Как завести дракона (СИ) - Вознесенская Дарья - Страница 26

Я даже усомнилась, что попала куда надо — разве могут здесь твориться темные дела?

«Наш» домик выглядел так же опрятно, как и прочие.

Пусть обшарпанное крылечко, но прозрачная, чистая витрина, яркое название и милые занавесочки в окнах второго этажа.

Колокольчик мелодично звякнул, когда мы зашли, а девушка, уже стоявшая за прилавком в белом фартуке и с собранными волосами, подпрыгнула.

— Вы пришли…

— Ты, — обезоруживающе улыбнулась, — И не одна, а с другом.

— Я… — начал Мэтью, но я стукнула его по ноге. Нечего пугать заранее своими корочками, мало ли.

— Расскажи ему все, что мне говорила, — попросила Джуэл, а сама осмотрела маленькое помещение.

Вполне симпатичные набивные ткани, множество лент и украшений, что так любят цеплять девицы на шляпки и вырезы, есть несколько готовых платьев на манекенах, а еще кружева, корзинки, игольницы и нитки… в целом, такое девичье царство, которое может и не процветало, но на жизнь хватать должно было.

— Что вы собрались делать? — спросила робко девушка, раскрасневшись от волнения, а может от внимания Мэтью. Тот вальяжно облокотился на стойку и сделала вид заправского ловеласа — пару раз он и со мной пытался это провернуть, но меня это только смешило.

— Мы… — начала говорить, но Джуэл вдруг побледнела, глядя сквозь витрину.

— Это они! Идут!

Черт.

Не думала, что так рано…

Я действовала молниеносно.

Мэтью толкнула на единственное кресло для посетителей, и, не обращая внимания на его изумленно расширившиеся глаза, в несколько движений расстегнула верхние пуговицы с рубашки и стянула ее вниз, спуская с плеч, а потом схватила первый попавшийся рулон ткани, рванула на себя свободный край, разматывая и оборачивая вокруг себя.

В общем, три мужика, шагнувшие в лавку, застали уже готовую картину маслом: лавочницу, нервно стиснувшую руки, развалившегося на сидении прилично одетого мужчину и растрепанную девицу в километровом коконе ткани с обнаженными плечами, капризным голосом обращающуюся к этому самому мужчине:

— Милый, мне идет этот оттенок?

Милый сначала кивнул, а потом отрицательно мотнул головой.

— Ну вот, — плаксиво скривила я губы и затараторила, — я так и знала, что воздух провинции мне вреден — теперь ни один цвет не подходит, к которому я привыкла. Эй, ты — махнула Джуэл, — неси сюда все, что найдешь голубого. Да куда ты кидаешься к этим розочкам? Ты что не видишь, что они синие? О Боги, почему вокруг все такие бездари? Есть же насыщенно-синий, морской-синий, голубо-синий, голубой цвета неба, цвета цветов, цвета цвета, просто голубой, блекло — голубой…. А ленты? Зачем мне эти ленты? Здесь же золотая каемка! В южных землях такую используют, когда хотят показать, что кто-то им не мил. Милый, это ты… ты подговорил девку, чтобы она мне такую ленту отдала?!! Сволочь! Как ты мог! Я так и знала, что ты хочешь расстаться со мной! А-а-аа, говорила мне ма-а-ама-а… Ой, я вспомнила! Не золотую, а серебряную… Но золотую все равно не хочу! У меня теперь неприятные ощущения от нее. А это что? Какие такие полосочки? Дорогуша, ты что, не знаешь, что в этом сезоне модна клетка? Кле-тка! Это когда полосочка вот так и так идет… Нечего мне подсовывать всякое старье, даже если тебе кажется, что приличные девицы из провинции не разбираются в моде…

Мужики еще на лентах сдались.

Синхронно шагнули назад и слегка застряли в дверях все втроем. Не сказать что мощные или опасные на вид — но рожи их, определенно, доверия не внушали.

Попытались послушать еще немного, но потом их окончательно скривило и тот, что посередине, грозно пробормотал в сторону Джуэл:

— Мы вечером зайдем. Жди, — и первым выскочил на улицу.

За ним и подельнички. А я голос повысила, чтобы мой дальнейший монолог им было лучше слышно, сама же в это время избавлялась от всего того тряпья и застегивала рубашку, следя за перемещением бандитов сквозь стекло.

Не обернулись, молодцы.

