Работа для ведьмака - Алексина Наталья - Страница 30

— Ты так боишься их осуждения? Или считаешь, что я слишком непрезентабельный мальчик, чтобы со мной спать?

— Я считаю тебя дураком, — резко ответила она. — Напомню тебе, что любая связь с подчиненным — это пятно на репутации. А солдаты, как только услышат о тебе, подумают, что и им можно. Ни о какой дисциплине и уважении речи не будет, останутся только грязные шутки и мордобой.

— Ты ошибаешься. Когда женщина одна среди мужчин, на нее чаще смотрят с вожделением, потому что как бы ничейная. Но если у нее есть мужчина, все разговорчики стихают. — Глаза у ведьмака опасно блестели, но говорил он спокойно.

Нея знала, что в чем-то он прав, но в этот момент скрипела зубами от злости. Ей надоел этот бессмысленный разговор.

— На что ты рассчитываешь? Думаешь, после пятиминутного удовольствия я буду оставлять тебя на ночь, а по утрам будить поцелуями или завтраками? — Она в упор посмотрела на ведьмака. — Уходи!

— Хорошо, — вдруг согласился он. — Знаешь, думаю, что вариант с поцелуями мне бы понравился. Хотя я рассчитывал всего лишь на нормальный сон и приятную компанию. На то, что вместе нам будет теплее.

Он так сказал последнюю фразу, будто отогревать собирался вовсе не тело.

— И фактически я все время ночую здесь внизу, с ранеными. О том, в какой именно комнате я буду находиться, никто не узнает. — Последнее он сказал, будто в попытке оставить за собой место в кровати Неи.

Но Харт стояла со скрещенными руками и красноречиво давала понять, что говорить больше не желает.

Ведьмак усмехнулся с каким-то злым весельем.

— Завтра принесу тебе хорошее зелье от головной боли.

Он стремительно вышел за дверь. Нея резко выдохнула, поражаясь, как ей удалось сдержаться и не подтолкнуть его тараном.

Она прошла к кровати и, не раздеваясь, упала поверх покрывала. Оставшееся тепло от близости давно испарилось, примерно вместе с его словами о деньгах.

Лежа на постели лицом вниз, Нея думала, что с ведьмаком, скорее всего, предстоит еще один похожий разговор. Но уже знала, что он будет последним. Несмотря на все упрямство, Эзра не казался глупым, да и гордость у него имелась. Он поймет, что ничего не вышло, и успокоится.

Правда, отчего-то это вызвало легкую грусть. Возможно, потому что она прогнала его не только из-за нежелания заводить интрижку с подчиненным.

Такие милые озорники, как Эзра, каким-то образом умудрялись в считаные дни забраться глубоко под кожу и стать частью жизни. Они вполне искренне наслаждались каждым днем рядом с тем, кого выбрали, дарили радость, но потом так же искренне очаровывались чем-то или кем-то другим и уезжали. Потому что хулиганская натура не позволяла им надолго оставаться в уюте и однообразии.

И Харт понимала, что ведьмак на заставе временно. В крайнем случае через год, а то и раньше он легко оставит и заставу, и лейтенанта.

Не то чтобы Нея боялась влюбиться, она считала себя слишком старой для таких возвышенных чувств, но могла привязаться. Чего ей совершенно не хотелось.

К тому же ее устраивала та скучная жизнь, какую она вела. И ведьмак в ней был совершенно лишним.

Следующее утро и весь день полностью стерли мысли о кучерявом блондине. Обходы, проверка, пересчет камней и отправка возниц в обратный путь.

На заставе еще никогда не было такой суеты. По графику работал только патруль. И лишь потому, что его не было на заставе. Остальные в поте лица и под контролем Олмера что-то считали, перетаскивали и отчитывались. Люди раскраснелись так, будто на улицу попали прямиком из бани.

К вечеру все еле переставляли ноги, а чиновник оставался бодр. Он легко раздавал приказы, что-то писал прямо на ходу, сверялся со списками. Иногда задумчиво разглядывал Нею.

После вечернего обхода его задумчивый взгляд намертво приклеился к ее груди. Харт предчувствовала, что это выльется в тяжелый разговор. Или в его приставания, ее удар и рапорт об увольнении. Но лейтенанта неожиданно спас комендант.

