Пророчество из моего сна (СИ) - Власова Ксения - Страница 5

Я, не отрывая взгляда от строчки книги, смиренно откликнулась:

— Конечно.

Карету тряхнуло на кочке. Свет лампы, висящей в углу, ненадолго померк, а затем снова вспыхнул — магия. Без нее это средневековье было бы совсем унылым местом.

Я спокойно перелистнула страничку, буквально физически чувствуя неудовольствие рины Беатрис.

— Аурелия!

— Я, конечно, могла бы, — продолжила я и с улыбкой закончила: — Но не стану.

Веер рины Беатрис с грозным щелчком распахнулся, словно кто-то крутанул барабан револьвера. Я отвернулась, сделав вид, что заинтересовалась панорамой вечернего города в маленьком окне кареты. Сгущающуюся уличную темноту озаряли мерцание магических фонарей. Их отблески отражались в лужах на мощенной булыжником мостовой. Цоканье копыт смешивалось со скрипом колес — непривычный шум, который я не сразу научилась не замечать. Все-таки в моем мире его не было.

— Постарайся вести себя прилично, — напомнила рина Беатрис, и ее глаза угрожающе сузились. — Ты же знаешь, твоя помолвка выгодна нам всем.

Я молча вернулась к книге. Макушка под тяжестью высокой прически ныла и чесалась. Не знаю, где рина Беатрис нашла эту мастерицу, но свое дело та знала: со стороны и правда нельзя было отличить мои волосы от фальшивых. Да и вообще я выглядела так, словно хоть сейчас на аукцион невест: пышное приталенное платье убогого персикового оттенка так откровенно подчеркивало грудь, будто рина Беатрис всерьез вознамерилась выбить с ее помощью пару нулей в итоговом счете. Очень надеюсь, что у нее не получится этого сделать.

«Зов дракона может услышать только сородич или маг».

Я задумчиво постучала ногтями по красной бархатной обивке сидения. Книга, стащенная в библиотеке «папеньки», с каждым абзацем становилась все интереснее.

Во мне точно нет драконьей крови. Значит, я все-таки обладаю даром. Вот только каким?

Я покосилась на рину Беатрис. Я бы не отказалась от умения пускать огненные шары. Но что-то мне подсказывало, что об этом можно только мечтать.

Карета остановилась возле одного из двухэтажных особняков в престижном районе города. Дверца распахнулась. Прежде чем в проеме показался услужливый лакей, я успела зацепить взглядом еще один абзац и затаила дыхание. Неужели я нашла лазейку?

— Благодарю вас, — равнодушно проговорила рина Беатрис, принимая помощь лакея. — Аурелия!

Окрик заставил с сожалением захлопнуть книгу. Я бросила ту на сидении и слепо ухватилась за руку в белой перчатке, протянутую уже для меня. Коротко оглядев особняк из серого камня, в желтых окнах которого мельтешили темные силуэты, я спустилась по откидной лесенке. Перед глазами прыгали наспех прочитанные строчки, сердце колотилось так громко, что его стук заглушал шорох подола юбки по гравию. Впрочем, до парадного входа необходимо было сделать всего пару шагов.

На пороге нас встретили хозяева дома — чета Блеуков. Отблески магических фонарей, развешанных по парку и аллее, падали на их оживленные лица и смягчали жесткие черты.

— Рина Беатрис! — почти в унисон воскликнули они. — Рина Аурелия!

После взаимного обмена любезностями, в котором я не участвовала, гостеприимные хозяева отпустили нас, наказав хорошенько повеселиться.

Ну да, если уж говорить обо мне, то самое время «надышаться перед казнью».

В огромном зале с высоким потолком и настолько начищенным паркетом, что на него было больно смотреть, уже собралась пышно разодетая толпа аристократов. Пожилые матроны облюбовали себе скамьи в углу и, судя по всему, с удовольствием перемывали кому-то косточки. Вдоль одной стены высился длинный стол с закусками, вдоль другой расположились музыканты. В комнате звучала легкая игривая мелодия, под которую уже вышли танцевать первые пары. Аромат свежих цветов смешивался с женскими духами и запахом горящих свечей. Он кружил голову и заставлял ненадолго забыть о том, кто я и что происходит.

