Засланец божий 6 (СИ) - Гриб Роман - Страница 24

И еще пять достаточно скоротечных раундов, помимо этого. Итого, сто сорок очков призового фонда. В общем, только первое место достаточно выигрышное. Казалось бы, чем больше участников, тем больше бы был призовой фонд и странно, что мало кто решается вступить в турнир. Ведь тогда бы за второе место можно было бы отхватить больше, чем за первое даже. Но причина достаточно простая. Это я тут местная имба, и прокачка не соответствует моему небаррскому стажу, а потому я и ценности одного очка опыта ощутить не могу. А тут еще и выигрыш — питомцу! Это ладно, с этого года условия юный лорд решил поменять и убрать эту приписку из правил. Теперь победитель получал сотню очков на любые цели. Но все-равно, лишнюю свободную десятку себе очень мало кто мог позволить. И потому основной упор все делали на главный турнир — трое на трое, системно. Самые сильные питомцы, самые неожиданные козыри. А один на один, оказывается, для нубов и тех, кто сильного зверя себе позволить не может! Вот Юффт, например. Нуб с одиночным питомцем нескольких дней от роду.

И это было прекрасно видно по следующим боям. Достаточно грозные для крестьянина, повстречавшего в лесу гадюку сотого уровня за справлением нужды в кустах, например… Даже для моего Пушистика это был бы уже обычный завтрак. Да, была там и метровая черепаха, обросшая травами и опятами, встретив которую с похмела, бросишь бухать. И горбатый орел был из необычных существ, опиравшийся при ходьбе по земле на крылья, а от того похожий на миниатюрную пернатую виверну. Остальные звери были более-менее похожи на земных. Две большие змеи, три крупных собаковолка, метровая, но самая натуральная бурая крыса. Один полуметровый сухопутный краб, такие даже на Земле водятся. Пальмовый вор называется, где-то в тропиках обитает. Но, как выяснилось, умений у них было по одному-два, если не брать в расчет природных инстинктивных навыков, типа клеевого плевка у груллатов. И таким макаром победа мелкой в турнире была очевидной. Поскольку после битвы под Кравдой уровень у арахнида был ебанистический в сравнении с противниками.

А еще потому, что Миюффт, скучая от бессонницы, бродила ночью по гостинице в инвизе и от нифиганеделания рылась в головах окружающих, выискивая там практические советы по прокачке питомцев. Среди всей этой информации она сумела нарыть лишь то, что качать надо то, к чему от природы есть наклонности у зверей. А арахнидами никто ранее не занимался, так что и практических знаний ни у кого отыскать она не смогла. Зато полностью поняла принцип прокачки, но уж эту тему она изучила на пять с плюсом.

В общем, секрет ее она раскрыла только мне и только на ушко. Как королева-мать арахнидов может полностью брать под контроль тело подчиненного, дублируя туда свое сознание, так и она теперь сражается на арене вместо своего зверька. И часть очков опыта ушла на то, чтобы арена распознавала это как фишку насекомого и не блокировала такой финт ушами. Другая же часть ушла на усиление природных навыков, которые еще будут по мере роста Шихичи усиливаться. Например, полет. Ну, невозможно так, как этот жук, летать на таких культях, это за счет маны питомца уже осуществлялось. И кислотно-ядовитый удар саблями тоже оттуда. Немного подрастет, и появятся полноценные паутинные железы, можно будет усиленным шелком кидаться. И даже на ходу стрелять шелковыми сетями. И чем взрослее будет арахнид, тем больше и крепче будут эти сетки. А также усиление хитина панциря и магическая заточка режущей кромки верхних лапок по типу «адамантовых когтей» у Потапыча. Ну, сила и острота челюстей еще тоже усиливалась при необходимости. Преимущество прямого ментального контроля заключалось в том, что ликвидировались затраты времени на общение между зверем и хозяином, и Миюффт отдавала команды напрямую телу питомца. Пусть даже кто-то это делал телепатически, как, например, хозяин лесного носорога, это все-равно некоторую задержку сигнала дает.

