Непорочная для оборотня (СИ) - Горская Ева - Страница 32

— Объясни.

— Изначально я считал, что по большей части, это все недоразумение. Я ведь проверил наши телефоны, когда обнаружил пропущенные звонки от тебя. Никаких смс там не было.

— Ты не веришь мне?

— Верю, конечно. Давай посмотрим, что у нас есть, — Денис, наконец-то, дошел до холодильника и раскрыл его. — Хочешь йогурт?

— Хочу!

— Чай? Кофе?

— Чай. Если есть, зеленый.

— Есть, с жасмином, — покопавшись на полках, сообщил Сафронов.

— Ты продолжай, — попросила, когда мужчина вручил мне клубничный йогурт и чайную ложечку. — Я пытаюсь сказать, что во всей этой истории была какая-то недосказанность. Олег давно влюблен в Снежану. Все время за ней, как послушная шавка, бегает. Уже не первый год, кстати. Поэтому я не удивился, что они оказались вместе. Ну, около моего дома. Так это тоже можно объяснить. Она тут родилась.

— Родилась в этом доме? — перебила мужчину.

— Да, Ай.

— Кто она?

— Дочь предыдущего альфы. Помнишь, я говорил тебе, что маленькие девочки не в моем вкусе? — усмехнулся.

— Помню, — насупилась.

— Зайка, ты очень красивая, но слишком юная. Между нами ничего бы не было, если бы одна маленькая девочка не оказалась моей истинной парой. Любой оборотень может встретить истинную лишь единожды. Правда, встречают лишь единицы, — хмыкнул он. — В этом мне повезло. Когда я понял, кто ты для меня, у меня напрочь снесло крышу. Этим объясняется мое несколько неадекватное поведение в момент нашего знакомства. При одной мысли о том, что ты являешься любовницей Самойленко, хотелось его удавить.

Виктор Степанович мертв. Осознание накатило как-то неожиданно. Со всей этой историей об оборотнях, я как-то позабыла о самом главном.

— Ай?! Ай, что с тобой? — Сафронов моментально оказался около меня и притянул к себе.

— Я… — некрасиво всхлипнула, только сейчас осознав, что расплакалась. — Денис, Виктор Степанович мертв.

— Я помню, моя хорошая, — он прижал к себе и погладил по волосам, давая мне выплакаться.

— Ты говорил что-то про истинных, — чуть успокоившись, напомнила. Мне требовалось отвлечься, а тут такая благодатная тема.

— Да.

— Мой чай, — напомнила я.

Сафронов послушно отправился готовить для меня чай, хотя, я бы выпила сейчас чего-нибудь покрепче. Не употребляла спиртные напитки, но мне бы хотелось забыться. Забыть о смерти опекуна и обо всей этой катавасии, связанной с оборотнями.

— Истинные идеально подходят и дополняют друг друга. Тебе никогда и ни с кем не будет так хорошо, как со мной, — Сафронов прорекламировал сам себя. — С другой стороны, пока я жив, не подпущу к тебе другого мужика. Говорю это, чтобы у тебя даже мысли о других мужчинах не возникало, Агния. Ты. Моя! Только моя! — он замолчал, сделав небольшую паузу. — Любой оборотень, учуяв запах истинной пары, сходит с ума. Нас начинает безумно тянуть к ней. Образовав пару, оборотни крепко связывают свои жизни. Если истинная умирает, оборотень обычно следует за ней, постепенно угасая за считанные месяцы.

— Я умру, если с тобой что-то случится? — умирать из-за Сафронова мне не хотелось, как бы он мне не нравился.

— Нет, зайка. Ты человек. А вот я, скорее всего, да. Некоторые оборотни, конечно, выживают. Плюс у меня нет парной метки. Не в этом суть. Я пытаюсь тебе рассказать о Снежке. Ее отец был предыдущим вожаком стаи, ее мать — его истинной. Она умерла при родах. После ее смерти он протянул чуть больше трех месяцев. За это время он успел найти меня и договориться со мной, чтобы я принял стаю. Одним из условий было, чтобы моя семья позаботилась о его единственной дочери. Видишь ли, почти все, чем я сейчас владею, мне перешло от ее отца. Так полагается в нашей среде. Новый альфа принимает стаю вместе с ее имуществом независимо от родственных связей с предыдущим вожаком. Мои родители оформили над девочкой опеку, я к ней привязался и считаю младшей сестрой. Первые десять лет своей жизни она провела в этом доме. Когда я появился в стае, занял этот коттедж и сделал ремонт, ее комнату трогать не стал. Ты, конечно, была в чем-то права. У нее на меня были определенные планы. Она искренне считала, что то, чем я владею, должно стать ее, так как принадлежит ей по праву рождения. А чтобы вернуть, надо просто выйти за меня замуж. Она мне так и заявила пять лет назад, что я обязан на ней жениться. Повторяла из года в год. Но я считал это детскими глупостями.

