Невеста на уикэнд (СИ) - Цыпленкова Юлия - Страница 15

— Вероника, тебя расстроил мой вопрос? — заметив, что мое лицо превратилось в каменную маску, забеспокоился Александр. — Ты обиделась из-за того, что Костя не рассказывал про тебя? Вы, женщины, слишком мнительные…

— Нет, Саша, я не обиделась, — ответила я с вежливой улыбкой, чтобы он даже не усомнился в том, что я обиделась. Нет, не просто обиделась. Я оскорблена до глубины души!

— Ну, Верочка, — беспомощно произнес адвокат. — Еще не хватало, чтобы мои неосторожные слова испортили вам настроение.

— Всё хорошо, — ровно ответила я. — Всё просто замечательно.

За это время мы поднялись на второй этаж, так никого из домочадцев и не встретив. Александр остановился у двери комнаты, которая явно предназначалась для нас, и я вошла туда, ни разу не оглянувшись на шефа.

— Ну, спасибо, дружище, — услышала я шипение Колчановского. — Ты разбудил в ней зверя, а мне теперь доказывай, что я не верблюд.

— Слушай, я вообще не думал, что так получится, — приглушенно ответил адвокат. — Я всё исправлю…

— Теперь уже я сам, — буркнул Костик. — Очень приятная встреча.

— Колчан, ну прости…

Дверь закрылась. Я обернулась и взглянула на широкую улыбку шефа. Он скинул на пол сумку, стремительно приблизился ко мне и сжал голову ладонями.

— Умница моя, — шепнул Костик. — Такая обида лучше сотни поцелуев.

И он от души чмокнул меня в щеку. В дверь послышался осторожный стук, и в комнату просунулась голова адвоката. Лапища Колчановского легла мне на затылок, а в следующее мгновение мой лоб встретился с грудью начальника. Я тихо зашипела, потому что под футболкой было скрыто что-то массивное и далеко не мягкое.

— Я просто хотел предупредить, что приехала Люсина бабушка, — сообщил Александр.

Напор длани шефа усилился, и я, не выдержав, ущипнула его. Теперь зашипел Костик.

— Ухожу-ухожу, — по-своему истолковал гримасу Колчановского адвокат.

И как только дверь закрылась, Костик отпустил меня. Мы сердито воззрились друг на друга.

— Перебор, — предупреждающе произнес он.

— Ты мне дыру во лбу хотел сделать?

— Не понял.

— Что у тебя под футболкой?

— Крест…

— Если ты думаешь, что его оттиск у меня на лбу изгонит бесов, то сильно заблуждаешься. Во-первых, бесов во мне нет, а во-вторых, единственный змей, которого я знаю, стоит передо мной.

— Ну, насчет бесов я бы не был так уверен, — проворчал себе под нос Колчановский, и я понадеялась, что он испепелится от моего взгляда.

Не испепелился. Вздохнув, я прошла до окна и посмотрела на открывшийся вид, он мне понравился. Там был сад. Костик подошел ко мне и примирительно произнес:

— Извини, если сделал больно. Я не специально.

— Угу, — промычала я. — Ты больно не хотел делать, твой друг не хотел растревожить мою тонкую душевную организацию. Если бы всё было правдой, я бы тебя сейчас придушила.

— За что?

Я обернулась и стукнула кулаками по груди шефа:

— Ты меня не любишь!

— Отлично! — восхитился женишок. — Не прощай меня сразу. Маленький скандальчик не повредит.

— Будь уверен, — пообещала я.

— Но без перегибов, — вдруг забеспокоился Колчановский.

Я покладисто покивала головой и отправилась осматривать нашу комнату дальше, чтобы скрыть акулий оскал счастья. Друг шефа мне нравился всё больше. Еще бы! Своим вопросом с подвохом он дал мне возможность, не нарываясь, отплатить Костику за принижение меня, как женщины, за ненавязчивые угрозы, шантаж и переживания. Если бы я могла признаться Александру в любви, я бы это сделала, честное слово. И не только за его неосознанную помощь, но и за то, что моему Костику придется извиваться ужом на сковородке, отвечая на неудобные вопросы. А то, что они будут, сомневаться не приходилось. Зато я теперь была освобождена от необходимости врать — я же обижена и полна неприятных подозрений! И в это мгновение я поняла, что насчет беса Колчановский прав, потому что где-то внутри меня раздавалось гаденькое хихиканье. Кстати…

— Почему Саша сделал акцент на бабушке?

