Кольцо (СИ) - Басов Дмитрий - Страница 25

Кирк поднял камни, оглядел, спрятал их в одном из карманов.

— Я забываю иногда, что леди — великий маг… — Гном запнулся, потом сказал: — Она как пушистый котёнок с зелёными глазами… Играет, и вдруг замечаешь, что хоть он маленький, но зубы у него как иглы, а в мягких лапках — острые когти.

Женщина улыбнулась неуклюжему комплименту, затем призадумалась, а комплимент ли это. Кирк невозмутимо глянул еще раз на перегородку, удовлетворённо кивнул: пора назад.

***

Первые три дня было даже интересно. Масса каких-то срочных дел, таинственно-будоражащая обстановка с заманчивым привкусом опасности, поджидающей где-то неподалёку за вроде бы надёжными каменными стенами и бронелюками. Гномы, люди…

Тяга к опасным приключениям, наверное, продолжает таиться во многих из нас и в наше сытое, благополучное время. Не зря же пользуются такой популярностью всякие «вортские горки», тарзанки и видеоужастики.

Но одно дело — прыгнув с моста на резиновой кишке и пощекотав свои нервишки, отправиться обедать в какой-нибудь уютный ресторанчик, и другое — час за часом, день за днём, почти в полной темноте прислушиваясь к каждому постороннему звуку, сидеть в тесноте каменной трубы.

Впрочем, совсем темно было только в первый день. Уже на следующее утро гномы затеяли провести освещение. Разобрали несколько сотовых телефонов и ещё каких-то приборов, вынули из них светодиоды, жидкокристаллические индикаторы, экраны — в общем, всё, что могло светиться. Повозившись с проводами (пришлось вскрыть и распустить кусок кабеля со стены штрека) и с электрическими схемами, развесили под потолком тоннеля импровизированную гирлянду.

Ящики с НЗ и прихваченным оборудованием из двух загромождающих проход завалов постепенно растащили по штреку, разгородив его на пятнадцать отсеков — этаких купе с надувными ковриками вместо постелей. Теперь появилась возможность относительно просто пробраться вдоль трубы, не перелезая через невидимые в полутьме препятствия. Странный этот подземный быт как-то налаживался…

***

Всплыв из пучины воспоминаний, Свен вздохнул: «Две недели, как сидим тут… Юбилей, блин!»

Быт, как оказалось, ерунда по сравнению с досугом.

Он осторожно поднялся, чтобы не треснуться в очередной раз головой о низкий свод трубы.

— Пойду дальний караул проверю, — сказал он Барту и, согнувшись, пошёл в сторону шестьдесят первой.

Сегодня он планировал ещё сделать ревизию воды и поговорить с Морвен о Далласе. Ладно, позже: времени — хоть завались.

ДЯДЮШКА ЛЕО

Машина плавно повернула, следуя изгибу ограды, и остановилась на небольшой парковочке. За закрытыми воротами дорожка продолжалась, убегая в буйную зелень.

Коротко хлопнули разболтанные двери, такси развернулось и уехало. Стояла тишина, где-то чирикала птичья мелочь, ветерок веял тёплым ароматом скошенной травы. Издали, едва слышный, доносился неумолчный городской гул.

— Обалдеть! — Дэн огляделся. — Ни в жизнь не скажешь, что мы в городе…

Макс глянул в сторону центра: невысокий, заросший деревьями холм надёжно скрывал огромный шумный Арнор с его миллионами людей, машин, небоскрёбами, магазинами, всякой суетой.

— Да… Ну, ведите нас, хозяйка.

Тани улыбнулась, открыла калиточку рядом с воротами; все вошли.

Прямо перед ними стеной стояли кряжистые развесистые липы. Дорожка, свернув за живую изгородь, терялась среди деревьев.

На самом деле участок был не очень большой, но продуманная планировка и особый уход за парком создавали ощущение настоящего девственного леса.

Совсем недалеко за липами прятался небольшой двухэтажный коттедж из белого камня, в классическом стиле: с колоннами, арками и островерхими крышами над основным зданием и пристроенной сбоку башенкой.

