Полёт феникса (СИ) - Архангельская Мария Владимировна - Страница 4

— Кушайте, дорогая, этот пирог с османтусом очень хорош. Мы гордимся своим поваром.

— И заслуженно, матушка, но я уже сыта. Возможно, позже.

Госпожа Фэй с улыбкой кивнула.

— Говорят, его величество снова навестит нас на днях? — как бы между прочим спросил её супруг. — Быть может, даже сегодня?

— Едва ли, — я тоже невольно улыбнулась. — Его величество был здесь только день назад, и у него много дел.

— А вот мне прислали из дворца известие, что мы можем ждать высочайшего визита уже вечером…

— Возможно, — я развела руками. В это время в комнату проскользнула служанка.

— Господин Фэй, госпожа Фэй, — поклонилась она. — Молодая госпожа Фэй…

— Чего тебе? — осведомилась хозяйка.

— Прибыл евнух Шэн.

— О, — сказала я. Посмотрела на приёмного отца, и тот понятливо поднялся из-за стола.

— Полагаю, все уже наелись. Приятного вам дня, дорогая.

Я присела и вышла в свои комнаты. Шэн Мий уже ждал меня.

— Простите, госпожа, я задержался, — поклонился он.

— Всё так плохо?

— О нет, госпожа, у меня хорошие новости — дворец Успокоения Души, конечно, был разграблен, но уцелел. Местные говорят, что когда его попытались поджечь при отступлении, волей Неба пошёл сильный дождь и огонь потух. Пострадала только конюшня и немного крыша главного здания. Парк же, не считая вытоптанных клумб, не пострадал совсем.

— Клумбы — это ерунда, — я села и указала ему на второе сиденье. — Садитесь же.

— Благодарю госпожу. Я также проехал по окрестностям. Деревянные мосты через Ло-Шун уничтожены, пришлось ехать до каменного, этим и объясняется моя задержка.

— Хорошо, что ваше путешествие благополучно закончилось, — кивнула я. — А теперь расскажите поподробнее…

Евнух принялся докладывать. Я кивала, прикидывая. Слуги при приближении врага разбежались, но большая их часть уже вернулась обратно. Во дворце оставались только несколько стариков, которым просто некуда или слишком далеко было идти. Шэн Мий не поленился проверить — да, они погибли, похоронены силами местных властей. Я достала лист бумаги, придвинула тушечницу, где с утра ещё оставалась незасохшая тушь, и сделала себе запись: найти семьи погибших и наградить за преданность их родственников, а также украсить могилы и принести на них жертвы. Новая меблировка, разломанные рамы и попорченная крыша дворца могли и подождать, как и пресловутые клумбы. Вот мосты на реке — это серьёзнее. Конечно, это тоже дело местных властей, но я подозревала, что проще и надежнее будет отремонтировать их за свой счёт. Колодцы во дворце и окрестностях, к счастью, в чистке не нуждались. Были проблемы и в окрестных селениях, но ничего отчаянного — люди пока не голодали, подвозимого из нетронутых округов государственного зерна хватало, те, что остались без крыши над головой, уже заново отстраивались, учреждения, включая больницу для бедных при одном из храмов, работали. Надо было отдать степнякам должное — храмы они почти не трогали.

— Вы хорошо поработали, господин Шэн, — подытожила я. — Теперь отпускаю вас отдохнуть.

— Госпожа слишком добра ко мне. Я счастлив служить госпоже всеми своими жалкими силами.

Я кивнула и нахмурилась, осматривая листок с записями. А ведь кроме дворца у меня есть владения, изрядно пострадавшие ещё во время наводнения. Я как раз на днях получила отчёты оттуда, и они рисовали удручающую картину, но правдивость фактов требовала проверки. Денег мне было не жалко, но хотелось бы вложить их в нуждающихся, а не в карманы чинуш. В принципе, был безотказный Шэн Мий: если и прикарманит что, то один вор всё же лучше толпы, зато приглядит за остальными. И всё-таки взваливать все дела на одного человека неправильно, да и времени это займёт… Надо попросить Тайрена, пусть пошлёт туда уполномоченных, а деньгами я их снабжу — зря мне, что ли, жемчуга вёдрами дарили.

В комнату проскользнула служанка и, эхом отвечая моим словам, доложила:

— Госпожа, сообщение из дворца: его величество выезжает к вам.

