Женитьба дядюшки Жиля (СИ) - Кальк Салма - Страница 11

- Вы… готовы танцевать? Ваша нога позволит вам?

- Позволит, - ответил он так, чтобы пресечь все возможные разговоры.

Вот ещё, про ногу его болтать! Нога и нога, он ходил этой ногой по таким местам, что всем бы здоровым добраться без потерь.

Д’Аккарену не повезло – он остался сторожить посох Жиля, цветок госпожи Мадлен и лавку.

Мадлен едва вынесла сборы на праздник – да что это такое, в самом-то деле!

Принцесса Катрин прямо с утра прислала некую госпожу Онорину – даму средних лет в идеально накрахмаленном чепце, её чёрные глаза на круглом лице смотрели строго и требовательно. Она оглядела Мадлен, будто Мадлен была куклой, позвала Одиль, привлекла ещё каких-то служанок и начала распоряжаться – ванну воды, принести то и это, и прочее.

Мадлен отмочили в нескольких водах – и просто в воде, и с каким-то молочком, и с травами, и она уже даже не понимала, с каким дьявольским зельем. Но надо отдать даме должное – она знала, что делала, кожа Мадлен стала необыкновенно мягкой, пахла приятно, а все лишние волосы всё равно что сами убрались. Тьфу, это-то зачем, там-то кто на неё вообще смотреть будет?

Потом Мадлен уложили на кровать, сказали закрыть глаза, и положили на лицо пропитанную чем-то пахучим ткань, у неё даже голова заболела от запаха. Она попробовала сказать об этом госпоже Онорине – но та только отмахнулась, пройдёт, мол, ничего страшного. И потом ещё намазала чем-то лицо, и отдельно – веки.

Кисти и стопы натёрли чем-то жирным, сверху замотали в ткань, снова велели лежать спокойно. И правда, толк был – размягчились все мозоли, тут их аккуратно и срезали. И поскребли пятки чем-то шершавым.

А потом стали издеваться над волосами. Чем-то намазали, накрутили на тряпки, завязали узелками и принялись сушить магически. Мадлен тоже так умела, очень полезно, потому что девочкам после купания проще как раз высушить волосы руками, чем просить их спокойно посидеть у камина и подождать, пока само досохнет.

Кажется, где-то в процессе разрешили поесть. А потом ещё девочки пришли с прогулки, и по команде госпожи Онорины их быстро переодели в красивые платья, хорошенько расчесали волосы и отправили к госпоже Шарлотте, которая взялась устроить развлечение для всех живущих во дворце детей. Обычно во время одевания кто-нибудь капризничал, не Аделин, так Шарлотта, а тут госпожа Онорина только глянула – и все капризы кончились, не успев начаться. Мадлен подумала – надо бы выучить такой взгляд, полезно.

Платье прибыло в сопровождении двух девушек, которые принялись ловко одевать Мадлен. Самая красивая её сорочка – вышитая, и кружево она тоже сплела сама. Одобренные вчера принцессой низы – корсет и юбка. Подушечка – приподнять юбку на бёдрах. И невероятное платье из заморского бархата, само по себе как произведение искусства.

Хорошо ещё, что матушка подарила на свадьбу ниточку жемчуга и серёжки. И что Мадлен удалось сохранить украшения от хищных лап покойного супруга и его братьев.

Дальше принялись раскручивать тряпочки на волосах. И под пальцами госпожи Онорины невероятным образом струились золотисто-медовые локоны, подумать только, как бывает-то, Мадлен всю жизнь была уверена, что с такими локонами – только родиться. Их осторожно расправили, чем-то помазали и угнездили сверху драгоценный чепец. И показали ей в большое специально принесённое зеркало – что получилось.

Да это не она, так не бывает. Это кто-то незнакомый. Её ж родные дети не узнают!

Оказывается – ей подвели глаза и накрасили ресницы, и чем-то помазали лицо, чтобы казалось белее и ровнее. И губы сделали алыми, вот ужас-то! Все же будут на неё пялиться!

Но… красиво, очень красиво. Мадлен и не думала, что её можно сделать такой красивой. Теперь она хотя бы это знает. И стало понятнее, почему госпожа Шарлотта всегда прекрасна, а её высочество, несмотря на свои годы, весьма молодо выглядит.

И уже пришло время спускаться в большой зал. Мадлен взяла с собой Одиль – мало ли, что, вдруг что-то развяжется или потеряется, кто будет её спасать? Она ж совсем не привыкла ходить в таких платьях! Как же все они – женщины Вьевиллей – справляются? Даже самые юные, такие, как Лионелла и Франсуаза?

