Невеста на уикэнд (СИ) - Цыпленкова Юлия - Страница 2

— Пф, — как-то пафосно фыркнул Костик. — Я не бегаю в парке. Я хожу в фитнес-центр, там и занимаюсь. Еще бассейн, — зачем-то уточнил он. — Я сказал — кофейня, значит, кофейня. Официантка Вера — очень даже звучит.

— А сами-то вы кто? — с вызовом спросила я. — Торгуете телевизорами в техномаркете?

Шеф задумался. Он отрицательно покачал головой.

— Нет, не пойдет. Вы могли зайти в магазин и не обнаружить меня там. Нужна такая работа, где вы не могли бы меня проверить.

— Нужно больно мне вас проверять, — возмутилась я. — Я за мужиками не бегаю.

— У нас большая любовь, — напомнил шеф. — А влюбленные женщины любят делать сюрпризы. В техномаркет вы могли зайти, чтобы увидеться со мной. Да и какой техномаркет в моем возрасте?! Это работа для студентов. Представьте меня в отделе бытовой техники! Это полная ерунда, — безапелляционно закончил Костик, и в салоне авто повисла тишина.

Я упорно пыталась представить шефа с миксером в руке. Почему-то в моей фантазии футболка с логотипом известного техномаркета была натянута поверх дорогого костюма. Наверное, я просто не могла представить Константина Георгиевича без его обязательного дресс-кода. Воображаемый шеф упорно рвал с груди футболку, отмахивался от миксера и топал ногами, требуя прекратить кощунственные фантазии. Это развеселило, и я зафыркала в ладонь, пытаясь сдержать смех.

Костик покосился на меня. Затем прищурил глаза и тыкнул в мою сторону пальцем.

— Решено. Я буду бухгалтером на собственной фирме, — не без гордости сообщил он. — Заметьте, Вера, вы пока не предложили ни одной стоящей идеи. Вы не креативны. Напомните, почему я взял вас на работу?

— Никого другого под рукой не было? — ядовито спросила я в ответ. — Моя задача — работать с цифрами, и с ней я хорошо справляюсь. Вы чем-то недовольны?

— Только тем, что вы не можете подать ни одной хорошей идеи, — проворчал Костик. — Надеюсь, обожать меня вы будете более активно. Это важно. Кстати, — он подрулил к тротуару и развернулся ко мне, — давайте-ка потренируемся. Покажите, как вы меня обожаете.

Я посмотрела преданным взглядом, но шеф отмахнулся:

— Да не как мой работник. Представьте, что влюблены в меня без памяти. Вот он я — ваш принц. Покажите влюбленный взгляд. Да не щенячий! — раздраженно оборвал мои потуги Костик. Я изо всех сил постаралась увидеть в человеке, который платит мне деньги, человека, который дарит мне счастье. Он задумчиво потер подбородок и выдал: — Вера, вы меня пугаете. У вас сейчас от усердия глаза из орбит вылезут.

И я психанула. Отвернулась и обиженно засопела. А потом вдруг подумала — а чего это я одна тренируюсь? Он меня тоже должен обожать, между прочим, а я пока не заметила, что являюсь для шефа светом в окошке. Это успокоило. Я снова посмотрела на него и сказала:

— Теперь вы.

— Что я? — не понял шеф.

— Ну, теперь вы попробуйте обожать совершенно чужую для вас женщину.

— Да легко, — хмыкнул Костик и воззрился на меня непроницаемым взглядом.

Признаюсь, я почувствовала себя отомщенной. Потому с удовольствием съехидничала:

— У вас лицо сейчас трещинами пойдет. Расслабьтесь. Посмотрите на меня, как на деньги.

Теперь возмущенно отвернулся Колчановский, и до меня донеслось:

— Деньги любят все, не надо думать, что я на них помешан.

— Но жену-то хотите выгодную.

— Мои планы на будущее вас не касаются, — сухо отчеканил мой начальник. — Будете сплетничать, пожалеете.

— Я — могила, — заверила я шефа, подняв руку в клятвенном жесте.

Вообще, конечно, теперь меня разбирало от желания, с кем-нибудь обсудить предложение начальника и всю новую информацию о нем, но благоразумие было мне присуще, потому этот компромат я решила оставить при себе. Ну его, я один раз языком поработаю, потом только руками работать начну, когда буду швабру отжимать. Шеф, наблюдавший за мной, одобрительно хмыкнул, и я с подозрением посмотрела на него — экстрасенс?

— Ладно, попробуем по-другому, — вздохнул Костик и приказал: — Идите ко мне.

