Средь бала лжи (СИ) - Сафонова Евгения - Страница 40

— А какое же второе проклятье вам грозит?

— Власть.

Герланд задумчиво провёл по губам тонким пальцем.

— Вы меня не разочаровываете, Ваше Высочество, — неожиданно произнёс он. — Надеюсь, когда-нибудь у этих земель будет достойная королева. — Альв встал. — Завтра, на этом же месте, в этот же час.

Небрежно повёл рукой — и в зеркале воцарилась чернота.

Таша прикосновением включила светильник на тумбочке. Задумчиво проследила, как Алексас синхронно со своим отражением стирает кровь со стекла.

— Смотрю, Советник очень заинтересован в том, чтобы меня убили, — невесело улыбнулась она.

Алексас небрежно швырнул тряпку в мусорную корзину:

— Неравнодушных не любили во все времена.

— «Кровавый рассвет»… эйрдали… — Таша в растерянности перебирала пальцами по одеялу. — Значит, это и есть та организация, в которой состояла Кэйрмиль?

— Очевидно.

— Можно подумать, они затеяли покушение на короля лишь затем, чтобы подставить Норманов. И избавиться от них таким образом, раз по-другому не получилось. Но это же бред, верно? — Таша озадаченно подпёрла рукой подбородок. — Я имею в виду, организовывать такое… и так рисковать лишь для того, чтобы подставить какого-то там герцога…

— На мой взгляд, сейчас не это самое важное. — Алексас встал посреди комнаты. — Можешь меня какое-то время не отвлекать?

Таша, кивнув, пару минут наблюдала за тем, как её рыцарь накладывает на комнату защитную паутину — уже знакомыми дирижёрскими пассами.

— Значит, они тоже хотят свергнуть Шейлиреара? — спросила она, когда Алексас опустил руки.

— Как видишь. Но, боюсь, их конечные цели не совпадают с целями «Венца».

— Ну да, непохоже, что их интересует восстановление Бьорков на престоле. Наверное, они хотят править сами?

Ответить Алексас не успел: их прервал стук в дверь и крик служанки «ужин!».

Покосившись на свою правую руку, на которой ободком серебрилось широкое кольцо, Алексас распахнул дверь. Смерил девушку внимательным взглядом.

Отступив в сторону, изогнул кисть в любезном приглашающем жесте:

— Входите.

Когда служанка переступила порог, Таша заметила, как дверной косяк на миг засветился красным.

— В каждом встречном теперь будешь подозревать эйрдаля? — хмыкнула Таша, усаживаясь за накрытый стол, когда их снова оставили наедине.

— Я бы на твоём месте не был столь весел. — Алексас, сдержанным жестом отпилив от своего мяса небольшой кусок, отправил его в рот. — Им ничего не стоит прокрасться сюда, взять форму и прийти к тебе под видом служанки.

— Но твоё кольцо никогда не лжёт. — Она указала на серебряную полоску, обвивавшую его палец. — Или ты ему не доверяешь?

— Лучше полагаться не только на кольцо. Всё можно обмануть, кроме сердца, — серьёзно заметил Алексас.

Таша кивнула в знак солидарности.

— Вино? — спросила она, заметив два широких бокала с бордовым напитком: казалось, в стекло заключили жидкий рубин.

— Да. Тёплое, с мёдом и специями. — Потянувшись за одним из бокалов, Алексас протянул его Таше. — Тебе тоже заказал, а то ты замёрзла.

Она без возражений приняла поданное, и стекло приятно согрело холодные пальцы.

— За нас, — проговорил Алексас, поднимая свой бокал. — За грядущую победу. За Ночь Середины Зимы. И за Ленмариэль Бьорк.

Таша удивлённо взглянула на него.

— Я помню, что у неё сегодня день рождения, — мягко сказал Алексас, заметив этот взгляд.

Её удивление стало приятным.

— Да, — кивнула Таша. — Конечно.

«Тебя нет, мама»…

— За Ленмариэль Бьорк, — эхом откликнулась она.

Вино обожгло горло, прокатившись тёплой волной по телу, прогнав затаившийся холод в кончики пальцев.

Ужинали почти молча, в приятном ленивом довольстве. Вскоре Ташины пальцы окончательно согрелись; следом за теплом и сытостью пришла сонливость.

В какой-то момент Алексас, решительно поднявшись из-за стола, принялся взбивать её подушку.

— Это ты таким образом деликатным образом намекаешь, что мне пора спать? — уточнила Таша, вздохом скрывая зевок.

— Скажешь, неправ? У тебя глаза уже закрываются. И ушко теребишь.

— И что? — осознав, что она действительно трогает указательным пальцем мочку собственного уха, Таша поспешно опустила руку. — Я часто так делаю.

— Именно. Ты теребишь ухо, когда хочешь спать. Давно заметил.

— Наблюдательный ты мой, — проворчала Таша, поднимаясь из-за стола.

Скинув сапожки, она прямо в платье заползла под одеяло. Конечно, под платьем была ещё майка, но поскольку спать им с Алексасом предстоит в одной комнате…

В этот миг Таша вдруг сообразила, что ещё летом её нисколько не смущала ночёвка по соседству со своими рыцарями. Более того, её никогда не пугала перспектива, что Джеми — а именно он находился рядом большую часть суток — увидит больше того, что позволяли видеть правила приличия. Наверное, потому что увиденное всё равно нисколько его не заинтересовало бы.

Но всё дело было в том, что теперь Таша отчётливо осознавала: рядом с ней тот, кого увиденное, скорее всего, очень даже заинтересует.

Поэтому она следила, как Алексас заботливо подтыкает ей одеяло, с некоторой неловкостью.

— Колыбельную? Сказочку? — услужливо предложил тот, выпрямившись. — Весь в вашем распоряжении, моя королева.

— Нет, спасибо. И вообще, укладывать меня спать — прерогатива Арона-а… ах. — Таша зевнула, прикрыв рот ладошкой. — Тебе такая роль не идёт.

— Удивишься, но я рад это слышать. — Алексас поклонился с лучезарной улыбкой. — Свет не выключать?

— Можешь выключить. Я не боюсь темноты, когда я не одна.

Он коснулся светильника, прежде чем прошествовать обратно к столу, и комнату затопила тьма. Потом Таша услышала тихое, на грани слышимого звяканье: Алексас поднял со стола свой недопитый бокал.

— Спокойной ночи, моя королева.

— А ты почему не ложишься?

— Пока не хочу. К тому же надо допить вино.

— Тогда зачем выключил свет?

— Тебе он будет мешать, а я вполне могу обойтись без него.