— Теодор! — радостно воскликнула рина Беатрис. — А где твой папенька?

Я, занятая своими мыслями, едва посмотрела на подошедшего «брата». Вместе с «отцом» он заезжал за риной Марианной и ее дуэньей. Теодор уже полгода ухаживал за Марианной и собирался сделать ей предложение. После того, как мой брак улучшит благосостояние семье Терренс.

— Он играет в карты с членами мужского клуба.

Между бровей рины Беатрис пролегла глубокая складка. Тщательно подкрашенные губы сжались.

— В прошлый раз его игра дорого нам обошлась… Теодор, потанцуй с Аурелией! А я схожу за вашим отцом и вернусь.

— Ну мама!

Выражение лица Теодора говорило само за себя. Примерно так же выглядит двухлетка, которого заставили поделиться игрушками: мировая скорбь и отчаяние.

Но рина Беатрис была неумолима.

— Не спорь! — отрезала она. — Совсем скоро здесь появится рин Уимбер. Аурелия должна предстать перед ним в самом выгодном свете.

— И?

— В танце она прекрасна, — холодно выплюнула рина Беатрис и, послав улыбку какому-то знакомому, негромко пояснила: — Мы столько денег потратили на ее наряд. Не зли меня, Теодор!

Тот вздохнул и с явной неохотой протянул мне руку. Мне не оставалось ничего другого, как принять ее. Музыканты, словно подгадав момент, заиграли новую мелодию — более быструю, чем предыдущая. Она требовала от танцующих определенной ловкости, но я провела в этом мире уже достаточно времени, чтобы освоить премудрости, которые необходимо было знать благородной девушке. Я могла сносно танцевать и даже музицировать. Не сказать, чтобы это было моей заслугой. Скорее всего, тело просто помнило то, чему его научили.

Уже в центре зала я заметила недовольный взгляд Марианны. Обмахиваясь веером, она разговаривала с дуэньей и искоса поглядывала на нас с Теодором.

— Кажется, твоя будущая невеста рассчитывала, что этот танец ты подаришь ей, а не мне.

Теодор поморщился и коротко мне поклонился. Я присела в реверансе. Под громкие звуки скрипки мы отступили на шаг, а затем сошлись в первом пируэте. Я невольно представила, как мы смотримся со стороны: оба невысокие, но на этом, пожалуй, наше сходство и заканчивалось. Теодор пошел в мать и унаследовал ее жесткие темные волосы, орлиный нос и тучную фигуру. Аурелия же больше напоминала отца. Даже цвет волос у нее был точь-в точь как у него: темно-каштановый, с медным отливом.

— Ей придется научиться ждать, — с легким раздражением откликнулся Теодор. — Для женщины самое важное качество — терпение.

Я подпрыгнула и обошла Теодора по кругу.

— Не умение прощать? — уточнила я. — Прости, список желанных женских качеств так велик, что я периодически в нем путаюсь.

— Смешно. А вот и рин Умбер, — заметил Теодор и посоветовал: — Сейчас будет новый круг, постарайся наклоняться ниже. Пусть он оценит твое декольте.

Я не нашлась с ответом. Такая откровенная наглость обескуражила меня.

— Никогда к этому не привыкну, — пробормотала я.

Теодор закружил меня, так что лица гостей слились в одно цветное пятно.

— К чему?

— К подобному отношению. Ты женишься по любви, а меня отдают замуж по расчету. Разве это честно?

Теодор едва уловимо пожал плечами.

— Ты женщина, я мужчина. Мы разные.

Некоторое время мы молчали, поспевая за остальными парами. Пируэты шли один за другим. Я изрядно запыхалась и ненадолго забыла о собственном отчаянии.

— Но не настолько же, — заметила я и остановилась напротив него: музыка пошла на спад, по залу проносились последние аккорды. Поддавшись порыву, я не выдержала и бросила: — Марианна знает, что ты частый гость борделей?

— Рина Марианна, — равнодушно поправил меня Теодор. — Я не говорил ей об этом, но, думаю, как благоразумная женщина, она понимает, что у меня есть некоторые потребности… К слову, как разумный муж, я не собираюсь злоупотреблять ее вниманием.

Мои брови взлетели.

— То есть?

— Как только она родит мне наследника, я намерен вернуться к тому образу жизни, к которому привык.