Навстречу им шагал невысокий коренастый дядька, одетый в рабочую, но чистую одежду — комбинезон, рубаха в клетку. На вид ему было лет пятьдесят, но на загорелом лице залегло уже немало морщинок. Он широко улыбался.

— Тани, девочка! Приехала наконец! Ну, рассказывай. Знакомь с гостями… Кто жених-то? — он хитро, испытующе прищурился на парней.

Девушка обняла его, засмеялась:

— Да ну тебя! Знакомьтесь: это дядя Лео, наш управляющий. Это Макс, Макс Ненуа.

Бровь Лео слегка приподнялась:

— Тот самый?

Макс кивнул, протянул руку. Управляющий стальной хваткой, как кузнечными клещами, сжал руку, кивнул тоже:

— Читал я вашу вещицу. «На дальнем берегу». Полная хрень.

— Так уж полная? — писательское самолюбие было слегка уязвлено.

— Ну, не полная, — согласился Лео, улыбаясь. — Но всё равно. Вот «Поход» — это да. А то — хрень, — он повернулся к парням.

Макс хотел возразить, что «Поход» — труд почти десяти лет, он за него и премию Ануминасской библиотеки получил… А «На дальнем берегу» — это же первый опыт, проба пера… Тани легко дотронулась до его локтя:

— Вы не обижайтесь на Лео, он такой. Это он специально всех поддевает…

Тот тем временем таким же крепким рукопожатием поздоровался с Дэном и Элле, проворчав:

— Оба, значит, женихи… Молодцы… А не знаете, этих-то поймали?

— Каких? — удивился Элле.

— Ну, тех… По телевизору передавали…

— Дядя Лео! Ну хватит! — Тани шутливо стукнула его по спине кулачком.

— Ах ты, малявка, драться? Вот как, значит… — он сграбастал Тани одной рукой, легко, но бережно закинул её на плечо и зашагал по дорожке к дому. Сделав шагов десять, опустил брыкающуюся девушку на землю, и они, о чём-то разговаривая и смеясь, пошли впереди. Макс с мальчишками направились за ними.

***

Когда все умытые и свежие уселись за стол, уставленный снедью, дядюшка Лео снял с большой фарфоровой супницы крышку и стал разливать по тарелкам наваристый флотский борщ. Над столом поплыл сказочно аппетитный аромат.

Управляющий сменил комбинезон на отглаженные чёрные брюки, но остался в своей клетчатой рубахе. Ворот был широко распахнут, и из-под него выглядывала полосатая морская тельняшка.

Макс разглядывал Лео: короткие курчавые волосы, когда-то чёрные как смоль, а теперь подёрнутые сединой, крючковатый нос, серьга в ухе. Тани говорила, что он служил на флоте коком, а когда вышел на пенсию — у военных она рано, — то нанялся к Морвен сначала поваром, а позже стал управляющим, в одном лице сочетая и повара, и садовника, и рабочего. Он всё умел, всё делал основательно и по-хозяйски. Был у него недостаток: он постоянно всех подкалывал, иной раз даже подшучивал над Морвен, и резал правду-матку без тени сомнения, не взирая на лица. Но это ему прощалось, потому что, бывая резким, он в глубине души всегда оставался добрейшим человеком, судил о людях справедливо и никогда не унывал.

Макс улыбнулся: дядюшка и впрямь походил на морского волка, причём настоящего, старинного — этакого классического флибустьера, горячего в бою, разухабистого и открытого… Макс наклонил голову, спрятав улыбку: опять его понесло! Писательская привычка.

Закончив с первым, разговорились. Тани поведала дяде Лео всю историю с поиском кольца. Между ними были особые, почти родственные отношения: она фактически выросла под его присмотром. Морвен купила этот особняк лет десять назад, и Лео работал здесь с первого дня. Других детей в ближней округе не было, и Тани в раннем детстве очень много времени провела вертясь у старого морского волка под ногами, слушая рассказы о дальних плаваниях, незнакомых странах, бушующих морях. Впрочем, это просто оборот такой: старым он не был даже сейчас.

Выслушав сбивчивый тревожный рассказ, он нахмурился, покачал головой.