Ну и собственно, вполне закономерно и по правилам местного алфавита, следующим противником Миюффт оказался носороговод. Поскольку уже оба противника вскрыли свои карты, демонстрировали умения и силу своих питомцев и видели, на что способны противники, никто не стал топтаться и в атаку пошли оба и сразу. Юффт-Шихичи продемонстрировали чудеса ловкости, подпустив мчавшегося арахниду навстречу зверя на минимальное расстояние. В последний миг, когда казалось, что носорог вот-вот раздавит насекомое, как таракана, Шихичи стремительно отбежал влево-вперед и запрыгнул на шкуру своего противника. И начал очень быстро карабкаться наверх, вонзая свои хитиновые серпы в шкуру, как ножи в масло.

Носорог вполне закономерно охренел от такого обращения и, встряхнулся, как мокрая собака, пытаясь скинуть паразита. Когда зверь, либо его хозяин, понял, что хватка у богомолообразного крепче, чем у блохи, то он просто упал на бок в попытке расплющить наглого наездника, но и это не принесло успехов. В последний момент Шихичи спрыгнул, оттолкнувшись всеми лапками от туши носорога, приземляясь чуть в стороне. И пока противник переворачивался и вставал, с места стремительным прыжком заскочил тому на шею и несколькими размазанными движениями в нескольких местах проткнул зверю артерии. Заревев раненным оленем, лесной носорог поднялся на задние лапы и яростно замотал головой, заливая арену своей кровью. Арахнид же либо не удержался, либо специально отцепился и отлетел в сторону, метров на пять. И, приземлившись на конечности, принялся стирать лапками кровь со своих глазищ.

Носорог, закончив выть и рычать, вновь встал на четыре лапы и, качнувшись, отыскал арахнида глазами. Насекомое спокойно сидело на земле и слизывало с лапок покрывавшую его красную жидкость. Признаюсь, если бы я такое увидел, меня бы это взбесило бы не меньше, чем рогоносого. Качнувшись, тяжело дыша, зверь пригнул голову к земле и начал разгоняться. Но, не добежав до цели метр, без сил упал на арену. На поле битвы вновь появилось замораживающее и исцеляющее поле, а над столбом-предохранителем возникла голограмма Шихичи. Только уже не метр, а полтора. Когда исцеляюще-тормозящее поле исчезло, лесной носорог спокойно поднялся, отряхнулся и пошел в сторону своего хозяина.

Шихичи тоже было засеменил в нашем направлении, но немножко не добравшись до края арены, запнулся и покатился по земле, оставляя за собой след из обломков частей тела. Миюффт же вылетела из своего транса так, словно ее пинком вышибли из тела арахнида. Даже на ногах не устояла. Ойкнув, мелкая принялась чесаться и растирать кожу рук и лица прямо на земле, не спеша подниматься на ноги. Толпа вокруг перестала восторженно гудеть и удивленно вздохнула.

— Что случилось? — помог я ей подняться.

— Не знаю. — растерянно посмотрела она на своего питомца, судорожно дергающегося на поле боя. — Я бежала, бежала, а потом с меня будто сапоги на бегу слетели, и я в них запуталась. Я так растерялась, что даже контроль сбился.

— Ну, пошли тогда посмотрим, что там в твоей игрушке сломалось. — вздохнул я и за руку потянул Юффт за собой, в сторону Шихичи.

То, что случилось с Шихичи, было вполне нормальным явлением для обладателей хитинового панциря. Да что там говорить, даже змеи — и те старые шкуры сбрасывают! Вот и личинка арахнида тоже начала линять. Эдюффт этого занимательного факта о членистоногих не знала, поэтому и не ожидала. Просто, когда после устранения замораживающего поля с арены у Шихичи зачесался весь арахнид, она подумала, что это кровь у носорога, оставшаяся на шкурке, какая-то ядовитая, и поспешила со всех лапок в нашу сторону. Поэтому с ходильных конечностей и стали слетать старые куски шкуры, словно сапоги большего размера, прямо на бегу. Поэтому Шихичи и полетел кубарем. И в данный момент насекомыш просто сбрасывал старую шкурку, пусть со стороны это и выглядело, словно судороги.

И вот сейчас, чтобы не задерживать очередь, Миюффт подобрала своего питомца, а я собрал отлетевшие от него куски старой шкуры, на всякий случай. А то еще предъявят за то, что мусорим! Вдруг у них тут и за это изгнание через казнь?