Сердце лича (СИ) - Глебов Виктор - Страница 20

— Это странно, почтенный Колмер. Сам пришёл, значит?

— Так и было.

— Хм… Что ж, ладно, допустим. Между прочим, кого ты называешь «мы»?

— Не буду скрывать от тебя правду. Мы из Туманного Бора.

Рогбольд вздрогнул от неожиданности и уставился на своего спутника, затем оглядел его товарищей. Да, действительно, теперь он заметил едва различимые черты, свидетельствующие о принадлежности его новых знакомых к лесовикам: зелёные радужки, густые, как у женщин, волосы, матовая кожа. Следствие регулярного употребления всевозможных снадобий, рецепт которых лесовики держали в строжайшем секрете.

— У тебя ещё есть сомнения? — спросил Колмер.

— Целое море, — признался Рогбольд. — Но сначала мне бы хотелось узнать, что конкретно вам от меня нужно.

— Об этом тебе расскажет наша повелительница, королева Ниголея.

— Вот как? — Рогбольд был удивлён, изумлён, поражён, и ему не удалось это скрыть. Конечно, монархи Пустоши были самопровозглашёнными, и титулы их ничего не стоили. По сути, они мало отличались от обычных градоначальников, а то и вовсе — старейшин деревень. Правда, попадались и богатые. Дело было не в этом, а в том, что королева лесовиков чужакам аудиенций не давала. А если и случалось такое, то об этом даже слухи не ходили. — И где же она? — Рогбольд едва удержался от того, чтобы не оглядеться, словно повелительница лесовиков могла быть где-то поблизости.

Колмер усмехнулся, заметив его порыв.

— В Туманном Бору, во дворце, конечно, — сказал он. — Мы предлагаем тебе отправиться с нами. Коня мы тебе дадим, хотя наши лошади могут выдержать двоих седоков.

Рогбольд взглянул на прекрасных животных. Ещё одно чудо — легендарные кони лесовиков, продукт их селекции и магии. Конечно, воин видел их в битве при Шарадриме, но только издалека — с высоты драконьего полёта.

— Я могу отказаться?

— Конечно. Никто не станет тебя неволить. Но зачем сразу отвергать моё предложение? Ты можешь сделать это и позже. Тебе в любом случае заплатят за беспокойство.

Рогбольд потёр рукой подбородок. Он был в замешательстве. И изысканная речь лесовика тоже смущала. Откуда такая правильность у воина? Правда, Рогбольд не много знал про обитателей Туманного Бора. Может, это нормально?

— Вообще-то, я собирался осмотреть город и, возможно, продать здесь своё искусство, — сказал Рогбольд неуверенно.

Колмер поморщился.

— Тебе понравился Альтадаим?

— Не особенно, — признался Рогбольд. — Мне не хочется каждый день видеть, как людей превращают в живые факелы.

— Тогда покинь его без сожаленья. Кроме того, уверяю, плата за визит в Туманный Бор будет выше той, которую тебе предложат здесь за службу.

Заманчивые посулы, конечно. Однако смущала неизвестность. С другой стороны, авантюризм был свойственен Рогбольду. Сколько раз в своей жизни он рисковал? Пожалуй, не перечесть.

— Что ж, — Рогбольд пожал плечами. — В конце концов, не каждый день бываешь в королевском дворце лесовиков.

— О, да, эта честь не выпадала почти никому из людей, — согласился Колмер.

Рогбольду показалось, что в тоне собеседника смешались самодовольство, гордость и капелька сожаления. Может, посланник был не в восторге от миссии, которую ему поручили?

— Ладно, так и быть. Я поеду с вами. Но мой пёс, — Рогбольд потрепал Лохмача по загривку, — отправится со мной.

— Само собой, — отозвался Колмер, делая знак одному из своих товарищей.

Тот молча протянул Рогбольду поводья своего коня. От животного исходил странный острый и пряный запах. Должно быть, от снадобий, которыми его поили.

— Садись и ничего не бойся, — сказал Колмер. — Он сам позаботится о седоке.

Рогбольд не стал отвечать, что не боится. Его самолюбие было зищищено получше иной брони.

Через полчаса четверо всадников покинули Альтадаим и поехали по тракту на юго-восток. Рядом с чинно шагающими лошадьми трусила большая лохматая собака.