Я осталась в прежней позе, не понимая, чего он от меня хочет. Шеф приподнял брови и спросил:

— Я неясно выразился?

— Что вы хотите? — настороженно спросила я.

— Я хочу, чтобы мы поцеловались. Делайте, что я велю. — Я не сдвинулась с места. Перспектива целоваться с шефом меня не впечатлила. Да я его как мужчину никогда не рассматривала! Он всегда был где-то в другой вселенной. Начальник, работодатель, плательщик зарплаты, Константин Георгиевич, в конце концов! Но не мужчина. — Нам придется это делать, — неожиданно устало произнес Костик. — Думаете, я в восторге, что должен обмусолить своего бухгалтера? Вы для меня не женщина, вы — мой работник. Но нам придется целоваться, чтобы нам поверили. С упоением, с жаром, до опухших губ.

— То есть я для вас не женщина? — холодно спросила я, тут же забывая, что только что сама думала о своем начальнике также. — И как же вы намереваетесь изображать неземную и вечную, если даже не можете в деле с поцелуем обойтись без приказного тона?

Колчановский нахмурился. Он отвернулся от меня и устремил взгляд на дорогу. Пальцы Костика, надо заметить длинные и изящные, постукивали по лакированному рулю — мой начальник думал. Я тоже. Теперь я все больше жалела, что ввязалась в эту авантюру. Ничего хорошего из затеи шефа не выйдет, а виноватой окажусь я. Но не может же он признать себя самовлюбленным идиотом, который готов выдать своего бухгалтера за любимую женщину только для того, чтобы не проиграть в дурацком споре. Нет, ну глупость же! Мужики поспорили на любовь — с ума сойти! А еще говорят, что сопли — это удел женщин. Вон, Шекспир как размазывал в своих пьесах, а самцы все равно суровы и непробиваемы.

— Так не пойдет.

Голос шефа вырвал меня из задумчивости и обличения сильного пола в человеческих слабостях. Костик завел двигатель, и машина снова покатила по улицам города, но куда? Только сейчас мне пришло в голову, что мы как-то подзабыли выбрать конечный пункт нашего путешествия.

— Куда вы меня везете? — спросила я. — Мой адрес…

— Он мне не нужен, — буркнул шеф. — Мы едем ко мне.

— Зачем? — напряглась я.

— Будем сближаться и познавать друг друга, — ответил он тоном, не терпящим возражений.

А они имелись! Во-первых, он сам сказал, что настолько мы сближаться не будем. И я начальника за язык не тянула, сам отказался. А во-вторых, я не собиралась переходить грань служебных отношений. Ну, разве что изобразить влюбленную дуреху за очень хорошее вознаграждение. И тут вдруг — познавать друг друга. Нет, я против!

— Я не имел в виду секс, — покосился на меня Колчановский. — У вас слишком ошарашенный вид, чтобы не понять, куда завели вас ваши мысли. Я же сказал, что настолько сближаться мы не будем. У меня принцип — на работе я работаю, развлекаюсь вне стен офиса и с людьми, не имеющими отношения к сфере моей деятельности.

— Ваша Лиза иногда выходит из вашего кабинета очень довольная, — заметила я.

— Она не работает на меня, — ответил Костик. — Думаю, вы поняли с первого раза, что я хотел сказать.

Значит, он и Лиза… Я прикусила губу и отвернулась, чтобы скрыть гаденькую ухмылочку, она могла вызвать недовольство начальства, а этого и так уж было предостаточно. И все-таки воображение уже рисовало пошлые картинки, как наш Костик пользует на рабочем столе свою любовницу, беспрестанно поглядывая на часы и повторяя: «Нужно ускориться, не люблю терять время впустую». И тут воображение дошло до точки невозврата, грохнув выстрелом «Авроры», и подкинув кадры из старых фильмов, где революционеры бегут на штурм Зимнего. Думаю, не стоит пояснять, к чему здесь эта аналогия. Это был финиш. Похоже, мои нервы дали сбой, и неуместный истерический хохот сотряс салон авто.

Шеф обернулся и бросил на меня озадаченный взгляд. Я замахала руками, стараясь показать, что со мной все в порядке, но унять смех так и не смогла, продолжая сотрясаться всем телом. Наверное, еще никто и никогда не представлял оргазм так, как я. Теперь главное не расколоться, когда Колчановский устроит мне допрос с пристрастием, что так взбудоражило меня. Сравнить свое начальство с «Авророй» было бы неосмотрительно, а свою работу я любила нежной и искренней любовью, потому что она кормила меня, одевала и позволяла иметь маленькие капризы. А давал мне все это Константин Георгиевич Колчановский. Лапочка моя.