Не тревожь моё небо (СИ) - "Kiki25" - Страница 77

— Ты в этом уверена? — я с мольбой переспрашиваю у неё, в надежде услышать отрицательный ответ. Но Бонни повторно подтверждает эту новость, и я прикрываю глаза, понимая, что это конец. Кинг окончательно влюбился в Аманду, потому я могу больше не терзать себя сомнениями и мыслями о парне, ведь между мной и ним ничего никогда не будет. Но вместо чувства освобождения и покоя я испытываю одну лишь боль, которая рвёт меня изнутри, что злит. Я специально огородила себя от Александра, специально отказалась от попытки попробовать начать встречаться с ним, чтобы избежать этих мучений. Но от одной лишь мысли, что эту ночь они проведут вместе, мне хочется кричать во всеуслышание от досады.

«Ну почему я не ответила ему взаимностью в машине той ночью? Почему я не сделала первый шаг на той вечеринке? Какая же я дура!», — я мысленно к себе обращаюсь, когда осознаю, что я собственным бездействием всё разрушила.

— Ты из ума выжил?! — я собираюсь подняться по лестнице на свой этаж, как вдруг до меня доносится негодующий выкрик Лиззи, который, судя по всему, адресован Александру. В надежде остаться незамеченной, я тихой поступью подкрадываюсь к беседующей на повышенных тонах паре, чтобы понять причину такого недовольства девушки, которое я могу ощущать своей кожей. — Как ты можешь быть таким… таким ссыклом?

— Я ссыкло, потому что начал встречаться с девушкой, которая действительно мне нравится, Лиззи? — голос парня чрезмерно холодный и отстранённый, но несмотря на это в его глазах пылает неусмиримая ярость на стоящую перед ним девушку.

— Ты ссыкло, потому что начал встречаться с Амандой, вместо того чтобы признаться, что ты по уши влюблён в Нилу, — после сказанной фразы я замираю на месте, не веря, что Лиззи действительно это сейчас сказала вслух. — Да, Алекс, твои чувства к ней настолько очевидны, что я поняла их всего за пару дней. Поэтому прекращай морочить голову Аманде и Ниле.

— Я больше не влюблён в Нилу, — безжалостные слова Александра в сию же секунду доходят до моего сознания. Вот теперь мне по-настоящему больно. Одно дело думать, что парень, к которому ты испытываешь определённые романтические чувства, не чувствует это же в ответ, а совершенно другое — услышать это от него самого. Я разворачиваюсь к ним спиной и делаю буквально два шага к лестнице, чтобы поскорее уйти, как вдруг я замираю на месте, не веря своим ушам. — Ладно, может и влюблён, но это не имеет никакого значения. Ты даже представить себе не можешь, как часто Нила отвергала меня.

Не знаю, должна ли я первым делом расплыться в счастливой улыбке, завизжать от счастья или что-то ещё, что обычно делают нормальные люди, когда узнают о взаимности своих чувств, но я, будучи собой, первым делом сбегаю, в страхе обернуться. Не знаю почему, но меня до ужаса пугает признание Александра, поэтому я, совершенно не заботясь о том, что меня заметят или услышат, быстро взбегаю по деревянной лестнице, непроизвольно создавая ужасный грохот своими шагами. И стоит мне неосознанно опустить глаза вниз, как я встречаюсь с взглядом Кинга. Он понимает, что я услышала его последние слова, потому он переводит разъярённый взгляд на девушку и говорит: «Пиздец, спасибо тебе огромное, Лиззи!», после чего уходит, при этом чуть не сбив с ног какую-то девушку, которая только что вышла из основной комнаты. Когда он исчезает из моего поля зрения, я продолжаю взбираться по лестнице, игнорируя слова Лиззи остановиться. Мой номер находится вторым с самого конца четвёртого этажа, поэтому я сажусь на край своей постели будучи малость запыхавшейся и уставшей. Я пытаюсь унять бешеный стук сердца, пока оно не пробило мою грудную клетку, но ничего не получается. Я пытаюсь обдумать свои дальнейшие действия, слова, которые я скажу Александру, когда увижу его в следующий раз, но вместо чёткого плана у меня в голове полная пустота. Я не могу ни о чём думать сейчас. Нет ни страха, ни радости, ни счастья. Абсолютно ничего, поскольку я в самом настоящем ступоре. Я тупым взглядом таращусь в противоположную стенку, на которой нет ничего, кроме безвкусной картины, и не могу ухватиться ни за одну мысль или эмоцию, чтобы выйти из этого оцепенения. Единственное, что я чётко сейчас осознаю — это мои раскрасневшиеся щёки, безумно громкое сердцебиение, сбитое дыхание и трясущиеся руки.