— Ну что сидишь? — прошипела Мэтью, когда была готова.

— Ч-что? — кажется, он все еще был оглушен моим модным залпом широкого спектра.

— За ними! — я уже тащила его к двери.

Мэтью собрался быстро — не зря его сделали детективом. И уже спустя пару секунд мы выходили из лавки.

Гнаться и скрываться особо не пришлось — мужики шли целенаправленно и по сторонам особо не смотрели. А через пару кварталов, в местечке чуть более бедном, уверенно шагнули в неказистую булочную. Переглянулись с рыжим с недоумением.

— Вряд ли у них там база…

— База? — приятель явно не понял.

— Ну это… обитель ворья и порока, — пояснила, — Так что адрес запоминаем, вдруг там тот, кому тоже надо помочь.

Кивнул.

Так, перебегая и периодически прячась — благо, людей на улицах было полно — мы пересекли еще несколько кварталов и оказались в совсем уж в мрачном месте.

Я о таких неоднократно слышала — заводские, рабочие районы, что отстраивались не месте свалок и бедняцких хибар, но не становились от этого дружелюбней или же безопасней. Местное гетто с невыносимо чадящими трубами — только благодаря магии большая часть этой дряни улетала наверх, а не накрывала столицу плотным колпаком — мрачные тона из-за громад зданий и цехов, перекрывающих солнце, узкие улочки и бледные лица рабочих.

Понятно, что до профсоюзов, нормальных условий труда и заботе об экологии должно было пройти время — местный капитализм и прочая демократия лишь набирали ход — но проживающих вдруг сделалось ужасно жалко. Меня будто отбрасило в прошлое Диккенса, в котором мир был неласков к сиротам и беднякам, в котором все было обезличено: люди одинаково одеты, выходят из дома и возвращаются в одни и те же часы, одинаково стуча подошвами одинаковых башмаков. Без волшебства, тепла, добра и возможности мечтать…

Я успела додумать до того, что благодарна королевству за возможность выживать хотя бы не в таком месте, когда Мэтью шикнул:

— Смотри.

Трое «подопечных» подошли к неказистому забору, ограждающему довольно большое строение без окон, и, легко отодвинув пару досок, скользнули внутрь.

Я сглотнула.

Если честно, сделалось жутковато… Это не чай с печеньками пить и смотреть сериалы, попискивая на «страшных» моментах. За забором нас могло ждать что угодно…

Уставилась на свои руки и вздохнула.

Раз не светятся — можно идти.

Мэтью глаза на это только закатил.

И решительно двинулся вперед…

За забором обнаружилась глухая стена, а потом и узкий проход между двумя зданиями, ведущий к тупику и полный железного мусора. Задворки какого-то предприятия, понятное дело, но только вот куда скрылись наши бандиты? Я невольно задрала голову наверх, осмотрелась на предмет стыков и тайных ходов, и вздрогнула, когда меня похлопали по плечу.

Мэтью кивнул куда-то вперед и вниз.

Там обнаружилось что-то вроде приямка, прикрытого железной крышкой с ручкой.

«Туда»? — спросила одними бровями.

— А куда еще? — он кивнул. А потом откинул полу пиджака, под которым обнаружилась портупея и два маленьких револьвера, взял один в руки, а второй отдал мне.

— Стрелять-то можешь?

— Не очень, — призналась.

— Хотя бы не по мне, ладно? — вздохнул дракон.

Шепнул что-то железной дверце — наверное, заклинание, чтобы та не скрипела — и осторожно приподнял ее.

Под ней обнаружился вполне пристойный ход вниз — даже не замусоренный и не темный, магические светильники справлялись со своей функцией отлично.

Ежесекундно прислушиваясь и очень-очень осторожно мы принялись спускаться, причем на внушительную глубину. А когда добрались до конца и осторожно выглянули из-за угла… я едва удержалась, чтобы не присвистнуть.

Ход выводил на узкую железную балюстраду, по периметру окаймляющую довольно крупное помещение, внизу которого бурлила жизнь.

Это выглядело чем-то средним между логовом разбойников, подпольным цехом по производству наркотиков — хотя такого в Гроуридже не знали, им магии хватало — и мастерской алхимика. «Наши» потерялись там мгновенно, среди довольно большого количества народа, склянок, свисающих цепей, мешков с чем-то запретным, станков, наваленных куч тряпья, и столов за которыми пили, ели и явно строили планы члены преступного клана.