Опасная клятва (СИ) - Окишева Вера Павловна "Ведьмочка" - Страница 51

Вчера они с Матвеем опять поспорили по поводу влияния имперцев на эволюцию Земли и, конечно же, опять не сошлись во взглядах. Фима упорно была уверена, что Дантэн сказал ей правду про пятый палец, но не могла этим оперировать, так как у неё пока не было нужной информации, и ей приходилось тратить вечера на поиск данных, так как эта теория не являлась объектом её исследования для дипломной работы, но пока всё тщетно. Поэтому и расстались они у неё двери рассеянно. И вот сегодня цветы и романтический уголок в святая святых, в библиотеке! Что же ответить Матвею?

Парень по-своему расценил молчание девушки и склонился к её губам. Серафима задержала дыхание, когда мягкие и тёплые губы прикоснулись к её рту. Матвей отстранился, словно спрашивая разрешения, проверяя реакцию девушки, а она была во власти бури эмоций, которая захватила контроль над разумом. Её целовали! Не по пьяни, не по правилам игры, а потому что она нравилась! И потому этот поцелуй казался самый бережным и очаровательным. Матвей понял, что его никто отталкивать не собирался, и вновь осторожно поцеловал розовые губы Фимы, уже смелее задерживаясь, чтобы обнять девушку рукой за талию, притянуть к себе.

Фима судорожно выдохнула, упираясь руками в грудь Железного, чувствуя, как под её ладонью сильно бьётся сердце юноши. Она прикрыла веки, чуть расслабила свои губы, и этот отклик Матвей почувствовал, прихватил своими губами её нижнюю, аккуратно зарылся рукой в волосы девушки, чтобы перейти к более взрослому поцелую.

Серафима словно потерялась для этого мира. Её сердце так же билось пойманной в сети птичкой и коленки отчего-то ослабевали. Целоваться с Матвеем оказалось очень приятно. Как она могла этого не помнить? Серафима подумала, что, наверное, могла бы часами так стоять в объятиях Матвея, прижимая к груди коробку с цветами, и целоваться, целоваться. Да только мечтам не суждено было сбыться, всё резко прекратилось.

— Земляне так нелогичны. Утверждают, что не встречаются, а сами целуются, без любви, просто так, — ехидный голос Хода Фима могла узнать из тысячи, а может уже и миллионов голосов. Она вздрогнула и оттолкнула от себя Матвея, который враждебно воззрился на атландийца, стоящего рядом с ребятами в его излюбленной позе, привалившись плечом к стеллажу.

— Или у вас принято за каждый подарок целовать дарителя? — продолжал с издевательским весельем Дантэн, наблюдая, как краснеет Серафима, и как наливаются кровью глаза Железнова.

— Мы встречаемся, — гордо заявил землянин.

Брови атландийца поползли вверх, и он перевёл взор на Заречину.

— Это так? — прямо спросил Ход, а Фима и хотела назло ответить да, вот только поймав вопросительный взгляд серых глаз Матвея, умоляющий подыграть ему, поняла, что не может лгать. Ни Матвею, ни себе, и не сейчас, ни потом.

Заречина шумно выдохнула и расстроенно потёрла лоб, мысленно проклиная Хода за его неожиданное появление. Вроде же он на Тошане, так какого марсианского песца делает на Урнасе?

— Сион Ход, я так понимаю, вам нужны ненавистники? Устали от обожания старых?

Усмехнувшись, Ход отлип от стеллажа и поманил её пальчиком.

— Я прилетел пообщаться с вами, сиара, — отворачиваясь от ребят, атландиец направился к читательскому залу, разговаривая на ходу: — Просто не ожидал, что вы настолько увлечётесь историей…

Он не видел, как Железнов молчаливо попытался взять Серафиму за руку, но та, печально улыбнувшись ему, покачала головой.

— Прости, но я пока не готова тебе дать ответ, — признание не могло не ранить, и Фима видела это в ожесточившихся чертах лица Железнова. — Ты же не думал, что я сразу брошусь тебе на шею? — шепнула она, чтобы парень понять, что поспешил с выводами.

Атландиец, услышав шёпот за спиной, остановился и чуть громче продолжил:

— … что дело у вас дойдёт до поцелуев.

Фима и Матвей оглянулись на него, а Ход ехидно добавил:

— И всё же, у вас принято целовать дарителя?

Серафима решила ответить ему тем же.

— Неужели кто-то пытался это сделать?

— А разве не за этим вы просили со мной приватной встречи на Тошане у меня в кабинете?

Девушка вспыхнула от злости. Опять всё переиначил и вывернул!

— Сказать спасибо и только!

— Да ладно, — протяжно и недоверчиво отозвался Ход и продолжил путь, оставляя девушку разбираться с оскорблённым кавалером.

Фима страдальчески выдохнула, тихо себя спрашивая:

— Ну что ему от меня надо?

— Фим, давай встречаться, — не вовремя влез со своим предложением Матвей. — Хочешь, я ему в морду дам?

Заречина сначала не поняла, пошутил Железнов или нет, а затем рассмеялась, когда увидела, насколько Матвей серьёзен.

— Ты Ласков, что ли, против атландийца выходить? Это же Сильнейший, Матвей. Включи мозги. И спасибо за подарок. Над предложением подумаю.

— Подумай, — строго добавил Матвей. — А ему я могу в рожу дать. Зря смеёшься, они не такие уж и сверхсущества.

Девушка закатила глаза и удручённо покачала головой, поражаясь мужскому шовинизму. Вроде же Железнов не был дураком, а как дело дошло до отстаивания прав на самку, как бы это ни противно звучало, но древнейший инстинкт, заложенный самой природой, срабатывал, и цивилизованный мужчина превращался в неандертальца.

Всё так же прижимая коробку с цветком к груди, Фима решительно направилась искать атландийца. Он нашёлся за одним из столов в полупустом читательском зале, где, откинувшись на спинку, сложив руки на груди, со скучающим видом поджидал её прихода. Всё в нём было обманом — и поза, и мина на лице. Он ждал с нетерпением, с предвкушением, готовый в любой момент сорваться. И это девушка чувствовала, женская интуиция подсказывала, что перед ней опасный и дикий зверь. Вампир, одним словом.

— Итак, ваш ответ? — мягко спросил Ход у девушки, стоило ей остановиться рядом с его столом.

— К какому вопросу? — перестраховалась Фима, так как не понимала, во что на этот раз играл атландиец.

— По поводу поцелуев. Железнов подарил вам веточку, вы его поцеловали его в ответ, сиара. Это так принято у вас?

— Вам не понять, — решила играть на его любопытстве. — У вас по-другому строятся отношения между мужчиной и женщиной.

— Мне интересно, — настаивал Дантэн, вставая.

Фима невольно рассердилась, поставила подарок на стол, сложила руки на груди и подняла голову, смело глядя в глаза Сильнейшему, чтобы дать ему словесный отпор.

— Я ведь вам тоже подарил кое-что существеннее цветка, где же мой поцелуй?

С этими словами он сократил расстояние между ними, обхватил ладонями лицо Серафимы и припал к её губам, сминая их во властном поцелуе. Сначала мягко проведя по ним языком, пробуя вкус, дразня, зовя приоткрыться, а когда увидел, что девушка испуганно смотрит на него в крайней степени шока, отстранился и сделал шаг назад, чтобы полюбоваться на ошарашенную землянку.