— Еще есть? — поинтересовалась, откладывая пустой стаканчик из-под йогурта. Сама не заметила, как он закончился, завороженная рассказом мужчины. Куда я попала? Полнолуние, истинные пары, оборотни… Просто не верилось, словно, не очнулась от дурного кошмара.

— Конечно, — Сафронов поставил рядом со мной два йогурта и горячий чай.

— Ты можешь показать?

— Что, зайка?

— Волка. Вы ведь в них перекидываетесь? А то вчера… позавчера это выглядело жутко, — ночью у меня не было подобных ассоциаций, но в данный момент вспомнился Конан Дойль и его дьявольская собака Баскервилей с горящими глазами, о чем я тут же сообщила Сафронову.

— Ну, знаешь, Ай, — хмыкнул он, — что-то я не припомню, чтобы нас кто-то сравнивал. Ты только не кричи, и чай отодвинь, а то обольешься. Помнишь, что я говорил? Никогда не при каких условиях я не причиню тебе вред, — что-то подобного припомнить не могла, но кружку с чаем отодвинула. Так, на всякий случай.

— Зачем ты раздеваешься? — поинтересовалась, когда Сафронов попытался стащить с себя штаны.

— Хорошие штаны, Ай, — ухмыльнулся он, — но если ты против… — Денис не договорил. Первое, что я услышала, это треск ткани. В следующий миг штаны рваной тряпкой валялись на полу, а вместо мужчины передо мной стоял крупный волк. Черный с подпалинами волк.

Я не закричала. Не испугалась. Кажется, даже не удивилась. Спрыгнула со стола, чуть поморщившись. Ночь любви все-таки давала о себе знать, но все было не настолько ужасно, как мне помнилось.

Огромная зверюга. Мне даже приседать не пришлось, чтобы прикоснуться к морде волка.

Поднесла руку, провела по голове зверя. Волк извернулся и ткнулся мокрым носом в мою ладонь. Несильно. Но от неожиданности я сделала шаг назад и оступилась. Если бы Сафронов не подхватил, упала бы.

— Все нормально? — уточнил Денис.

— Да, — оборотень подхватил меня, снова усаживая на стол. Странный он. По бокам стояли стулья, а он меня на стол пристроил.

Мужчина наклонился и аккуратно коснулся краешка губ.

— От тебя одуряющее пахнет, Ай, — поделился он. — Пойду оденусь, а ты пока завтракай.

Никаких разрывов. Никаких внутренних повреждений.

Впрочем, я это без осмотра у гинеколога могла сказать по собственным ощущениям. Но меня устраивало, что Сафронов, наконец-то, успокоился, заставив врача не только провести осмотр, но и даже сделать УЗИ. Всю дорогу до городской клиники он безропотно отвечал на мои вопросы, пояснял какие-то тонкости и нюансы. Уже знала, что вожак стаи обладал альфа-силой, которая могла подчинять и влияла на чувства. Денис, особо не раскаиваясь, признался, что в первый день знакомства в больнице с помощью подобного воздействия успокаивал меня. Еще он, как моя истинная пара, мог чувствовать мои эмоции. Я не могла. Зато могла безошибочно определить, что Сафронов ощущал вину. Огромную вину за нашу первую ночь.

Наверное, если бы у меня был какой-то опыт с мужчинами или корысть, могла бы из Сафронова веревки вить. Но мне не хотелось ничего, достаточно было ощущения, что рядом появился кто-то. Тот, на кого могла опереться. Родной и надежный. Нет, к Сафронову пока подобных чувств не испытывала, но понимала: не отпустит и всегда поможет. Он говорил о том, что никогда не изменит и не предаст. Это для меня было чрезвычайно важно. Но пока принять тоже не могла.

Меня удивило, как много всего успел Денис за то время, пока я отсыпалась после нашей сумасшедшей ночи. Первое, что меня поразило, когда я после завтрака оказалась в комнате, мои собственные вещи. Каким-то чудом в гардеробе появилась моя одежда из дома Виктора Степановича.