Дженни ниоткуда: Ночные призраки (СИ) - Ветрова Полина - Страница 37

Он проводил Дженни в тесную каморку позади большой комнаты, где принимали посетителей. Там она показала ягоду:

— Не случалось ли вам или еще кому-то из ратлеров находить подобные штуковины?

Ратлер протянул лапку и осторожно взял ягоду серыми когтистыми пальчиками. Тщательно осмотрел и обнюхал. Дженни даже испугалась, что он захочет попробовать на зуб, и она предупредила:

— Это ядовитое, осторожней!

— Да, мисс, да, — просипел ратлер, возвращая черный шарик. — Полагаю, это очень опасная штука. Очень ядовитая штука, очень страшная штука. Но для полной уверенности нужно проверить и посоветоваться. Извольте подождать. Я должен наведаться вниз. Угодно ли вам присесть?

Дженни поглядела на низенькую скамью, которую указал ратлер. Ну нет, очень не хотелось, чтобы деликатные части тела, наряженные в жемчужно-серую юбку, соприкасались с этой грязной лоснящейся поверхностью.

— Я подожду снаружи, — решила она. — Проверяйте. Я буду здесь, на площади, неподалеку от конторы.

Она вышла на солнце и поглядела на Вулкан, который темной громадиной нависал над площадью. Окна из алого хрусталя отражали солнечный свет, как будто светящиеся подозрительным любопытством красные глазищи Вулкана глядят на Дженни. Все опасные тайны Эверона так или иначе касались чудовищ, которые живут на его склонах. И еще они касались Дженни, потому что она тоже немножко чудовище.

Дженни прогуливалась по площади, воронья тень скользила перед ней по мостовой. Чтобы не тратить время попусту, она усиленно привыкала к своему новому облику. Она уже почти научилась изящно приподнимать непривычно длинный подол, если нужно было переступить вытянутый ратлерский хвост, когда заметила, что трое молодых людей, по виду — студентов или мелких чиновников, остановились среди всеобщей толчеи и хаотического движения. Не просто так остановились, а пялятся на нее. Она уже собралась показать им язык, но узнала Реми. Он среди этой троицы был самым представительным. Ему язык показывать бесполезно, он Дженни давно уже знает и не удивится. Хватит с него и загадочной улыбки.

— Ну? — осведомилась она. — В чем дело? Реми, в чем дело? У меня на спине проступили огненные письмена, и тебе приспичило их прочесть?

— Та самая мисс, что была с тобой на Гренделине? — обратился к Реми один из его спутников. — Значит, это ее я видел на иллюстрации в «Вечернем Эвероне»?

— Рядом с его милостью генералом Истригсом? — поддакнул второй.

— Дженни, это ты? — осторожно спросил толстяк. — Тебя не узнать.

Конечно, это была не Дженни, а незнакомка из зеркала, но ведь трюки и всяческие обманы украшают жизнь, поэтому она утвердительно кивнула.

— Я замаскировалась, ясно?

— Замаскировалась?

— Выполняю важное и таинственное поручение леди Урсулы Истригс. Если проболтаешься, ответишь перед тайной стражей. И твои приятели тоже.

Спутники Реми были как раз с Дженни еще не знакомы, поэтому поспешили откланяться, заверив Дженни, что совершенно ее не узнали.

— Что это значит? — спросила она, когда осталась с Реми наедине. Вернее, в самой гуще толпы, но это ничего не меняло. — Что значит, я была с тобой на Гранделине? Все было ровно наоборот, это ты был со мной.

— Я был с тобой, если хочешь, — покорно признал толстяк. — Видишь ли, это мои сослуживцы, клерки из министерства иностранных дел. Тот номер «Вечернего Эверона» они читали очень внимательно, служба обязывает. На встрече Сакхлиха и Истригса была одна-единственная дама, они меня расспрашивали, кто это… поэтому пришлось кое-что рассказать.

— Ты сказал, что я была на Гранделине с тобой. И они поверили? Ловко сработано, Реми, поздравляю, — Дженни применила уже отработанную загадочную улыбку. — Ты уже научился врать, и прекрасная дипломатическая карьера тебе обеспечена. Когда-нибудь и о тебе напишут в газете. Но, прости, мне пора.

