Водные маги жгут (СИ) - Мамаева Надежда - Страница 19

Это была крохотная записка. Но после нее в доме началось какое-то сумасшествие под лозунгом «собрать приданое для Ди». Сама я, к слову, в этом веселом мероприятии не участвовала. Я спала, здраво рассудив, что лимит моих дамских сил на сегодня исчерпан и надо бы передохнУть, пока не передОхли все мои нервы.

А вот пробуждение в вечерних сумерках у меня случилось от возмущенногo бормотания:

– Вы посмотрите-ка на эту паразитку. Она дрыхнет тут! И как мне ее с ума сводить прикажете?

У меня от такого заявления пропал дар речи. Зато появился дар мата. И плевать, что благовоспитаннoй лэриссе таких слов знать не положено! Но если у тебя няня – черная ведьма,то она обеспечит своим воспитанницам всестороннее и полное образование.

К тому же всякому магу известно, что матюги – это не только катализатор, но и порою основной элемент заклинаний.

Белочка выслушала меня с умилением и, когда я закончила свою прочувственную речь, смахнула пот со лба и облегченно выдохнула:

– Все в порядке, сдвиг есть!

Вот только чего она не ожидала, так это моей последующей реакции. Я сделала вид, что… не вижу Эйту в упор. А меценатом моей пламенной речи стал муженек. И я продолжила уже вещать с точным указанием координат,кому именно я жажду свернуть шею.

– Этот как понимать? - взъярилась белка. - В трактире она меня видит, а тут, видишь ли, - нет.

И она характерным жестом, словно засучивает рукава, встопорщила шерсть на лапах.

Я же не только не устрашилась, но и продолжила в том же духе. А что? Раньше позиция «если не замечать проблемы, то она сама исчезнет» казался мне инфантилизмом чистой воды, но вот в случае с Эйтой… Либо рыжая исчезнет, уверовав, что ее не видят, либо озвереет, несмотря на то, что она и так уже белкозверь.

Игра «кто кого доведет до нервного срыва» длилась недолго. И закончилась тем, что, едва я встала с постели, на меня попытались обрушить магией шкаф. Он, дoбротный, дубовый, переживший на своем веку несколько поколений семьи Флейм, был устойчив, как Серебряный хребет, что разделял Светлую и Темную империи.

И эта рыжая зараза его уронила! Махина начала заваливаться на меня, грозя превратиться из предмета мебели в мое надгробие. Я отпрыгнула, и именно в этот момент свадебный браслет на моем запястье брызнул тьмой. А потом шкаф тоже брызнул – щепой и обрывками ткани. Кто же знал, что украшение еще и защитный артефакт!

Такой подлости от темного не ожидали ни я, ни белка! И если потери последней были исключительно репутационного плана,то мои… Что я надену?!

Стоя среди беспорядка, я больше всего хотела выйти на улицу и заорать: «Да твою ж льерну!» – так, что бы вороны с веток попадали. Но такого удовольствия белке я доставлять не планировала. Вместо этого многообещающе протянула:

– Ну,темный, я тебе жару задам сегодня вечером… Только явись!

У белки, как инициатора, заслуженного деятеля и героя этого погрома, дернулся глаз: ее заслуги приписали другому!

– Нет! Это никуда не годится! – взвилась рыжая. – Я ее тут до нервной икоты довести пытаюсь, а она мужу горячую ночку обещает, развратница!

Может, рыжая бы и дальше развила мысль на тему безнравственной молодёжи, у которой ни стыда, ни совести, ни чувства долга: ведь я должна была хотя бы чуть-чуть сойти с ума (хоть на миг! перед страхом смерти от шкафа), но ей помешали. В коридоре раздался топот, а потом в мою спальню ворвались Рей с пульсаром наизготовку, Уна с водным лассо, Брукс с ловчим арканом и Эмма со сковородкой.

В разных вариантах звучал вопрос: что случилось.

– Моль. - Я развела руками и пояснила: – Она из шкафа вылетела. Я нечаянно рукой махнула – прибить хотела, – и… в свадебном браслете были, видимо, атакующие чары. Вот шкаф и разлетелся. Он совсем старый был. Одни трухляшки… А моль так и не прибила! – печально закончила я.

Я стояла к окну, на котором сидела белка, спиной, старательно загораживая рыжую от сестер. Мало ли, они увидят пушистую, а мне потом объясняй, почему я ее игнорирую.

– Моль? – уточнила Уна, втягивая в ладонь заклинание.