Столица Вайтандара Бальдерон был большим городом, обнесённым крепостной стеной и рвом, через который перекидывались мосты Южных и Восточных ворот. Его население составляло более двадцати тысяч человек, среди которых только две трети были коренными жителями Вайтандара. Остальные приезжали торговать, развлекаться, служить в армии. В столицу собирались также ремесленники, артисты, музыканты, скульпторы и все, у кого были деньги на номер в гостинице и желание пробиться в жизни. Многим это удавалось — Бальдерон был щедрым городом.

Особенно славился он библиотекой. За годы, прошедшие с её основания, архивариусы собрали более десяти тысяч фолиантов свитков, глиняных дощечек, тексты на которых были написаны на самых разных языках. Некоторые привезли даже из дальних стран: Урдисабана, Казантара, Киммельзобарргона и зитских земель — Янакато и княжества Мэнь.

Библиотека состояла из восьми огромных залов, каждый из которых состоял из шести ярусов, разделённых на комнаты по тридцать квадратных футов. Все они от пола до потолка были заполнены книгами. Чтобы вписать их все в перечень, понадобились четыре толстых фолианта, бережно хранившиеся в отдельном помещении, где жил Старший Архивариус. В этих фолиантах напротив названия и автора (если он был) каждой книги было указано место, где она находится, а также комментарии библиотекаря: на чём она написана, когда, откуда привезена и кем, чем знаменита, сколько раз была в ремонте и так далее.

Мастер Архивариус Имморгий сидел, склонившись над одной из интереснейших книг библиотеки. Её привезли относительно недавно — всего четыре месяца назад — из джунглей Архатлы. Она была написана на неизвестном, очень прочном материале. Имморгий обладал двумя словарями языка этой страны и с их помощью читал книгу, но дело продвигалось с трудом из-за того, что она, судя по всему, была написана очень давно — ещё до того, как современное наречие Архатлы сформировалось. Многие буквы выглядели совсем иначе, некоторые слова отсутствовали в словарях, и о смысле написанного приходилось догадываться. Тем удивительнее было, что книга так прекрасно сохранилась. Возможно, это была подделка, но даже и в этом случае она представляла интерес. Особенно Имморгия увлекли представления жителей древней Архатлы об устройстве мира. Они полагали, будто Земля — всего лишь каменный шар, вращающийся вокруг солнца. И помимо него есть ещё десять шаров, тоже совершающих путешествие вокруг светила на разном расстоянии от него. Архатлианцы полагали, будто на одном из них живут боги, которые несколько тысяч лет назад спускались на Землю и жили среди людей. И про всё автор книги писал подробно и всерьёз. Подобная теория была когда-то довольно распространена. Библиотекарь не раз встречал её и в других текстах. Похоже, были времена, когда люди повсеместно верили в подобную чушь.

Имморгий вспомнил текст, написанный в Архатле несколько десятков лет назад. Теперь жители этой южной страны полагали, что Земля — центр вселенной, сходясь в этом с другими народами. О старых мировоззрениях в Архатле, поди, уже давно позабыли. Даже эту книгу, написанную старым языком, наверное, смог бы прочитать не каждый. Мастер Архивариус покачал головой, дивясь тому, как меняются и развиваются представления людей о мире, в котором они живут: от диких выдумок про каменные шары, вращающиеся вокруг огромного светила, до современной космогонии, правильность которой так очевидна. И почему люди не увидели этого сразу и принялись изобретать всякие нелепицы?

Имморгий поднял голову и взглянул на своего ученика, юношу по имени Ирд, проверяющего списки каталога семнадцатого сектора библиотеки. Утром Мастеру Архивариусу показалось, что книги там стоят не в том порядке — вероятно, после посещения студентов академии искусств. Эти балбесы вечно всё пихают на полки, как заблагорассудится. У них нет ни малейшего представления о порядке. А вот у молодого Ирда обнаружились все данные для того, чтобы со временем заменить Имморгия и стать Мастером Архивариусом. Конечно, это случится ещё не в следующем году и даже не через два и не через три, а дадут боги, так Имморгий и десяток годков протянет, но готовить себе замену следует начинать заранее, поскольку библиотечное дело — занятие не простое и не каждому доступное. Большая удача — найти человека, пригодного для этого.