Ты теперь мой враг (СИ) - Тесса Тиана - Страница 30

Но такой возможности у меня нет.

Оксана не даёт прийти в себя, продолжая:

— Решила, что он относится ко мне по-особенному. Стал чаще приезжать, и если ему плохо, он приходил ко мне. Я поверила в нас, понимаешь?

Молчу. Хочу ли я это всё слушать сейчас? Нет. И даже на время забываю, зачем вывожу девушку на эмоции, настолько не ожидаю таких болезненных ударов.

— Судя по всему, ты поверила в это задолго до сегодняшних событий, — усмехаюсь, чувствуя, как становится тошно ещё больше, но девушка как будто не понимает, что насчёт неё выводы сделаны.

— Ты можешь мне не верить, но я разрывалась, правда искренне к тебе относилась и…

— Мы это уже обсуждали, — обрываю её. Теперь пытаюсь взять себя в руки, возвращаюсь к теме нашей беседы: — Тем не менее, в логово к Юдину ты меня отправить хотела.

— До того, как узнала, кто он.

— Иван тебя не смутил, — даже усмехаюсь, ловя её на противоречии самой себе.

— Я не думала, что всё будет так серьёзно, — произносит она и смотрит в упор, взгляд не отводит. Вздыхает и всё же продолжает: — Мы встретились случайно, он начал расспрашивать о тебе, оставил визитку и сказал, что может быть полезен. Даже не так, он настаивал. И неизвестные от него действительно приходили.

— Но после твоего звонка, я правильно понимаю?

Снова молчание. Непробиваема просто. Что изменится, если она признается, я понятия не имею.

— Ладно, — откидываюсь обратно на спинку стула, принимаю расслабленный вид, но как он мне тяжело даётся, одному Всевышнему известно. — Итак, у вас всё только начинается. Тогда чем тебе помешала я?

— Оказалось… ты вновь появилась в его жизни.

Даже брови поднимаю, на что Оксана вздыхает:

— Арина рассказала, что видела вас.

Очень интересно. Арина — девушка-администратор из главной студии Демида, именно она окидывала меня победоносным взглядом, когда я ворвалась в его студию на днях и застала их после очевидного действия. Даже не удивлюсь, если Чистякова знает, про то, что Демид и с ней спит.

— И? — прерываю собственные мысли, помогая девушке.

— Я подумала… вы снова можете начать… Все эти вокруг — это просто на один раз, а ты…

Оксана не продолжает, закусывает губу, чтобы не разреветься.

Глупая. Если бы она только знала, какой разговор у нас с Демидом тогда состоялся.

— Ты напрасно переживала. Демид уверял, что я должна покинуть город. А вовсе не осыпал предложениями быть вместе. Могла бы не стараться, меня в этом городе и так не принимают, — усмехаюсь, вспоминая его угрозы.

Я не собираюсь её успокаивать, но всё же очень глупо с её стороны думать, будто я способна помешать Демиду, если он что-то решил по отношению к ней.

— Тебе просто нужно было немного подождать. А эти сложные схемы ни к чему.

— Лика, я действительно решила, что смогу помочь тебе, знаю, что дела у тебя стали идти не очень, думала, если помогу, мы начнём опять общаться, да, я преследовала свои цели, хотела держать тебя ближе, но это совершенно не то, что ты подумала. Не желала тебе зла, я всего лишь хотела, — девушка запинается, но продолжает, правда чуть тише: — Чтобы ты держалась подальше от Демида. А потом я узнала про Юдина. Прости, — снова извиняется она, только я в её искренность до сих пор не верю. Не до конца. Не после того, что узнала о её чувствах к моему бывшему.

Не успеваю ничего ответить, потому что телефон Оксаны внезапно оглушает громкой мелодией, и судя по тому, что это её любимая песня, представляю, кто ей может звонить. Наверняка не знаю, но по взгляду Чистяковой понимаю, что и здесь не ошибаюсь.

Она извиняется и практически выбегает из комнаты, а возвращается через время задумчиво кусая губу, испуг не исчез, но в глазах появляется надежда. И вот в этом очень её понимаю: я тоже, слыша голос Демида по телефону, сходила с ума.

Невольно её разглядываю: Оксана на самом деле привлекательная, даже сейчас, с распухшими глазами, искусанными губами. Может быть, не такая яркая внешность, как у современных девушек, но что-то в её образе цепляет.