Я обернулась к шефу, разбиравшему сумку. Он бросил на меня взгляд и отмахнулся, но теперь тема пенсионерки всерьез заинтересовала, потому я подошла к Костику и, забрав у него свою одежду, заглянула в глаза.

— Рассказывай.

— Да ну, — буркнул шеф. Однако ненадолго задумался. — Я ее любимчик, — все-таки поделился своей бедой начальник.

— Это плохо?

— В общем-то, нет. Просто повышенная забота и внимание к моим нуждам иногда утомляет. И Карина… — Я ответила непонимающим взглядом, и шеф пояснил: — Это вторая внучка — кузина Люси. Баба Нюра спит и видит, что пристроит Кариночку в мои надежные руки.

— Что не так с Кариной?

— Она — Лиза, — ответил Колчановский и больше пояснений не потребовалось.

— Ясно, — я на секунду поджала губы. — Значит, у меня есть уже недоброжелатель и соперница в лице бабы Нюры. К чему готовиться? Компот на голову? Иголка в косяк? Или россыпь бородавок завтра утром?

— Я тебя прикрою, — пообещал шеф.

Усмехнувшись, я покачала головой. Наивный ты мой. От бабули, озабоченной судьбой любимой внучки, не скроет ни одна начальничья спина. Я против нее, как милый ёжик против танка. И хорошо, если уеду отсюда человеком, а не жабой. Как пить дать, сглазит! Я поплевала через левое плечо и протяжно вздохнула. Знала бы про бабулю, обязательно внесла бы в договор пункт о магической защите и медицинском страховании на случай ожогов и травм.

Колчановский забрал у меня стопку одежды, которую я продолжала держать, положил ее на столик и притянул меня к себе.

— Не переживай, баба Нюра — милая женщина. Я буду рядом с тобой постоянно. Она просто пожилая женщина, ничего ужасного. Да, неучтенный фактор, но это ничего не меняет.

— Понятное дело, — усмехнулась я. — По нашему договору ничего не меняют даже обстоятельства непреодолимой силы и стихийные бедствия. Будем считать бабульку ураганом.

— Всего два дня, Вера, — напомнил мне шеф. — А потом премия и новое кресло.

— Хоть что-то, — проворчала я.

— Нахалка, — фыркнул Колчановский.

Я была с этой оценкой не согласна, но возражать не стала. Вскоре мы уже спускались вниз, готовые к знакомству с семьей адвоката. Господ Поляковых и Судариковых мы нашли в тени сада возле открытой кухни, откуда доносились одуряющие ароматы, от которых предательски заурчало в животе.

— Тигруля, — хмыкнул шеф.

— Меня сейчас заставят что-нибудь резать, — уверенно шепнула я.

— И что?

— Мне нужно дополнительное соглашение…

— Поздно, упыреныш, поздно. Всё необходимое уже предусмотрено.

— Жмот.

И мы дружно улыбнулись, потому что в нашу сторону обернулись все, кто находился в районе открытой кухни и беседки, из которой можно было смело сделать домик для привратника, или для гостей, которых хочется держать подальше от хозяев.

— А вот и наши голуби, — широко улыбнулся Шурик.

Приобняв за талию миловидную молодую блондинку, он направился нам навстречу. Люся рассматривала меня с нескрываемым любопытством, я смущенно потупилась.

— Привет, — она протянула мне руку. — Я — Людмила, но можешь обращаться ко мне — Люся.

— Я — Вероника, можно — Вера или Ника. Мне всё нравится.

— Я запомню, — пообещала с улыбкой Люся. Только после этого она посмотрела на Колчановского и покачала головой: — Как не стыдно скрывать свою очаровательную подругу.

— А как не скрывать, — шеф нагнулся к жене друга и поцеловал ее в щеку. — Мы только в дом вошли, как Полик уже насел на нее с вопросами и внес разлад. И это в первые пять минут знакомства, — со значением добавил он. — Я теперь думаю, что вас надо было сразу на свадьбе знакомить.

— Ого! — воскликнул Александр. — То есть Вера…

— Да, да, да, — счастливо оскалившись, ответил Костик. — Вера — не просто моя девушка, она моя невеста.

— Кто невеста?

Немолодой женский голос заставил меня подобраться. Из глубин открытой кухни вынырнула бодренькая такая пенсионерка в бриджах и с фиолетовыми вихрами, торчавшими из-под бейсболки. Баба Нюра… Блеклые голубые глаза с пристрастием ощупали мое лицо, фигуру, вернулись к лицу, и на губах бабульки расцвела медовая улыбка.