– Угу. Маленькую такую, невзрачную… Кстати, Эмма, не одолжишь? А то я заклинанием еще полкомнаты разнесу, - «а так – всего лишь подправлю психику одной белке» мысленно закончила я и кивнула на сковородку в руках сестренки.

Эмма сделала несколько шагов и протянула мне орудие ближнего боя. Да, на Эйту не действовала магия – это я поняла ещё в детстве,когда пыталась поймать ее ловчим арканом. А вот сейчас я жаждала узнать, как дела обстоят с исключительно физическими силами. Но когда резко крутанулась вокруг своей оси, то увидела, что подоконник пуcт.

– Испарилась, зараза, - констатировала я.

Зато вместо Эйты, спустя совсем немного времени, в нашем доме конденсировался темный. Злющий, встрепанный и сорвавшийся с аудиенции у императора со словами:

– Тебя пытались убить?

Благо мы в холле в этот момент были одни, а то после этой фразы среди домочадцев началось бы светопреставление. И объясняй им потом про особенности «брака на выживание».

– Слушай,темный. – Я схватила его за лацканы, пытаясь дернуть на себя. Увы, лис и не подумал пoшевелиться, как стоял скалой,так и остался на месте. Зато я сама пододвинулась. М-да… я как-тo на другой эффект рассчитывала… Но, наплевав на провал, я, во имя спокойствия семьи, со злостью прошипела: – Пока мы здесь, запомни: на меня никто не покушался и моим жизни и здоровью ничего не угрожало! Понял? И попробуй заикнуться об обратном!

Северный лис чуть склонил голову, отчего наши лица оказались близко, очень близко. Так, что его дыхание обжигало мои губы. Некстати вспомнился наш поцелуй в трактире. Долгий, порочный, грешный. Меня ещё ни разу никто так не целовал. И плевать, что я не раз играла роли под личинами, что, учась в академии, влюбилась как дурочка и встречалась с парнем. Ровно до того момента, как узнала, что я у Иствуда не одна такая. Но опыт-то у меня имелся! И было с чем (и с кем!) сравнить.

Но ещё никогда никто меня так не целовал, как этот северный лис. До потери памяти, дрожи в коленях, до безумия. Я чувствовала прикосновения его губ всем телом. Это было так… Сладко и глубоко. И не хотелось отрываться.

Именно сейчас, стоя радом с Дроком, я поняла две вещи: меня бесит темный и мне нравится, как он целуется. И если первое было замечательно,то второе – просто отвратительно! Мне нельзя испытывать к нему симпатию. Это может иметь самые плохие последствия – финансовые, физические и душевные. Ведь я с ним только на время. И после мое место займет другая. Темная. Она-то и станет настоящей лэриссой Стоун. Не я.

Эти мысли заставили меня сцепить зубы и собрать волю в кулак.

Дрок смотрел на меня. Глядя глаза в глаза. Его зрачок становился все шире, заполняя своей чернотой радужку, крылья прямого аристократического носа раздувались, словно он пытался сдержать рвущуюся наружу… злость? Наверняка злость. Еще бы: какая-то светлая пигалица схватила его за грудки и чего-то трeбует.

– Хор-р-шо, - выдохнул он. Его взгляд метнулся над моим правым плечом, куда-то за спину, а потом прозвучало неожиданное: – Ты в курсе, что за нами наблюдает твой отец? Так что мой совет: либо начни душить меня, либо целовать, либо придумай объяснение нашей неоднозначной позе.

Он произнес это абсолютно серьезно. Вот только демоны, пляcавшие во взгляде темного, без слов говорили: издевается, гад. Причем получает от этого процесса немалое удовольствие.

Чуть повернула голову вправо, скосив взгляд. И правда, на лестнице кто-то маячил. И объяснять причину, почему я решила подработать экзорцистом и вытрясти из супруга если не демона,то душу, мне не хотелось . Потому… Случившееся дальше было исключительно в конспиративных целях. И вовсе мне не нравилось! Да,исключительно не нравилось, но ради дела…

А темный, гад, даже не сопротивлялся, отдавшись процессу целования целиком. У меня же пробежали мурашки: они родились зудом в пальцах, прокатились к запястью, затем, как волна, набирая разгон, по предплечью, к сгибу локтя. От неожиданности захотелось отдернуть руку, но кто бы мне еще позволил. Лис держал за талию крепко. Бережно. Надежно. Захочешь – не вырвешься.