войско. А те, кто остались, приказа ждут обратиться и начать сражение. Но приказ не отдает… ждет чего-то.

"Не крутись. Сражайся, Вий. Давай. Один на один. Без твоих ящериц. Слабо?"

"А ты на слабо не бери"

А сам кружит вокруг, крыльями машет… И вдруг застыл, прислушался, в сторону посмотрел — там птицы белые вверх взмыли и исчезли в небесной черноте.

Вий снова крыльями взмахнул, а потом в сторону ушел и, изрыгая пламя, понесся прочь, а следом за ним и войско его, обращаясь в летучих тварей, устремилось, оставляя трупы валяться под камнями.

"ЭЙ. Трус. Ты куда. Сражайся. Тыыыы"

Но ему не ответили, а огненный шлейф на ночном небе след кометы оставил. Аспид несколько раз вокруг гор облетел и устремил взгляд на шпили замка. Вьется у окон дымка зеленая, издалека видно.

"Ждана. Жив я. Слышишь? Отступил брат. Вольные мы. Люба моя"

А в ответ тишина. Прислушался сам к себе и ощутил пустоту, как будто внутри нити оборвались, как будто выдрали из него что-то важное. Полетел в сторону замка, кидаясь на сизые облака грудью, разрывая их острыми крыльями.

"Жданаааа…"

Кричит, зовет ее внутри, но уже знает, что не слышит. Как будто оборвана та самая нить, нет ее. Связи нет… Как раньше. Когда еще и позвать не успел, а уже внутри все встрепенулось от отклика ее.

Кружит вокруг дворца, ищет ее. Спикировал вниз, ударяясь о землю.

— Врожкаа. Гдееееееееееееее? — ревет, толкает голыми руками деревья, и те с корнями выкорчевываются. Идет тяжелой поступью к дворцу. Уже знает, что нет ее там, уже знает, потому что внутри дыра зазияла, закровоточила.

— Врожкаааа.