Она увидела, что из конторы вывалила целая толпа ратлеров и направляется в ее сторону. Впереди вышагивал тот самый конторский служащий. Их было так много, и двигались они так целеустремленно, что на этот раз, в виде исключения, добрые эверонцы их замечали. Не каждый день увидишь, что ратлеры не сутулятся, вглядываясь в мостовую, а маршируют к прекрасной и загадочной незнакомке. По пути хвостатые пищали и верещали на все лады. Окружив ее, они продолжили свою трескотню, да так беспорядочно и наперебой, что Дженни разобрала только: «Шейс съел… Бешеный Шейс… совсем сдурел…»

— Постойте! — она прикрыла уши ладонями. — Пожалуйста, не все сразу. А то я тоже сдурею. Пусть говорит кто-то один.

Всеобщий писк возобновился, потому что всякий ратлер посчитал себя «кем-то одним».

— Стоп! Я имею в виду вот его! — Дженни, уже отчаявшись что-то понять, указала на конторского. По крайней мере, с ним она уже общалась и знала, что может его понимать.

Еще несколько минут, пока остальные угомонились, и выбранный ею рассказчик поведал следующее: некий ратлер по имени Шейс, ничем не примечательный и любознательный, как и все юные представители его народа, подобрал черный шарик наподобие того, что показывала Дженни. Подобрал, ну и, как полагается ратлеру, сунул в пасть. Потом… потом он свалился и принялся колотиться в конвульсиях. Закатывал глаза, трясся, хрипел. И ничего не ел. Целый час ничего не ел! Или два часа, кто же сейчас разберет. В общем, вел себя предельно странно.

Все уже думали, что Шейсу конец, но он выжил. И даже сумел перечислить все, что побывало в его пасти за последний час. Ведь это было очень важно: выяснить, от чего приключается такое несчастье, что ратлер ничего не ест целый час. Или целых два часа. В списке не было ничего, с чем бы не справился ратлерский желудок, да и вообще ничего непривычного, исключая загадочный черный шарик. Пусть мисс покажет шарик! Здесь все, кто слышал рассказ Шейса, они, хотя и не видели сами, но попробуют оценить, похоже или нет.

Дженни предъявила свою улику. Ратлеры залопотали, опять каждый что-то свое, но в целом их писк звучал утвердительно.

— Гм, любопытно, — в этот раз она не стала пускать в ход загадочную улыбку, с ратлерами это наверняка бесполезно. В этот раз она решила строго нахмуриться, чтобы серые осознали серьезность ситуации. — И где же он нашел этот шарик?

Ратлеры с минуту спорили, потом выбранный ею спикер объявил:

— Это случилось в подземелье, в только что вырытом проходе. Вот где.

Ничего не скажешь, точные координаты. Да под Эвероном тысячи миль всяких ходов, и ратлеры их постоянно продолжают рыть.

— Ну, хорошо. А где именно?

— В тесном, только что вырытом ходе, — уверенно ответил конторский ратлер.

— Полагаю, там еще было темно и сыро.

Ратлеры переглянулись, пораженные проницательностью собеседницы, потом торжественно заверили, что это абсолютно точные приметы. Так и было.

— Но все-таки мне нужно узнать, где именно Шейс нашел эту штучку. И что находится над этим местом на поверхности. Кто там живет?

Дело в том, что подземные жители роют ходы во всех направлениях, для них копать вверх и вниз точно так же привычно, как вправо-влево и вперед-назад. Их система координат куда сложнее, чем у людей, привыкших передвигаться по плоскости. Кроме того, выкопанный ход частенько засыпают, потом по этому месту прокладывают новый тоннель, в совершенно другом направлении… Представление о точном местоположении им чуждо. Но вот что находится на поверхности — это уже некоторая конкретность. Здания и улицы в подлунном мире не меняют своего места так легко, как ходы ратлеров.

Хвостатые снова запищали и залопотали, наконец высказался конторский:

— Мы не знаем, где этот ход. Шейс сам его вырыл. Он знает, мы не знаем.

— Сам вырыл!.. — подхватили остальные. — Не знаем! Он знает!

— Но мне-то нужно точно выяснить, — заявила Дженни. — Это очень важно для исполнения того дела, которое поручил нам с дядей Король. Может, вы устроите мне встречу с Шейсом?