Чужая тень (СИ) - "Leach23" - Страница 6

— Гр-рх…. Это из-за того, что ты идиот! Ты коснулся пелены разума до того, как смог меня одолеть. Теперь мы вынуждены сосуществовать до тех пор, пока по нашу душу не придут стражи. Ну, или пока я не дождусь восстановления своих сил и не прикончу тебя уже наверняка.

— Пелена разума? Стражи?

— Ничтожество. Боги! Как он смог победить меня?

— Вот же ж бес….

Пока мы вели этот диалог, я, сам того не заметив, подошел к дому Лары. Руки были заняты, поэтому в ход пошли ноги.

— Бах-бах-бах! — отозвалось дверное полотно.

Немного погодя послышался звук отпираемой задвижки, и передо мной появилась подруга моего детства.

Я держал на руках маленькую, всю в крови и гематомах, девочку. Казалось, будто она мертва, так как её дыхание никак не прослеживалось. Понимаю возмущение Лары. Ведь сколько мы с ней были знакомы, где-то с наших восьми лет, я постоянно носил в дом раненых птиц, щенков и прочую живность. В детстве наши дома находились на соседних улицах. Её мать умерла во время бушевавшей в стране эпидемии, когда ей стукнуло десять. Тогда чума забрала очень много жизней, и мой старший брат не стал исключением. Отец Лары, будучи наемником, постоянно ходил по кромке ножа, неудивительно, что смерть в конце концов подстерегла и его.

Отчий дом Лары реквизировали в пользу государства, а её хотели отдать в качестве прислуги в состоятельную семью, однако моя бабушка, хорошо знавшая её родителей, удочерила девчушку, и с тех пор мы были не разлей вода. Прошло время, и, повзрослев, я стал помогать людям, которым, как я думал, это требовалось. Но добро в нашем мире — достаточно неходовой товар, мне пришлось смириться с несправедливостью, обещая, что обворовавший наш дом бродяга был последним, кому я помог.

Поэтому, когда она открыла дверь, я сразу попытался протиснуться внутрь, но, уже не раз обжегшись, Лара тормознула меня, не дав сделать и шага.

Её русые брови приподнялись в нарочитом удивлении, большие зелёные глаза смотрели на меня строго и, как и положено лекарю, скептически. Лара носила аккуратную, практически мужскую короткую прическу, а зачесанные назад светлые волосы неровно отсекались, будто ствол сломанного ураганом дерева. Девушка скрестила руки на груди, а белая ряса лекаря подчеркивала её аскетическую стройность.

— Стоять! Во-первых. Она жива?

— Пока да, но, думаю, долго не протянет. — Я перевёл взгляд с Лары на девочку и снова на Лару.

— Во-вторых. Где ты их находишь?

— Да не ищу я их — спас от четверых верзил, но боюсь, что с каждой секундой шанс на то, что эта маленькая жизнь оборвется, всё больше.

— Я никогда не понимала, когда ты врешь, а когда нет, и, думаю, вряд ли это когда-то произойдет, так что прошу, избавь меня от этого.

— Слушай, сейчас не до того, я обязательно расскажу тебе обо всем подробней, но… — Я, все еще держа девчушку на руках, снова попытался втиснуться между Ларой и дверным косяком.

— Резвый ты наш! С чего ты взял, что я буду ей помогать?

— Ну, Лара. Ну, в самом деле. Ты же прекрасно знаешь, я в курсе, что ты не черствая ведьма.

Та, тяжело вздохнув, беззлобно проворчала:

— Уж лучше бы была. Сколько бы проблем избежала, — и, отступая внутрь дома, девушка пропустила меня вперед.

— Только не клади её пока на кровать, я постелю старые простыни.

Прошло около часа, а Лара не пускала меня в комнату к девочке, велев ждать на кухне. Я все это время пытался наладить контакт с поселившимся во мне самолюбивым императором. Но тот ни в какую не хотел говорить. И, затаившись где-то на задворках моего сознания, молчал словно рыба. Может, и к лучшему.

— Райс. Можешь войти. — Голос девушки заставил меня кое-как подняться с мягкого кресла, расположенного напротив окна рядом со столиком, на котором лежала очередная медицинская литература сестры. Хотя не буду скрывать, её врачебные навыки мне сейчас тоже бы не помешали. Но в первую очередь, конечно же, нужно помочь ребенку. А я уж как-нибудь потерплю.