— Хорошо, подготовьтесь, — я поднялась и прошла в спальню. Всё-таки императора, даже если он давний любовник и визит наносит сугубо неофициальный, следует принимать при полном параде. Повод обновить ещё одно платье.

На туалетном столике дымилась очередная курильница, напоминавшая мне яйцо, вставленное в подставку острым концом вверх. Прислужницы помогли мне одеться, после чего я прогнала их и села к зеркалу. Краситься я предпочитала сама, а иначе, сколько не запрещай, из меня норовили сделать белёную куклу. На почётном месте стояла коробочка с сурьмой для бровей — подарок Тайрена, которому предстоит вечно украшать интерьер и никогда не быть использованным. Я взяла гребень и принялась расчёсываться. Парики подождут до свадьбы и дворца, пока же я щеголяла своим естественным окрасом и короткой стрижкой. А может, схулиганить и заказать парик в цвет моих натуральных волос? А что, все знают, что они у меня как перепрелая солома, вот пусть и любуются вволю.

Я опустила гребень и посмотрела на своё отражение. Дым из курильницы стал гуще, а в комнате темнее, наступали сумерки. Надо было позвать служанок, чтобы зажгли огонь, но я продолжала сидеть и смотреть на себя. Что-то случилось со зрением, отражение то приближалось, то удалялось, как будто я смотрела в бинокль, периодически меняя стёкла местами. Дыма было слишком много, я вяло махнула рукой, но он не рассеивался. Я попыталась подняться, но внезапно поняла, что не помню, в какой стороне дверь. Зато очень интересным занятием вдруг стало разглядывание подлокотника, о который оперлась моя рука. Он был из тёмного полированного дерева, прожилки змеились по нему, повторяя изгиб изделия, прихотливо и однообразно. Не думала, что в простых линиях может быть скрыто так много смысла. Потом подлокотник начал уплывать куда-то, и моя рука уплывала вместе с ним. Она стала очень длинной и, кажется, отделилась от тела, это было очень занятно. Со всей комнатой происходили невероятные трансформации, одни вещи раздувались до необыкновенных размеров, другие изгибались или вовсе исчезали. Моё тело присоединилось к этому причудливому танцу, оно поднималось с сиденья и расплывалось, и внутри меня сиял белый свет. Блаженство окутало меня пышным облаком, я парила в воздухе, пронизывая собой всё вокруг, и одновременно сидела за столиком, скрючившись в неудобной позе… Хотя это со стороны она должна казаться неудобной, я же чувствовала себя превосходно.

В какой момент в комнате появился Тайрен, я не поняла. Он просто бесшумно подошёл и остановился рядом со мной, с улыбкой глядя на меня сверху вниз, и я попыталась улыбнуться в ответ, но не уверена, что у меня получилось. Тело не слушалось, да и зачем нужно тело, когда ты паришь в воздухе? Лицо Тайрена вдруг оказалось рядом, почему-то он был полупрозрачным, я чётко видела сквозь него противоположную стену, но тепло от руки, которой он провёл по моей щеке, было совершенно реальным и отчётливым. И его губы, когда он меня поцеловал, тоже. Я позвала его, он улыбнулся и поцеловал меня ещё раз, крепче и слаще. А потом подхватил на руки и понёс к постели.

Я была восковой куклой, а он был огнём, я плавилась и таяла, одновременно растворяясь в клубящейся вате. А потом он вдруг исчез, мне стало пусто и холодно, кажется, я звала его, прежде чем совсем провалилась в ледяную пустоту.

Пробуждение было, мягко говоря, малоприятным. Голова гудела, меня знобило, и когда я попробовала пошевелиться, то оказалось, что тело стало очень тяжёлым, словно налилось свинцом. Избитая фраза, но самая подходящая к ситуации. Я головы от подушки оторвать не могла, даже открыть глаза было той ещё задачкой. Хотелось закутаться в одеяла и снова заснуть, но что-то не давало мне покоя. Во рту стоял мерзкий привкус, хотелось пить и болела грудь. От избытка молока, поняла я, а это значит… Шэйрен же не кормлен! Эта мысль заставила меня как-то собраться и поднять веки. Зрение тоже сфокусировалось далеко не сразу, тем более что в комнате был полумрак. Так что лишь спустя несколько секунд я осознала, что рядом с кроватью сидит Тайрен и очень внимательно смотрит на меня. Что-то странное было в его лице, в этом взгляде в упор, не моргая. Я попыталась улыбнуться ему, растягивая непослушные губы, но быстро оставила эти попытки.