Лишь спустя час приступ парализующего страха проходит, и целый поток мыслей, которые так или иначе связаны с Кингом, обрушиваются на меня со страшной силой. В попытке собрать всё воедино, я утыкаюсь лицом в подушку, дабы не позволять себе отвлекаться и не думать о серьёзных вещах, которые в скором круто изменят мою жизнь. И это помогает, благодаря чему я принимаю самое первое и самое важное решение — я должна обязательно поговорить с Александром и признаться ему в ответ, дабы не стало слишком поздно. Нет никакого смысла отрицать или обесценивать свои чувства к нему. Делать вид, будто я не хочу, чтобы он был только со мной. Слишком глубоко он проник под мою кожу, потому иного исхода я не вижу и видеть не хочу. Но стоит мне взглянуть на часы, как я понимаю, что уже час ночи. Однако я не могу сейчас завалиться спать с мыслью, что завтра днём всё с ним обсужу, ибо, во-первых, я буду не в состоянии уснуть с таким настроем, а во-вторых, Кинг этой ночью может сделать то, о чём Аманда расспрашивала Лиззи. А я не могу этого допустить. И одна только мысль, что я могу опоздать, подбивает меня к действиям. Поскольку я не уверена в том, где сейчас находится парень, я быстро бегу на первый этаж, дабы найти его. Но осмотрев весь этаж и террасу, я прихожу к выводу, что он у себя в номере. И тут у меня сердце неприятно сжимается, ведь Аманду я также нигде не видела. От одной лишь мысли, что они сейчас могут быть вместе, у меня ноги подкашиваются. Сделав глубокий вдох, я нахожу в себе силы вновь подняться к себе в номер, чтобы в сумке с вещами отрыть ту самую кофту, которую Кинг однажды дал мне на пляже, а я по нелепым причинам взяла её с собой в эту поездку. По крайней мере, если я застану пару в номере брюнета, я смогу оправдать свой приход, не пав при этом в грязь лицом.

Я слишком крепко сжимаю спортивную кофту у себя в руке, когда вторую минуту стою прямо под его номером. Отсутствие неприличных звуков за дверью меня обнадёживает и даже вселяет некую надежду, но вот где взять смелости, дабы постучать и встретиться с парнем лицом к лицу? Простояв так ещё пару минут, я решаю всё же сделать это. Я заношу кулак и дважды стучу в дверь, прикрывая глаза от ужаса. Руки дрожат, ноги подкашиваются, а голова идёт полным кругом. Но когда дверь открывает Александр с читаемым равнодушием на лице, эти чувства охватывают меня с десятикратной силой. Единственное облегчение для меня то, что в комнате помимо парня никого нет. И именно это в каком-то смысле даёт мне силы заговорить с ним.

— Ты так и не забрал её, — я говорю на удивление ровным, но тихим голосом, когда протягиваю ему кофту.

— Спустя месяц ты пришла, чтобы отдать мне мою кофту? В час ночи? — он с неким скептицизмом и недопониманием спрашивает, то опуская взгляд на мою руку, то поднимая глаза на сконфуженную меня.

— Ага, — я отвечаю, чувствуя при этом себя какой-то идиоткой. Всё же стоило не с этого начинать, раз Аманды в номере нет. Но уже слишком поздно, потому как Александр тянется за своей кофтой, и, забрав её, захлопнет дверь прямо перед моим носом, ведь я «только ради этого» пришла. Но не успеваю я обозвать себя самыми нелестными эпитетами, как Кинг одними лишь кончиками пальцев касается моего запястья и очень слабо тянет меня на себя. Словив на себе его неуверенный взгляд, я несколько секунд смотрю на него в ответ, после чего делаю первый шаг ему навстречу и оказываюсь в его номере. Всего секунда и я уже прижата к закрытой двери его комнаты, при этом ощущая Александра каждой клеточкой своего тела. Он всматривается в моё лицо, пытаясь на что-то решиться, но почему-то медлит. Уверена, виной тому я, ведь уставилась я на него, как перепуганный голубь, который боится шелохнуться. Именно поэтому я мягко прикасаюсь к его руке, не прекращая смотреть ему прямо в глаза, дабы убедить его, что на сей раз я не стану сопротивляться или отказывать. Больше не стану. И когда он наклоняется для того, чтобы запечатлеть мягкий и такой трепетный поцелуй на моих губах, я не смею не ответить взаимностью. Он нежно сминает мои губы, едва касаясь руками моей талии, но даже это провоцирует у меня сильнейшую дрожь во всём теле.