Дженни ниоткуда: Ночные призраки (СИ) - Ветрова Полина - Страница 58

— Невидимая опасность, она самая страшная, чтобы ты знал, — покрепче наваливаясь на руку Эрика, отрезала Дженни. — Это тебе любой детектив подтвердит.

Они медленно пошли по улице, держась ближе к стене. Стук сломанного протеза по камням прорезал неестественную тишину. И по — прежнему никакого движения на улицах, только ветерок шевелит страницы брошенных газет. Шорох мокрой желтой бумаги да тихий плеск дождевых капель в лужах…

— Зачем ты ведешь нас туда? — шепнул ей в ухо Эрик. — Зачем? Это ничего не изменит.

— Это поможет нам разобраться, куда подевались люди и ратлеры, — ответила Дженни.

Вообще-то она хотела наконец познакомить Эрика с Ирви. Это сразу разрешит все вопросы. Либо так, либо этак, но разрешит.

— Не уверен, что тебе понравится ответ, — пробурчал Морко. Он расслышал только ее реплику. — Посмотри, что написано там на стене.

Они как раз достигли перекрестка, открылся вид на поперечную улицу, и на стену углового дома. Красной краской там было размашисто выведено:

Эверон — город людей!

Взгляд Дженни скользнул дальше, по мокрой мостовой, лужам, смятым газетным страницам… и уперся в кучу лохмотьев. Нет, не просто куча лохмотьев, часть их которых оранжевая, а часть кажется багрово-красной, но на самом деле… багрово красное льется в лужу, растекается, растворяется в дождевой воде… Это же мертвый ратлер. А вон еще один, и еще…

— Хорошо, что Шейс сбежал. Морко, ты…

— А я как раз не прочь поразмяться, — хмуро объявил гоблин. — С Волком драться неинтересно, он слишком быстро меня вырубил, я толком ничего не успел. Вот попадись мне те, кто прошелся здесь по улице! Ручаюсь, наш разговор получится долгим.

— Это вряд ли, — пробормотал Эрик. — Но теперь я понимаю, что ты права. Я провожу вас.

Налетел порыв ветра, поднял лужи в кровавых лужах. Завеса серых туч над головой раздвинулась, и в прорехе хищно блеснули красные огоньки на склонах Вулкана. И еще ветер донес отдаленный шум. Еще год назад Дженни сказала бы, что так шумит неспокойное море. Но жизнь в Эвероне научила ее, что точно так же шумит еще одна стихия: человеческая глупость. Это голоса огромной толпы. Те, кто убил ратлеров, бродят где-то неподалеку, и их очень много. Порыв ветра швырнул в нее мокрый газетный лист, и Дженни машинально схватила его. Сразу бросился в глаза заголовок, набранный крупным шрифтом: «Эверон — город людей?»

Она сбилась с шага, глаза сами собой побежали по строкам:

Эверон — город людей? Вы уверены? Опустите глаза и поглядите под ноги, или задерите головы — что вы увидите? Смерть подстерегает вас, и вы даже не поймете, откуда она явится, сверху или снизу. Вспомните, что писали продажные лживые газеты о гибели лорда Грегила Вестокена. Он работал над новым оружием, якобы для войны с Погонщиками Ветра, и погиб во время неудачного эксперимента. Помните? Но почему никто, кроме «Молнии», не рассказал, что это было за оружие? Разве не странно, что история трагической гибели патриота не стала широко известной?

Ответ прост: от вас скрывают правду. Только «Молния» не будет молчать! Так слушайте то, что от вас хотели спрятать! Слушайте и хорошенько обдумайте!

Вчера я рассказал вам о Крысином Волке, страшном, кровожадном непобедимом убийце. Вот оружие, над которым трудился покойный лорд. Ему удалось вырастить зверя, и зверь вырвался на волю. Грегил Вестокен и его слуги стали первыми жертвами Волка. Потом появился Черная Рука. Сопоставьте эти события и сами решайте, есть ли между ними связь.

Мариан Вестокен скрыл правду, заставил молчать всех, кто знал. Зачем? Вот вопрос, который не дает мне покоя. Почему лорд не озаботился поисками зверя? Того самого зверя, который убил его брата? Может, ему выгодно, что зверь убивает? Старший Вестокен словно забыл о брате, он затеял интриги, вследствие которых наша армия лишилась победоносного генерала. Вам говорят о маневрах лорда Байриса, но смысл этих маневров очень прост, наши солдаты бегут от Погонщиков. Снова бегут!

