Чувашские легенды и сказки - сказки Народные - Страница 50

— Слаще и приятней меда нет ничего на свете, — говорит Гордей.

— Нет на свете ничего слаще и приятней сна, — сказал Артемий.

Царь их выслушал и сказал, чтобы они завтра дали ему ответ на новый вопрос: что на свете всего сильнее?

Жена Гордея сказала мужу, что сильнее их пегой кобылицы никого нет. Дочь Артемия ответила по-другому: она сказала, что нет ничего сильнее воды, она может разрушить все, что ей попадется на пути.

Пришли на другой день к царю Гордей и Артемий.

— Ну, кто на свете всего сильнее? — спрашивает царь.

— На свете, пожалуй, никого нет сильнее нашей пегой кобылицы, — ответил Гордей.

— А ты что скажешь, Артемий? — обращается царь к бедняку.

— На свете нет ничего сильнее воды, она может снести и разрушить все на своем пути, — отвечает Артемий.

Тогда царь задает новый вопрос: кто на свете всех быстрее?

Жена Гордея советует мужу ответить, что вряд ли кто найдется быстрее зайца.

Орина, дочь Артемия, дает совет отцу ответить, что ничего нет на свете быстрее мысли.

Приходят соседи к царю.

— На свете нет никого быстрее зайца, — отвечает Гордей.

— Нет ничего на свете быстрее мысли, — говорит Артемий.

Тогда царь спрашивает у Гордея:

— Кто советчик у тебя дома?

Гордей отвечает:

— Дома советы мне дает жена.

О том же самом царь спрашивает и Артемия.

Артемий ответил, что у него есть дочь Орина, она и дает ему советы.

— Теперь, — говорит царь, — я вам задам еще три вопроса и ответьте на них сами, без подсказки. Первый вопрос: как велико расстояние от одного края земли до другого?

Гордей отвечает:

— Так велико, что и в век не пройти его.

Артемий дает свой ответ:

— Недалеко, за одни сутки можно пройти, — говорит он. — Солнце утром поднимается с одного края, а к вечеру доходит до другого; ночью, завершив круг, опять поднимается на том же месте.

Царь задает второй вопрос:

— Далеко ли от земли до неба?

— Далеко, — отвечает Гордей. — До неба никто не может подняться.

— Не очень далеко, — в свой черед говорит Артемий, — должно быть, не больше версты; когда по вечерам там зажигаются огни — они хорошо видны с земли, а когда там ездят по облакам на телеге — грохот ее колес мы тоже хорошо слышим.

Царь опять спрашивает:

— Далеко ли до дна земли?

— Нет, недалеко, всего какая-нибудь сажень, — отвечает Гордей.

— Далеко, — говорит Артемий. — Мой отец ушел туда тридцать лет назад и не только до сих пор не вернулся, но от него даже не пришло пока еще ни одного письма.

Ответы Артемия царю понравились.

— На самом деле твоя телега ожеребилась, — сказал он. — Бери своего жеребенка.

Гордею пришлось согласиться; с царем спорить не будешь.

А царь говорит Артемию:

— Твоя дочь Орина умнее меня, и я бы хотел ее взять за себя замуж. Но только при таком условии: я тебе дам быка, а ты скажешь Орине: пусть этот бык отелится и принесет телку. А та телка пусть вырастет и отелится, чтобы было молоко для нашей свадьбы.

Со слезами повел Артемий домой царского быка. Получилось так, что променял он на жеребенка свою дочь.

А Орина, завидев отца с быком в поводу, обрадовалась. Выбежала навстречу, заводит быка во двор.

Отец сквозь слезы говорит дочери:

— Ведь я обменял тебя на жеребенка. Царь мне сказал: я твою дочь возьму замуж. Только прежде пусть бык отелится и принесет телку, телка же пусть вырастет и тоже отелится, чтобы было молоко для свадьбы.

— Не горюй, отец, — утешает его Орина. — И наперед загадывать не будем, а возьмем да заколем быка. Мясо должно быть хорошим, бык откормленный. В кои-то веки хоть поедим досыта.

Заколол Артемий быка, едят они с дочкой мяса вволю, а на сердце не спокойно: рано или поздно, а перед царем ответ надо будет держать.

