Средь бала лжи (СИ) - Сафонова Евгения - Страница 3

— Но… вы же обычно говорили…

— Привычки иногда меняются. — Он рассмеялся. Отставив фужер, потянулся за чем-то, лежавшим на столе. — Мой дорогой Альдрем… представь себе, даже ты ещё многого обо мне не знаешь.

Предмет в его ладонях тихо щёлкнул.

— Я расскажу тебе, что будет дальше. Скоро. — Он открыл карманное зеркальце в золотой оправе. — А сейчас самое время проследить, как там моя девочка. Присоединишься?

Альдрем, помедлив, кивнул.

Он провёл ладонью над зеркальцем, будто по невидимым струнам, отражение его лица исчезло в серебристой дымке — а потом сквозь дымку просеялись очертания. Другой комнаты, других лиц…

— Что там творится? — воскликнул Альдрем.

Некоторое время он просто наблюдал.

— А, — наконец изрёк он. — Её Высочество снова доверила генеральную уборку своим рыцарям.

Другой кабинет в другой точке Срединного королевства Долины Аллигран в это самое время представлял собой интересное зрелище.

Гигантским мотыльком порхала в воздухе тряпка. Угрожающе хлопая обложками, пикировали в шкаф книги. Окунались в таз с водой горшки с фиалками и, побултыхавшись там вдоволь, возвращались на свои блюдечки. По ковру деловито тёрлась щётка. Посреди кабинета стоял долговязый паренёк лет шестнадцати; сосредоточенно хмурясь, он с торжественностью дирижёра размахивал руками, кончиками длинных пальцев выписывая в воздухе замысловатые пассы.

— Книга! — вдохновенно воскликнул он.

Подчиняясь его словам, толстенная энциклопедия крутанула сальто и атаковала жалобно трепыхнувшуюся тряпку.

— Ага! Теперь цветы!

Горшки не замедлили перехватить инициативу на себя, взяв несчастный клочок ткани в кольцо.

— Вот так! А теперь…

— Джеми, я тебе говорила убираться, а не отрабатывать мыслеправление!

Мальчишка, вздрогнув, обернулся на дверь, предметы задумчиво зависли в воздухе — и миг спустя полетели вниз.

Тряпка упала на бессильно застывшую щётку. Фиалки рухнули в таз, окатив Джеми волной грязной воды. Второй том «Астрономической энциклопедии» Таша, к счастью, успела подхватить до того, как тот коснулся пола.

— Ну вот, — уныло констатировал Джеми, созерцая облитый ковёр, — теперь и чары очищения пригодятся… И давно ты за мной шпионишь?

— Довольно. — Бережно погладив книгу по корешку, Таша поставила её на полку. — Люблю смотреть, как ты колдуешь. Но не как ты балуешься.

— Это не баловство, а жизненно необходимое умение! Мы с Найджем только начинали его осваивать, но время идёт, и я должен сам…

— Ладно-ладно, убедил. Только не с грязеопасными предметами, ладно?

Джеми удручённо кивнул.

— А ты чем занимаешься? — спросил он.

— Ужин готовим, — уже с лестницы крикнула Таша.

Ну, покривила немножко душой, подумала она, по винтовой лестнице спускаясь в кухню. Ничего страшного.

— Точно не нужно ничем помочь, госпожа Лиден?

— Ты пиши, пиши, — ответила суетившаяся у очага старушка, помешивая ароматное варево в котелке. — Дневники — это очень полезно. Вот захочешь когда-нибудь сложить песнь о славных деяниях своей молодости, а у тебя всё записано! И вспоминать не надо.

Ожидаемо, хмыкнула Таша, усаживаясь в кресло-качалку. Что ещё могла сказать летописица и бывший менестрель…

Она с удовольствием заползла под пушистый плед. Раскрыв свою тетрадь, под которую она подложила толстый том «Мифов и легенд Аллиграна», пожевала кончик зачарованного пера.

«Уже полчаса сижу над первой страницей, — честно записала Таша, — и думаю, что бы в тебя написать, помимо того, что зовут меня Таша Кармайкл. Вообще-то когда-то я была Таришей Альмон Фаргори, а потом выяснилось, что я вообще Тариша Тариш Морли-Бьорк, но это такая длинная история…»

Таша покосилась на хозяйку кухни и дома.

Госпожа Лиден Лормари являлась живым воплощением добрых бабушек из сказок: сухонькая, невысокая, чуть сгорбленная старушка с морщинистым, исполненным просто-таки феноменальной доброжелательности личиком. Из-под домашнего чепца выглядывали седые кудряшки, из-под потрёпанного платья — закрученные кверху мыски остроконечных туфель.

«Вот теперь сижу, наблюдаю, как госпожа Лиден готовит ужин, и мучаюсь совестью. С другой стороны, я в верхних комнатах пока убиралась, так устала… Джеми прибирается в бывшем кабинете господина Гирена, который теперь спальня Арона… а, да, ты же не знаешь, кто это такие. Госпожа Лиден и господин Гирен — супруги Лормари, друзья Арона. Он — звездочёт, она — летописец. Мы даже живём в самой настоящей звездочётной башне! Здесь семь этажей, на каждом по одной комнате, а наверху обсерватория, и только одна узкая винтовая лестница…»

Осознав, что её мысли скачут горным козликом, Таша недовольно погрызла пушистое перьевое опахало.

«Впрочем, о нашем дружном семействе стоит написать поподробнее.

Арон Кармайкл — наш с Лив, Джеми и Алексасом приёмный отец. Супруги Лормари когда-то приютили его у себя, а потом он привёз сюда и нас. Арон — дэй, пастырь в деревне Фар-Лойл, где мы и живём. А ещё он Зрящий, амадэй — тот самый, Избранный Богиней, — ему примерно одиннадцать веков, и он лучший телепат и целитель во всём Аллигране. По совместительству добрый, мудрый, справедливый и бесчисленное количество раз спасавший нас от верной смерти. И нет, я ни капельки не соврала.

Лив — моя единственная кровная родня в нашем семействе. Сестрёнка… Ей девять, и она становится жуткой врединой. Никакого сладу нет. Удивляюсь, как Арон ей ещё телепатией мозги не вправляет… хотя Арона она слушается и так. Единственного, пожалуй. Сейчас она уже спит, устала жутко, когда мы в снежки играли.

Джеми и Алексас — братья, бывшие Сэмперы. Мои рыцари. Они состояли в «Тёмном венце», обществе заговорщиков против нынешнего короля. Мы с Ароном спасли их, когда Его Величество со своими рыцарями напал на штаб-квартиру «Венца». Джеми — младший, ему в ливнике* исполнилось семнадцать. Дай ему волю, в библиотеке поселился бы: обожает учиться, очень умный и, кроме того, потенциально очень сильный колдун, как я поняла. Алексас — старший, ему в первоцветнике* будет уже двадцать два. До чего любит выделываться, словами не передать. Красавец, ловелас и превосходный фехтовальщик. А ещё полтора года назад он умер, и теперь занимает одно тело с Джеми.

(*прим.: ливник — третий месяц осени, первоцветник — второй месяц весны (алл.)

Вот такая у нас семейка. Если учесть, что я оборотень, то… нормальные люди, то есть Лив и супруги Лормари, в ней явление необычное».

Таша уставилась в тёмное окно, где кружился в ветреном вальсе снег.