Лионелле было шестнадцать, и она шла замуж с радостью – сияет, смотрит на жениха, глаз не сводит. Наверное, они знакомы давно и понравились друг другу. Дева вообще была красива, а сегодня второй такой прелестной просто больше не было. Мадлен с чего-то подумала ещё, что рыжую масть господина маршала унаследовали только две дочери – Шарлотта и Лионелла, а все сыновья и самая младшая дочь Франсуаза пошли в её высочество, золотоволосые и сероглазые. И сейчас у Лионеллы было прелестное зелёное платье, отлично гармонирующее с её рыжими кудрями – настоящими, не как у самой Мадлен.

И ещё Мадлен вспомнила себя перед свадьбой – испуганное нечто, которому и в голову бы не пришло улыбаться жениху. Наверное, предчувствовала, что замужняя жизнь – не сахар и не мёд. Впрочем, у сестрицы Мари иначе – они с её бароном вечно переглядываются и перешёптываются, и говорят друг другу что-то, более ни для кого не предназначенное. А женаты уже тоже почти десять лет – это ведь на свадьбу Мари тогда притащились Кресси в качестве друзей жениха и прямо там решили сосватать последнюю незамужнюю дочь графа Саважа за самого старшего из четверых.

Никто не живёт так, как другие, но всё – по-своему.

И эта умная мысль никак не поясняла, как дальше жить самой Мадлен.

А потом думать стало резко некогда, потому что к ней подошёл его высочество Жиль де Роган собственной лысой персоной, да не один, а с кучкой молодёжи. И в руках он держал розу – очень красивого тёмно-красного цвета и огромного размера. Где только взял такую, Мадлен отродясь таких крупных роз не видела. Поклонился, поздоровался и преподнёс эту самую розу – и что теперь с ней делать? Красивая, конечно, но куда её?

Мадлен осторожно понюхала цветок – очень нежный запах. Тем временем принц представлял пришедших с ним – оказалось, это его дочь с женихом, жених был смутно знаком, а вот о дочери Мадлен ничего не слышала. Он вдовец? Дочь была типичная девица из Роганов – очаровательная блондинка с серо-голубыми глазами, и у неё в руках тоже была роза – неужели папенька и о ней заботится, или всё же жених?

Вот ведь, и не сбежишь – невежливо, и роза красивая. И что дальше?

А дальше объявили начало танцев и павану, и принц, ни мгновения не раздумывая, пригласил её. Мадлен изумилась – с больной ногой? Он, правда, ответил резко, видимо, уже устал отвечать про эту самую ногу, но – ещё скажут потом, что она принца уморила!

Впрочем, в том, чтобы станцевать павану, и впрямь нет ничего сложного. Роза осталась на лавке, и второй сопровождавший принца парень остался её сторожить. Надо будет потом попросить Одиль унести цветок в комнату.

Танцевал принц сносно – двигался легко, правда – не с той ноги. И его это совершенно не заботило. Идёт – и хорошо. Держит Мадлен за руку, легко поглаживает ладонь. Потом ведь она опять полночи не уснёт, будет выискивать на запястье его следы! Но, к счастью, танец оказался коротким, дальше объявили гальярду, и её-то уже никто из них танцевать не стал. Мадлен, сказать правду, и не умела. В её жизни балы встречались нечасто, и обычно она ограничивалась тем, что не требует искусства – бранлями, той же паваной, или, на худой конец, аллемандой. Это Жанно умеет и гальярду, и вольту, и южные новомодные балетти, но он учился не дома, он учился в своих дальних странствиях и при принце Анри, племяннике принца Жиля.

Принц Жиль раскланялся – и смотрел при этом на неё так, что ей было очень не по себе. Ну вот почему он на неё так смотрит? Не на всех ведь, это к ней как репей прицепился!

К счастью, его куда-то отозвали, он извинился и отбыл – вместе с одним из сопровождавших его молодых людей. Остался второй – жених дочери – с той самой дочерью.

Правда, дочь вела себя совсем не заносчиво, а ровно и дружелюбно – как принцесса Катрин или любая из её дочерей. Породу не скроешь. Она сообщила, что её жениха зовут Орельен, и что он друг Жанно. Ну конечно, и ещё с ними ходил младший принц Роган, племянник Жиля. Вроде бы этот молодой человек не отличался запредельной знатностью или большим богатством, как он умудрился заполучить принцессу в невесты? Впрочем, не важно. И он, оказывается, искусный маг, несмотря на юный возраст. Может быть, всё дело в этом?