Человек, который даже в соседнюю деревню собирался неделями и с трудом переносил долгие дороги, возник без предупреждения.

Немолодой, но подтянутый мужчина появился в собственном кабинете, когда Олмер уже несколько десятков раз глазами раздел Нею.

Чиновник, расслабленно сидящий за большим столом, очень медленно отвел взгляд от лейтенанта и немного раздраженно посмотрел на коменданта.

— Четон? — спросил он и даже не встал.

— Так точно, а вы Олмер? — так же пренебрежительно уточнил комендант.

Чиновник все же чуть склонил голову.

— Рад, что вы так быстро прибыли. Нужно кое в чем разобраться на вашей заставе.

— Да, — ответил комендант. — Нужно. Только поздновато вы вспомнили о бандитах. Я отправлял рапорты каждый месяц. Но никто не шевелился.

— Любопытно. — Олмер побарабанил пальцами по столу. — Мне о рапортах никто не сообщал, как и о бандитах.

Комендант лишь презрительно скривился и спокойно сел на стул напротив Олмера.

— Лейтенант, — вдруг обратился он к Нее, — я ехал по тракту и не увидел патруля. Узнайте, где их носит. И заодно скажите Гансу, чтобы приготовил грелки в мою постель. Он внизу разбирается с багажом.

Нея щелкнула каблуками и быстро ушла, про себя удивляясь такой деловитости коменданта. Раньше он не интересовался патрулем.

Слугу коменданта она нашла без проблем. Перебросилась парой слов, рассчитывая на какие-нибудь сплетни, чтобы быть в курсе комендантского настроения. Но только и узнала, что леди Четон вместе с Лизи приедет не скоро. На новость о том, что каморку, которую занимала горничная, отдали раненым и ведьмаку, просто пожал плечами. Он все равно спал в комнате коменданта, чтобы ночью подсовывать ему новые грелки. Кто-кто, а этот человек прекрасно знал свою работу.

Нея нахмурилась.

Похоже, комендант хотел просто выставить ее из кабинета. Все бы хорошо, но ехать-то за патрульными придется…

Нея вернулась на заставу с обычным для последних дней желанием сдохнуть.

Усталость медленно, но верно сковала все мышцы. И Харт двигалась, словно заводная кукла, до предела выпрямив ноги и кое-как сгибая руки.

Патруль нашелся быстро. Как она и думала, никто не сворачивал с дороги. Но раз комендант просил… Лейтенант даже не побоялась и разбудила старика.

Доложила — так и так, патрульные ездят, смотрят. Живы, здоровы, кланялись в пояс. Волков нет, люди в деревнях спят, елки вдоль дороги стоят. Нея Харт молодец и заслуживает выходной.

О последнем она все же не сказала, по сонным злым глазам видела — не время.

Ей было холодно, опять болела голова, да еще мышцы намертво окаменели после того зелья. А усталость никак не помогала быстрее заснуть.

Она ворочалась в постели, пыталась отвлеченно думать о пении птиц, зеленых полях и деревьях. В какой-то момент эта зелень превратилась в глаза ведьмака… Как ни странно, при этой мысли ей даже стало теплее.

Тук-тук.

— Лейтенант?

— Да чтоб тебя…

Она, укутанная в одеяло, приоткрыла дверь и в щелку разглядела серьезного и бодрого Эзру.

— Одевайся быстрее, пока баня не остыла.

— Баня?

— Да, быстрее.

Умел ведьмак ставить в тупик.

На Северной заставе только в бане действительно можно было отогреться. Ее любили все без исключения и ходили бы туда каждый день, но жизнь не позволяла. В отличие от печей, которые работали на честном слове созидателей, баню на заставе топили дровами. И сейчас, когда заготовок осталось всего ничего, а в лес было не пройти, их экономили. Мылись один раз в неделю. В понедельник — солдаты, в четверг — офицеры. Но сегодня была пятница.

Нея прищурилась.

— Почему баня растоплена? — спросила она.

— Для коменданта. И быстрее, пожалуйста. Он уже спит… А в бане еще тепло.

Эзра нетерпеливо достал амулет для отвода глаз и покрутил перед носом Неи.

— Если поторопишься, никто не увидит. Но заряд рассчитан всего на пятнадцать минут.