И она вполне может нравиться мужчинам, именно такой тип девушек зачастую подкупает своей показной слабостью.

Это мазохизм, но я пытаюсь представить их с Демидом вместе.

Оксана сейчас стоит в проходе в кухню, мы иногда сидели здесь втроем, вот также мог и Бронский появиться в коридоре, поэтому представить его здесь совершенно не сложно.

Он может подойти к ней сзади, обнять, убрать её волосы на одну сторону, будет ли она смеяться как я, когда он поцелует её в шею? Нет, скорее она испуганно замрёт, впитывая каждое его движение. А потом он развернёт её к стене спиной и упрётся руками по обе стороны, он так всегда делал, как поведёт себя она? Будет ли он на неё смотреть, так же, как на меня?

Тяжесть внутри сковывает моментально, неприятное чувство заполняет полностью. Пытаюсь представить и не вяжется. Никак не вяжется.

Она ему не подходит. И точка.

Но этот собственный итог вряд ли что-то изменит. Если Демид относится к ней, как она говорит, по-особенному, то он с ней будет. И плевал он на мой необъективный вывод их психологической несовместимости.

— Мне пора, — кивает девушка, указывая на выход. — Запасные ключи на тумбе. Ты правда можешь здесь остаться, если тебе некуда идти.

Чистякова ждёт мой ответ, теребит край блузки, а я поднимаюсь и скрещиваю руки:

— Не боишься, что я что-то ценное у тебя возьму и исчезну?

Ответ мне не нужен, вижу, что самое ценное, она уже взяла, а на всё остальное ей, по всей видимости, плевать.

— У меня ничего и нет, — говорит она тихо.

Я лишь усмехаюсь.

Оксана внимательно разглядывает мои глаза, а потом добавляет:

— Позавчера он пришел ко мне нетрезвым. Уснул на диване, а утром я выходила в магазин и встретила тебя.

Я подавляю желание спросить, было ли у них что-то или нет. Оксана как будто намеренно не подтверждает, но и не опровергает мои собственные сомнения. Возможно, у них действительно пока что ничего не произошло и только начинается, но, возможно, девушке так хочется, чтобы между ними всё случилось, что эта недосказанность дает ей некую иллюзию.

Чистякова быстро прощается, приняв моё молчание за безмолвное согласие, и быстро квартиру покидает.

А я какое-то время так и сижу, уставившись в чашку. Такая ирония: бывшая подруга любит моего бывшего мужа. Но только вот совершенно не смешно: что он чувствует к ней?

Я встаю и быстро подхожу к окну, не могу удержаться, пусть даже понимаю, что с большой вероятностью увижу во дворе джип Бронского. И не ошибаюсь. Чистякова, выпорхнув из подъезда, бежит к машине, открывает пассажирскую дверь и садится. Проходит совсем немного времени, авто срывается с места, и невольно приходит мысль — сколько раз Оксана вот так стояла у окна и наблюдала, как уезжаем мы?

Этого я не знаю. Но что девушка чувствовала при этом, догадываюсь.

Опираюсь спиной на стену у окна и какое-то время так и стою, закрыв глаза.

Мне незачем больше задерживаться здесь. Сначала хочу покинуть квартиру поскорее, но вспоминаю про выключенный телефон, жду пока загрузится система и наблюдаю, как начинают приходить известия о пропущенных звонках. Несколько неизвестных, три от Глеба, и два сообщения в мессенджере от него же.

Одно отправлено ночью.

«Прости».

Второе совсем недавно:

«Перезвони, это важно».

Но сердце ёкает от того, которое приходит последним.

Перечитываю входящее вновь и вновь, словно оно исчезнет. Словно за стандартной строчкой что-то скрывается.

«Вам звонил контакт Демид».

Это даже не полноценное сообщение, просто оповещение, но имя светящееся на экране заставляет забиться сердце быстрее, а коленки безвольно подкоситься.

Устало сползаю по стене спиной, так и сижу, сжимая телефон: скорее всего, прямо сейчас Демиду придет сигнал, что я появилась в сети. Это глупо, но цепляюсь за это бездушное уведомление: он обо мне подумает, поймет, что увидела его звонок. Перезвонит?