Заходя в комнату, я негромко постучался, мало ли, и, открыв дверь, увидел мирно спящую на кровати девочку. Выглядела она уже лучше, бледность сменилась лёгким румянцем, а на синяки и ссадины теперь были наложены травяные компрессы.

— Ну и что ты собираешься с ней делать дальше? Ты же знаешь, что она бродяжка. Только не говори, что хочешь её усыновить. — Лара смотрела на меня напряженно, боясь услышать, что это правда. Но я её успокоил:

— Нет, конечно, дуреха. Я не настолько богат, чтобы содержать еще и её. Я же говорил, что в шахтах сейчас нестабильно. Жилы меди становятся все тоньше и тоньше, а штоки железа почти окончательно иссякли. Полгода максимум, и то при наличии большой удачи. Хм… Что-то я отвлекся. Так как она?

— Жить будет… пока. Хотя могу сказать, что организм у неё крепкий, если судить по твоим рассказам, у нее как минимум должны были быть сломаны ребра, но при осмотре я ничего такого не обнаружила. И это очень странно. Ей на вид лет десять, как она умудрилась выдержать столько ударов?!

— Вопрос не ко мне.

— Ты так и не ответил, что дальше?

— Дальше… — я не успел озвучить свою мысль, потому что, неведомо как поднявшись с кровати, девочка заговорила:

— Мой повелитель, вас было сложно найти. — Она шаталась, еле держась на ногах.

— Кем бы ты ни была, но твой повелитель, эм… скажем так, временно недоступен, — состроил я гримасу, которая должна была указывать на мою недавнюю победу над неведомым захватчиком.

— Кто это говорит?! — голос незнакомки, подселившейся к малютке, был ошарашен.

— Это я, тот, к кому подселился этот самовлюбленный эгоист.

Голос аж зашипел от негодования:

— Ка-ак ты пос-с-с… кха-кха… мел ос-скор… кха… бить императора. — Честно признаюсь, это было бы довольно жутко, если бы её речь не прерывалась кашлем и стонами. И она упала без чувств.

— Что б тебя, Райс, да у неё жар, — подскочив к девчонке, Лара приложила тыльную сторону ладони к маленькой голове. — Помоги же!

И я снова поволок маленькое тельце на застеленную тряпками кровать, но не успела голова девочки коснуться подушки, как залитые чернотой глаза вновь открылись, злобно зыркая по сторонам.

— Э-эм… Лара. Будь добра, отойди, пожалуйста, подальше от неё, — предложил я.

— Что происходит?! — отпрянула Лара.

— Лар! Не спорь со мной и оставь меня с этим наедине! — Знавшая меня много лет и прекрасно чувствующая момент, когда все-таки не стоит спорить, девушка вышла из комнаты, нарочно забыв закрыть за собой дверь. Повернувшись к существу, я всё еще чувствовал спиной взгляд лекаря.

— Что ты такое и где та, что занимала это тело?! — насупился я.

— Я ска-жу, — вымолвила девочка, зыркнув на меня черными глазами. — Но человеческий разум не способен услышать моего истинного языка! Сначала тебе, кто бы ты ни был, нужно оторвать ноги от земли и прикрыть голову!

— Что? — не понял я. — Это еще зачем? Ты вполне хорошо со мной говоришь, и я смотрю, кашель куда-то пропал!

— Ты хочешь услышать правду или нет?! — совсем по-детски надулось девичье личико.

— Что нужно делать? — нехотя согласился я.

— Сядь на табурет и оторви ноги от земли, чтобы они не касались пола, — проскрипел голос, и я послушно выполнил это действие.

— А теперь прикрой чем-нибудь голову, к примеру, вон той миской, что на столе! — голос повествовал взвешенно и величаво, как будто сказочник подходил к кульминационному моменту, и я протянул руку к столу, чтобы взять еще мокрую миску с остатками воды, ранее служившей для снятия жара.

— Чего ты ждешь? Прикрой ей голову, я слабею и вскоре не смогу с тобой говорить, кхе-кхе, и ты так ничего и не узнаешь! — капли воды потекли по моим волосам, а железо тарелки прижалось холодом по вискам. — А сейчас, чтобы начать слышать истину, закрой глаза, зажми пальцами нос и громко скажи заклинание. Бил-де!

— Бил-де, — произнес я.

— Громче. Нужно произнести десять раз! — повелело то, что было в девочке.