— А ты к царю больше не ходи, — говорит ему Орина. — Если надо, пусть сам к тебе придет.

Много ли, мало ли времени прошло, и в самом деле является в деревню царь и идет к дому Артемия. Орина первой заметила царя и велела отцу спрятаться.

Царь стучит в окошко, спрашивает:

— Дома ли Артемий?

— Нет, он пошел в баню рожать, — отвечает Орина.

— Разве мужчины рожают? — говорит царь.

— А разве быки телятся? — отвечает Орина.

Царь не нашелся, что ответить Орине и только наказал, чтобы отец пришел к нему на другой день.

Наутро идет Артемий к царю. Тот дает ему лоскуток шелковой материи величиной в небольшую заплатку и приказывает из этого лоскута сшить Орине свадебное платье.

И опять весь в слезах возвращается Артемий из царского дворца домой, держа в руках шелковый лоскуток.

Орина встречает его и спрашивает:

— О чем плачешь, отец?

— Царь дал вот этот лоскуток и велел сшить тебе из него свадебное платье, — отвечает Артемий. — А как из такого лоскутка его сошьешь?

— Не горюй, — опять утешает его дочь. — Платье и в самом деле сшить мудрено, но зато можно сшить мешочек для денег. А ты возьми конопляное семечко, иди к царю и скажи: материала на платье хватит, еще и останется, только нет ниток, чтобы шить. Пусть царь посеет это семя и в три дня вырастит. Тогда я коноплю выдерну, спряду нитки и сошью платье.

Артемий пошел к царю, выложил перед ним конопляное семечко и передал слова Орины.

Царь сказал:

— Ну, теперь можно и день свадьбы назначить. Я беру замуж твою дочь, пусть завтра же и приходит. Только пусть идет она не полем, не дорогой, не пешком и не на лошади. Пусть с собой подарок принесет, но такой, чтобы он был глазам виден, а рукам недоступен.

Опять невеселым возвращается Артемий домой. Передает дочери повеление царя.

— Ну уж эта задача и совсем простая, — говорит Орина. — Ты только найди хороших охотников; пусть они поймают зайца и белого голубя и дадут мне.

Разыскал Артемий охотников, те поймали живьем зайца и голубя и принесли Орине.

Наутро Орина села верхом на зайца, взяла с собой голубя и отправилась к царю.

Входит в царский дворец и говорит царю:

— Ну, вот я и пришла не полем и не дорогой, не пешком и не на лошади, получай мой подарок.

Царь протянул руки, чтобы взять подарок, а Орина выпустила из своих рук голубя, и он улетел через окно на волю. Глазами царь подарок видел, а в руки взять не смог.

Женился царь на Орине, сыграли свадьбу. После свадьбы царь говорит:

— Хоть ты оказалась и умнее меня, однако против моей воли ничего не делай.

А через какое-то время в соседнем государстве началась война, и царь со своим войском выступил на помощь соседу. Орина осталась одна.

И нашлись двое мужиков, которые, зная, что царя нет в государстве, тоже заспорили, как когда-то Гордей и Артемий. Один говорил:

— Моя кобыла ожеребилась!

Другой утверждал:

— Нет, моя телега ожеребилась!

Мужики, наверное, слышали, чем кончился спор между Гордеем и Артемием при царе, и захотели узнать, как разрешит их спор молодая царица.

Орина приказала, чтобы один из споривших повез на себе телегу, а другой повел за собой кобылу.

— За кем пойдет жеребенок, тому он и будет принадлежать, — рассудила она.

Жеребенок пошел за кобылицей и достался ее хозяину.

Вскоре после этого царь вернулся с войны.

— Не было ли без меня каких-нибудь тяжебных дел? — спросил царь у Орины.

— Было, — ответила Орина. — Два соседа спорили. Один говорил, что телега ожеребилась, другой — что кобыла. Я велела первому везти телегу, а второму вести кобылицу. Жеребенок пошел за кобылицей и достался хозяину.

Царь выслушал Орину и за то, что она приняла решение супротивное тому, какое было принято им в споре Гордея и Артемия, послал ее на плаху.

Так недолго пришлось поцарствовать Орине только потому, что она была умной.