Только один генерал Эверона был способен противостоять врагу, и это был Сертиас Истригс. Однако Мариан Вестокен позаботился, чтобы его вернули на Вулкан. Не потому ли, что там ему грозит смерть? И не думайте, что в опасности только обитатели вилл. Что, если Волк не один? Что, если их будет много? Вестокены уже умеют плодить этих тварей.

Запирайте подвалы, потому что смерть бродит под землей…

— Эй, ты чего? Идем, — Эрик потянул ее за руку.

Дженни еще успела на ходу досмотреть, что пишут в «Молнии». Нет, о ее участии в смерти Вестокена не было ни слова. Наоборот, выходило, что это Крысиный Волк прикончил лорда. Хвала Трохомору, хотя бы это не разнюхали. Но в остальном все было очень плохо. Громовержец намекал, что Мариан Вестокен потому и скрыл историю Волка, что хочет пользоваться такими тварями в будущем. И не просто пользоваться, а управлять ими. Еще хуже был намек на то, что к Волкам присоединятся и остальные ратлеры. В статье умалчивалось о том, что Волк опасен прежде всего для подземного народа. Наоборот, Громовержец намекал на то, что это герой и вождь для прочих ратлеров. Кто знает, сколько ратлеров копошится на улицах, вопрошал этот лжец. А сколько их скрывается в темных подземельях? Это же целая армия. А если во главе армии станут Волки, которых Вестокен натравит на своих врагов. Вы не боитесь оказаться врагами Вестокена? А зря, потому что до сих пор он очень успешно скрывал свои планы. Значит, было чего скрывать.

Это вполне объясняло появление трупов в оранжевых жилетах… и дурацкий лозунг на стене… и обезлюдевший город… и шум толпы… все ближе и ближе…

— Сюда, сюда, — Эрик втолкнул ее в подворотню, потащил быстрее.

Морко на своем сломанном протезе уже едва поспевал за ними, а Макс больше не собирался идти домой в одиночку. Шум толпы приближался и нарастал. Можно было различить отдельные голоса: «Смерть нелюдям!.. Вестокен предатель!.. Эверон — город людей!..» Уже порядком стемнело, и наступающих сумерках эти крики звучали особенно страшно. Причем они отлично вписывались в общую картину заливаемого дождем города. Кто бы из богов ни продумал эту сцену ужаса, он потрудился на славу. У него получилось напугать Дженни.

Еще поворот, еще переулок, подальше от безумной толпы, от криков. По пути встретилось еще несколько растерзанных мохнатых тел в оранжевых жилетах. Дженни старалась на них не глядеть, следила только за тем, чтобы Эрик волок ее в нужном направлении — к «Улыбке Вилены». Это и не удивительно, он знал дорогу, ведь сколько вечеров проторчал под окнами Ирви. Поэтому не задумываясь выбирал привычный путь.

Им удалось обогнать толпу, крики уже звучали дальше. Эрик мгновение промедлил, когда оказался в том самом переулке, из которого пялился на «Улыбку Вилены», и тут Дженни перехватила инициативу и потянула брата через улицу. Прежде, чем он успел сообразить, она уже дергала веревку звонка.

Над головой затопали, это Ирви спускалась к задней двери. Эрик неуверенно попятился, но Дженни держала крепко.

— Не бросай меня сейчас, — твердо сказала она. — Только не сейчас.

Щелкнул замок, дверь распахнулась.

— Во имя Вилены… — пролепетала Ирви, разглядывая незваных гостей. — Откуда вы… такие?..

Выглядели они, конечно, очень живописно. Грязные, в изодранной одежде и помятые после драки с Волком.

— Мы прогуливались здесь поблизости, и тут я вспомнила, что в этом доме нам всегда будут рады.

По виду Ирви сложно было понять, насколько именно она рада. Дженни решительно сдвинула подругу и втащила Эрика внутрь. Остальных приглашать не нужно было, сами поспешили. Когда дверь за ними захлопнулась, Дженни вздохнула с облегчением. Впрочем, дело еще не сделано. Сейчас придется объясняться, и это тоже будет очень волнующее приключение.

Боги Эверона милосердны. Они избавили Дженни от волнующего приключения, и ей ничего не пришлось объяснять. Она еще успела подмигнуть Ирви, которая хлопала глазами, осматривая их в высшей степени живописно выглядящую компанию. Больше ничего не успела. В глазах вдруг потемнело, растерянную Ирви окутал туман, колени сами собой подогнулись, взгляд почему-то скользнул по потолку… Я падаю, сказала себе Дженни. Сейчас как треснусь об пол! Но руки Эрика стиснули ее… И темнота окончательно поглотила меркнущее сознание.